Больше чем друг - Полина Плетикоса

– Это настоящая авантюра, Кристоф! Мне даже на минутку становится страшно!

– Амели, ты ли это?! Разве что-то способно испугать тебя?! – мужчина, улыбаясь, смотрел на спутницу, приобняв ее. – Что страшного мы совершили? Сама посуди, мы не можем пока взять Ники с собой на воздушный шар, а дядюшка Жером – хороший человек. Он, если что, присмотрит за Ники, да и обоим будет весело, я уверен!

– Но твой брат Гюстав был не очень-то доволен тем, что мы привели к нему нашего сына, пусть и на пару дней. Еще недовольней была Мелани. Такое чувство при взгляде на нее, что она жабу проглотила! И как только твоему брату пришло в голову жениться на такой женщине?!

– Знаешь ли, дорогая, такие вопросы обычно решаются не в голове! Я ведь почему-то женился на тебе?

– Ты хочешь этим сказать, что я не лучше Мелани? Тогда я буду сражаться с тобой за свою оскорбленную честь! – спутница толкнула мужчину, сделав вид, что хочет драться. Они рассмеялись. Им доставляла удовольствие эта игра. Не сговариваясь, они наперегонки побежали к городку Ла Виллет, который благодаря стараниям местных властей из чуть ли не самого неблагополучного превратился в городок науки. Теперь бедность здесь соседствует с богатством, а легкость бытия с логикой.

Ужились в этом городке и различные субкультуры, одна из которых – хиппи. Конечно, они отличаются от общей массы своей экстравагантностью, необычностью в одежде и взглядах. Стиль хиппи – это вызов обществу. Любая деталь образа говорит о чем-то важном. К примеру, длинные волосы с бородами символизируют связь с природой. Их одежда проста, порой из самых дешевых тканей. Амели нравится шить ее самой для себя и Кристофа. Именно его она встретила однажды в одном из парижских парков и влюбилась. Он был ее первым мужчиной, стал единственным мужем. Можно сказать, что из любви к Кристофу она, тогда совсем молоденькая девушка, полюбила философию хиппи. Стала одной из них. Теперь она знает, что одежда, которую они носят, – это символ их безразличия к материальным ценностям, а яркие цвета говорят о детском и непосредственном восприятии мира. Брюки-клеш как знак свободы, а этнические и религиозные украшения, тоже сделанные вручную, обозначают союз всех религий и культур Земли. Да, именно такими они были с Кристофом – свободными мечтателями. Всегда делали и говорили, что хотели, подрабатывали тем, что умели. Амели шила одежду и делала украшения, Кристоф помогал в перевозках грузов местным торговцам. Так они и путешествовали. Теперь им предстоит удивительное приключение – полет на монгольфьере! Один из местных богачей придумал закупить три воздушных шара, чтобы потом катать на них туристов. Но прежде чем пустить их в оборот, нужно было провести нечто вроде испытаний. А кто, если не хиппи, справится с этим? Они готовы рисковать, бросать протест обществу своими действиями, так чем же не шанс снова выделиться? Кристоф и Амели стали одной из пар, тестирующих монгольфьер.

Кристофу в течение дня объяснили и научили, как управляться с шаром так, что он был уверен в себе. Слушать сомнения любимой нравилось ему. Он представлял, как развеет все ее страхи, как только окажется в воздухе. Он станет героем, в которого Амели влюбится с новой силой!

Вот только радужные мечты полетели с высоты трехсот метров вместе с молодой парой. Осталось ли что-то после них?.. Ники. Знает ли он, что стало с его родителями? Нет. Но чтобы разгадать эту загадку, Ники будет искать их, не теряя надежды и не покладая рук.

16 августа. Седьмой день ожидания, в который нельзя обойтись без скандала.

Мопсу Чипи донельзя надоело лежать под журнальным столиком и наблюдать за мельтешением жены хозяина. Перед мордой пса то и дело покачивалась его нога, но Чипи не торопился уходить. Ему хотелось посмотреть, чем закончится эта история, что случится дальше. Тем более в голове хозяйки бродили по кругу мысли, предвещавшие скандал, а ведь это всегда значило что-то неспокойное, интересное в размеренной собачьей жизни Чипи. Он снова прислушался к мыслям женщины. Да, так и есть, сейчас не выдержит, взорвется, все выскажет! В нетерпении мопс даже приподнялся на лапках, завилял хвостом.

«Как же болит голова! Мигрень меня просто измучила! А дома столько дел, которые без меня никто не решит, так всегда! Как же я устала!» – высокая женщина со слегка вьющимися каштановыми волосами, доходящими до плеч, одетая довольно просто, но со вкусом, в бежевого цвета юбку, блузу на тон темнее по фигуре и с широким, шоколадного цвета поясом, ходила туда-сюда по комнате, потирая виски. Изящные туфельки неслышно ступали по ковру.

В кресле около окна сидел ее муж, Гюстав, делая вид, что не замечает напряженной обстановки. Будто ничего не происходит! На языке вертелись все те мысли, что по двадцать пятому кругу крутились и в голове Мелани, тяжело вышагивая там, словно рота солдат, грохочущая сапожищами. Однако женщина знала, что нужно держать себя в руках. Во имя третьего замужества, во имя сорока двух лет, которых она достигла в прошлую пятницу, ей нужно держать себя в руках, сохранить семью. Хотя, какая уж тут семья? Детей у них с Гюставом нет, живут они только для себя. Путешествия, поездки, яркие впечатления… Еажется, и он, и она довольны происходящим, все тихо-мирно в их существовании. А тут этот мальчишка. Не менее странный, чем его родители-хиппи. Да и вообще, можно ли назвать хиппи родителями? Они разве способны на это? Живут какими-то мечтами в своем мире. Мелани их не понять. Она скрипит зубами от злости при воспоминании о том, как неделю назад мамаша и папаша бросили своего отпрыска в их доме, сказав, что скоро вернутся за ним. И где же они? Обещали вернуться через несколько дней, а нет их уже больше семи! Это никуда не годится! Устав в одиночку недопонимать своих нечаянных родственничков, женщина решила обдать жаром возмущения своего мужа. В конце концов, это же его брат превратился в хиппи, так что, ему и полагается страдать больше всего от угрызений совести перед ней за то, что она попала в такую семейку.

– Гюстав! Неужели ты ослеп, оглох и превратился в камень, что ничего не замечаешь вокруг? – Мелани перестала ходить по комнате, стала напротив кресла, удобно устроившись в котором муж читал утреннюю газету.

– Я знаю, дорогая, что сегодня воскресенье, 16 августа. Год, кажется, тоже не успел измениться?

– Все шутишь и смеешься, а мне слезы лить хочется! Скажи на милость, дорогой, где запропастился твой братец? В какую сторону на этот раз его понесло? Пять лет мы ничего о нем не слышали и тут приводит к нам своего сына, чтобы мы заботились, видите ли! Разве это справедливо?

– Перестань драматизировать, родная! – Гюстав отложил газету в сторону, приблизился к жене, обнял ее. – Все это временно, даю слово. Не можем ведь мы выставить мальчонку на улицу, куда он пойдет? Ну подумаешь, поживет немного с нами… А потом мы вернемся к прежней жизни. Куда ты хочешь поехать на этот раз?

Смена темы разговора произвела положительное действие на разозленную Мелани. Сердитые морщинки, собравшиеся на ее лбу, разгладились. Она улыбнулась, рисуя картины будущей поездки, отчего стала казаться лет на пять моложе, привлекательней. Гюстав был доволен, его пышные усы открыли улыбку. И только Мелани собралась отдаться мечтам, как ее отвлек непонятный шум. Женщина вздрогнула и отстранилась от мужа, в беспокойстве осматривая комнату.