Книги онлайн и без регистрации » Романы » Седьмое небо - Элис Хоффман

Седьмое небо - Элис Хоффман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:

— Джо?

Хеннесси подхватил канистру и взял из угла косилку.

— Пойду закончу у Оливейры.

Он выкатил газонокосилку мимо машины на дорожку и принялся толкать ее перед собой через улицу. Эйс Маккарти и Дэнни Шапиро наблюдали за ним; его сын Стиви как-то поведал им, что Хеннесси нередко носит при себе пистолет, даже когда не на дежурстве.

— Что, ребята, скучаете? — спросил он, проходя мимо.

— Нет, сэр, — немедленно отозвался Дэнни Шапиро.

— А то я знаю неподалеку одну лужайку, которую не мешало бы подстричь, — продолжал Хеннесси.

— Ну уж нет, — сказал Эйс и добавил «сэр», так непринужденно, что никто бы не догадался, с каким трудом далось ему это слово. — Мы уж как-нибудь найдем, чем занять вечер пятницы.

— Еще бы, — хмыкнул Хеннесси. Он очень подозревал, что Эйс пошел по стопам своего старшего братца, который разгуливал в остроносых черных ботинках и с полными карманами фальшивых документов. У него, небось, сейчас охлаждалось в ручье за зданием несколько бутылок пива. — Не сомневаюсь.

Половина лужайки, которую Хеннесси подстриг, уже успела зарасти, как будто ее и не трогали. Остановившись на подъездной дорожке, он запрокинул голову, глядя на трубу. Вороны принялись перекликаться, потом подобрались к краю гнезда и уставились на него. Хеннесси пришлось трижды нажимать на стартер, прежде чем газонокосилка завелась, но в конце концов мотор взревел, и перепуганные вороны с криком взвились в небо. На стрижку лужайки перед домом у Хеннесси ушел почти час. Поначалу птицы забрасывали его камнями, но потом сдались и вернулись обратно в гнездо; пока он трудился, они не сводили с него настороженных глаз.

Нельзя сказать, чтобы работа была сделана на совесть, впрочем, лужайка приобрела вполне приличный вид, хотя местами остались неровности. Маккарти собирался показывать дом по вечерам, а сумерки скрадывают многие недостатки. Хеннесси весь взмок, он стащил с себя рубаху и утерся ею, потом открыл сетчатые ворота и вкатил косилку на задний двор. Задержался он лишь на миг — взглянуть на виноград. В августе виноградные гроздья всегда наливались сизым соком, только в этом году некому было их собирать, и они осыпались на землю переспелыми кучками. Начинало смеркаться, и Хеннесси приходилось напрягать зрение; следовало поторопиться, если он хотел закончить с лужайкой сегодня. Он работал без передыху: ребятишки с Кедровой улицы уснули под рев его газонокосилки, зато соседи наконец смогли распахнуть окна в своих домах, радуясь, что удушливый запах, исходивший от дома Оливейры, сменился, пусть даже и на время, терпким ароматом свежескошенной травы, от которого перехватывало горло и сразу становилось понятно, до чего же здорово здесь жить.

В такие вечера, когда дети были уложены в постели, городок, точно сетью, накрывало ощущение безопасности. Здесь не запирали ни окна, ни двери. Мерно гудели холодильники, с небес мерцали звезды. С утра шум Южного шоссе мог поднять с постели кого угодно, но по ночам он превращался в едва слышный шорох шин, под который так сладко засыпали ребятишки, укрытые одеялами в белоснежных пододеяльниках. Летние ночи здесь были длиннее, чем в прочих местах. И цикады стрекотали протяжнее, а малыши, свалившись во сне с постели, не просыпались, а аккуратно закатывались под кровать, не выпуская из рук плюшевых медведей.

В лунном свете даже сейчас, шесть лет спустя, все вокруг казалось новеньким: коробки для ланча и велосипеды, кресла и спальные гарнитуры, машины перед домами и качели во дворах, даже в асфальте нигде не было ни трещинки. Когда картофельные поля нарезали на участки и строители утюжили бульдозерами песчаную землю, светлячки были так озадачены, что однажды ночью снялись и улетели прочь сияющим облаком. Однако в этом году они появились вновь и задержались на необычайно долгое время, порхая в розовых кустах и ветвях диких яблонь. Никто из ребятишек, выросших здесь и даже переехавших сюда из квартир в Бруклине или Квинсе, никогда прежде не видал живого светлячка, однако же все они мгновенно сообразили, что делать, как будто появились на свет с этим знанием. Они бросились по домам за пустыми банками и посадили туда пойманных светлячков. Под кроватью у каждого был припрятан мерцающий шар из зеленого стекла, не угасавший до самого утра. «Спокойной ночи», — желали этим детям родители по вечерам, и все ночи проходили спокойно. Приятных сновидений, говорили им, и сновидения неизменно были таковыми. Если у кого-нибудь в шкафу или под ветвями катальпы появлялись чудовища, малыши помалкивали о них, ничего не рассказывали ни родителям, ни друзьям. Иногда чудовища обретали второе рождение в школе, нарисованные мелками или цветными карандашами на бумаге, у них были фиолетовые волосы и большущие желтые глаза, и они определенно слыхом не слыхивали ни о спокойных ночах, ни о приятных сновидениях.

В некоторых домах на Кедровой улице пай-девочки спали, сложив пальцы крестиком. Они были убеждены, что мальчики не должны испытывать желания потрогать их за грудь, и, к счастью для них самих, никогда не видели снов. Они не задумывались о том, откуда берутся дети, а если и задумывались, то ни в коем случае не рассказывали об этом своим лучшим подругам. Но летними вечерами их охватывало какое-то непонятное томление. Они сидели на трибунах стадиона и смотрели, как их одноклассники играют в бейсбол, они жевали апельсиновую жвачку и причесывались, и вдруг на них накатывало ощущение, будто они сделаны из стекла и готовы вот-вот совершить нечто такое, что в глубине души считали дурным.

А когда небо начинало темнеть и на округу опускались синие летние сумерки, шестнадцати- и семнадцатилетние мальчики принимались бродить по бейсбольному полю. Мальчики, которые никогда ни о чем не задумывались, вдруг ловили себя на том, что душу заполняет чувство обреченности. Им вспоминались собственные отцы, которые выставляли мусорные бачки на тротуар перед домом и каждый субботний вечер неизменно усаживались за кухонный стол с чековой книжкой и стопкой счетов. Вода, электричество, плата по закладной. Они и сами не могли бы ответить, почему при мысли об отцах у них заплетаются ноги, почему их вдруг начинал неотступно преследовать вопрос, каковы на вкус девичьи губы, что чувствуешь, когда их пальцы прикасаются к твоей коже, и какими бледными кажутся их веки, когда они закрывают глаза.

Отцы тоже когда-то задавались теми же самыми вопросами, их головы тоже кружил хмельной восторг летней ночи. Но потом им начинали доставлять удовольствие странные вещи: они ухмылялись, оплачивая счета, радовались, ощущая себя владельцами всего этого, и субботними вечерами их никуда не тянуло. Мысли мужчин были заняты покером, карьерой и новенькими блестящими машинами перед домом. Так откуда же бралось то волнение, которое охватывало их, когда они видели, как их старшие сыновья застегивают на все пуговицы свои белоснежные сорочки и зачесывают назад предварительно намоченные водой волосы? Почему, когда их младшие отпрыски бесстрашно карабкаются на самые высокие лесенки на детских площадках или просят позволить им подольше не ложиться спать, в груди у них что-то ностальгически сжималось?

Августовскими вечерами жены этих мужчин больше не смотрелись в зеркала, стирая с лиц кольдкрем. Многие до сих пор не могли поверить, что у них у самих уже есть дети; будто проснувшись, они вдруг обнаруживали, что стали гораздо старше, чем это когда-то представлялось им возможным в самом далеком будущем, а на руках у них непонятно откуда взявшийся младенец. Каждый год в начале зимы они вытаскивали с антресолей красные сапоги, а перед наступлением весны приносили из подвала легкие куртки и летние пальто, отряхивали их от нафталина и развешивали проветриваться на заднем дворе. Они пекли кокосовые торты и готовили куриный бульон с рисом, когда их младшие дети оставались дома с больным горлом; они заказывали для своих столовых обеденные гарнитуры с полированными столешницами, которые выглядели как натуральное дерево, но не требовали сложного ухода.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?