Полжизни для тебя - Анастасия Король

Он пригубил кофе, что покупал каждое утро и тяжело вздохнул. Сегодня предстоял обычный рабочий день.

Леонид Леопольдович скривился. Его жизнь и жизни других людей продолжались, даже не смотря на то, что один из его пациентов тринадцатилетний мальчишка вчера скончался.

Леонид Леопольдович работал детским врачом-онкологом уже пятнадцать лет и совершенно разочаровался в своей профессии.

Нет, он был хорошим специалистом, одним из лучших в городе. Не зря он стал старшим детским онкологом в больнице.

В первые годы своей работы здесь он был полон энтузиазма, присущего молодым врачам, он помнил каждого пациента и радовался за его успехи, а в случае неудачи…, требовалось время, чтобы прийти в себя. Волосы на его висках поседели, а вместе с ними очерствело и сердце. Это было неизбежно, иначе бы он просто сошел с ума. Череда пациентов и их родителей сменяли друг друга, в голове не отпечатывались ни их имена, ни их лица, но иногда, и это было неизбежно, кто-то из пациентов подкрадывался к его сердцу и заставлял его снова стучать от радости и плакать от боли.

Таким пациентом был Гриша, которому должно было исполниться четырнадцать через месяц. Он был удивительно похож на собственного сына Леонида Леопольдовича и его смерть ударила под дых так же сильно, как и в самом начале его пути онколога.

Леонид Леопольдович воровато оглянулся по сторонам и, успокоившись, что никто из коллег не проходит мимо, достал из кармана пачку сигарет. Щелкнув зажигалкой, он смачно затянулся. Это было его секретное орудие, о котором не знала даже жена. Дежурная пачка сигарет всегда лежала в ящике его стола и ждала того момента, когда он понимал что на пределе.

Он пытался взять себя в руки, но в голове все крепло осознание, что он больше не может работать здесь. Все чаще он думал о том, чтобы устроиться на какую-нибудь другую работу, но знал, что боль от потери пациента уляжется, и он вновь найдет множество причин остаться.

Кинув взгляд на часы, врач встрепенулся и в глоток допил кофе. Затушив сигарету о бетон мусорки, он выкинул стаканчик и окурок и поспешил внутрь здания больницы.

Возле кабинета его уже ждала очередная пациентка со своей мамой. Увидев доктора, они встали со скамьи. Поздоровавшись, онколог пустил их в кабинет.

Он закрыл окно, что оставлял на проветривание и сел на свое рабочее место.

Мама и дочь сели на подготовленные стулья перед столом доктора. Онколог водрузил на нос круглые очки, открыл подготовленные снимки на компьютере и сложил пальцы замком на столе.

Эту часть работы он ненавидел больше всего: сообщать о приближающейся смерти. Самой сложной ее частью было найти баланс между надеждой и реалистичным, трезвым взглядом на болезнь.

– Я просмотрел ваши анализы, снимки. У меня плохие новости. Кира, – обратился он непосредственно к девушке, которая смотрела на него с надеждой, – у тебя саркома легких.

Доктор замолчал, а его слова еще оглушительно звенели в кабинете. Мама шумно выдохнула и перехватила ремешок сумки.

Дежавю, которое атаковало маму Иру в последние дни и которое она так активно отгоняла, обухом ударило по голове. Она ведь уже слышала эти слова тринадцать лет назад…

Кира косо посмотрела на побелевшую мать. Накалившаяся обстановка заставила её напрячься.

Девушка не знала, что такое саркома и не испытала страха. Растеряно она взглянула своими карими глазами на стол перед ней, пытаясь найти подсказку насколько все плохо.

Но подсказки не было. Кашель пощекотал легкие. Кира задержала дыхание, пытаясь подавить его.

Судя по реакции взрослых, все было не очень хорошо.

Она поджала ноги в белых кроссовках и, нахмурившись, повернула голову к притихшему доктору.

– Что такое саркома? – спросила она и нервно заправила темно-русые волосы до плеч.

Доктор повернул экран компьютера, на котором был снимок КТ.

– Видишь вот эти белые точки?

Кира осторожно кивнула и нервно прокрутила кольцо на среднем пальце.

– Это опухоли. И они дали метастазы в лимфатическую систему, печень и мозг. У тебя рак легких.

Внутри Киры вдруг все заледенело. Желудок сжался в судороге. Девушка не поверила своим ушам. Тошнотворный страх подступил к горлу желчью.

“Да он шутит!”– губы Киры искривились в улыбке, и она повернулась к маме. Она все надеялась, что доктор или мама сейчас рассмеются и скажут, что все это шутка, но вместо этого мама вдруг всхлипнула и горько заплакала.

Сердце в груди сжалось. Девушка никогда не видела, чтобы мама плакала. Звон в ушах все нарастал. Доктор что-то говорил, но Кира ничего не слышала. Настойчиво и протяжно звенело в ушах.

Она отстраненно посмотрела поверх головы мамы в окно. Ветви высокого персика от ветра слабо покачивались из стороны в сторону. Розовые бутоны все до одного уже раскрылись. То и дело игривый ветер срывал слабые лепестки и кидал их в стекло окна.

А в ушах все звенело.

Кира сглотнула вставший в горле ком и звон разом пропал. Доктор протянул маме коробку c бумажными платками.

– Но ведь я ничего не чувствовала до той недели, – слабо произнесла Кира. Это все было бессмысленно. Такого не могло быть! Она кашляла всего неделю. Да, кашель усиливался по нарастающей. Но рак легких?

Девушка сжала руки в кулаки. Внутри все забурлило, вдруг изо рта вырвался сдавленный вскрик:

– Рак легких?! Я ведь не курю…, и даже не пробовала! Это не возможно. Мне всего семнадцать! Это снимок какого-то мужика с тридцатилетним стажем курения… – на последнем предложении она сдулась, как воздушный шарик, и сдавленно добавила: – Вы ошиблись…

Кира с надеждой посмотрела на мать, что замолчав, повернулась к дочери. Девушка ожидала от матери, что глаза её просветлеют, разом наполнившись надеждой, что Кира права. Но мама как-то разом успокоилась, нахмурилась и твердо произнесла:

– Доктор, можно поговорить наедине?

Онколог понимающе кивнул и натужно улыбнулся Кире.

– Это очень странно, что до прошлой недели у тебя не было никаких симптомов, но такое, к сожалению, бывает. А теперь, можешь подождать за дверью?

Девушка поняла, что её выгоняют и встала.

Закрыв за собой дверь, она устало села на скамью и вытащила телефон. Кира забила в поисковой строке Яндекса “Саркома легких”. И чем больше она читала, тем страшнее становилось. Она закашлялась. Взгляд остановился на брызгах крови на ладони. Кровь в слюне не могла означать ничего хорошего, но не настолько же!

Кира долго смотрела на кровь. Она не верила, что все это происходило с ней. Все казалось каким-то нереальным сном.

Сердце ударило грудь и сдавило горло.

“Нет! Я не могу умереть. Я и жить не начала еще! Все ведь в будущем: карьера, любовь, семья, счастье! Как я могу умереть?”