Полжизни для тебя - Анастасия Король

Без стука он распахнул дверь в кабинет главврача.

– Этого не может быть! – воскликнул онколог с порога. Главврач резко повернул голову, оторвавшись от бумаг.

– Что произошло?

Леонид Леопольдович потряс бумагами и указал на компьютер. Откройте КТ Орловой! Саркомы нет! Метастаз нет, словно никогда и не было! Она совершенно здорова! – истерично крикнул онколог и рухнул в кресло.

Дмитрий Демидович ввел свой пароль и открыл папки КТ. Найдя нужную, открыл файл и в внутри отца Артура все перевернулось.

За пятнадцать лет работы в онкологическом отделении Леонид Леопольдович ни разу не сталкивался с подобным. Видя, как болеют дети, он вовсе потерял веру: он не верил ни в жизнь после смерти, склоняясь скорее к тому, что сознание угасает вместе с разумом, он не верил в чудеса. Но что если сейчас произошло именно оно? Чудо? Что если он во всем ошибался?

Леонид Леопольдович все желал сменить профессию, но не решался. И теперь он понял, что его удерживало. Кроме боли, страха, смерти, он ведь видел, как дети исцелялись руками докторов. Как гениальные хирурги спасали. И теперь, увидев настоящее чудо, он понял, что именно для этого он работал. И это зажгло в нем огонь, что потух еще в первый год работы – надежда на исцеление, вера, что если бороться за жизнь до конца, то произойдет чудо.

В дверь постучались. Онколог вздрогнул, отвлекаясь от своих мыслей, и встал.

– Я, наверное, пойду. Родители Киры ждут меня в ее палате. Я, правда, не знаю, как буду объяснять все это…

Он столкнулся в проеме с женщиной-доктором, кивнул, и вышел. Мама Артура, держа в руках папку с анализами, проводила его взглядом и обернулась к бывшему мужу.

– Артур, как обещал, сдал все анализы и побежал к Кире. Тебе надо взглянуть на результаты…

Главврач взял протянутую папку и открыл ее.

– Черт! Как такое возможно? – воскликнул он через минуту. Он в который раз проверил данные ЭКГ, коронарографии и рентгена. Ничего. Вообще. Даже признаков того, что у Артура всего день назад было две клинической смерти. Сын был совершенно здоров.

– Это невозможно, – выдохнула мама Ари и подняла глаза на бывшего мужа. – Как такое возможно?

Дмитрий Демидович помотал головой и поднял взгляд на маленькую икону над дверью, что осталась от его предшественника, но главврач так и не решался снять ее, хоть и не считал себя религиозным человеком.

Он стал свидетелем необъяснимого, невозможного… Сначала Кира, что по всем прогнозам должна была умереть, но жила как ни в чем не бывало, теперь Артур… Благодарность и вера стала разгораться внутри его груди.

Дмитрий Демидович встал и подошел к окну, из которого был виден хирургический корпус, в котором лежала Кира.

Губы отца Ари растянулись в легкой улыбке, и он кивнул бывшей жене, чтобы она подошла.

Мама Ари поравнялась с бывшим мужем. Их взгляды вцепились в палату номер одиннадцать, в которой виднелась тонкая фигура Киры. Они знали, что Артур с минуту на минуту должен был встретиться с молодой женой и в предвкушении замерли.

***

Дыхание сбилось от быстрого бега. Ари столкнулся с растерянными глазами родителей Киры. Они улыбнулись и отступили на шаг. Онколог поздоровался с юношей и тоже отступил, пропуская его.

Ари распахнул дверь и замер у порога.

Кира обернулась. Волосы взметнулись и раскинулись по плечам, подсвеченные яркими лучами солнца.

Глаза ее расширились – она не верила, что видела Ари – и наполнились слезами.

Артур сделал несколько шагов, боясь, что это ему все кажется. Он протянул руку и дотронулся до ямочки на ее щеке и, осознав, что девушка осязаема, не сдержав стон радости, охватил ее руками и прижал к себе.

Кира зажмурилась и прижалась к нему всем телом.

– Ари! – выдохнула она, и глаза наполнились слезами, полные чистого, процеженного через все, что они прошли вместе, сто процентного счастья.

– Как это возможно? – прошептал Ари, все еще не веря, что держит ее в своих руках.

– Я не знаю, – улыбнулась она сквозь слезы. Отодвинувшись, они посмотрели друг на друга. Раскрасневшиеся губы приоткрылись в улыбке. С ее ресниц сорвалась слеза. Ари провел рукой по ее щеке. Она прильнула к его ладони и посмотрела на него снизу вверх.

Юноша приложился губами к влажным уголкам глаз.

– Я с тобой, – прошептал он и накрыл ее влажные губы своими губами. И это был самый сладостный, полный соли от слез счастья поцелуй.

Они говорили и говорили. Никто из них не мог понять, что же все-таки произошло и почему они еще живы.

Девушка смутно помнила разговор с Максом, дедушкой и священником. Была ли возможность, что это был не сон?

У них не было ответа, но они были живы и они были друг у друга. Они не знали, сколько им осталось на этом свете, мог ли прийти к ним снова жнец смерти.

Ари впервые за несколько месяцев почувствовал такое умиротворение, словно с Кирой он стал одним целым. Девушка повернулась к нему. Её глаза светились ярче солнца.

Она провела рукой по дневной щетине Ари и заглянула в его полные сочной травы глаза.

И вся ее жизнь в обратном порядке пронеслась у нее пред глазами: как она открыла глаза и разочарованно поняла, что жива, как она отчаянно плыла, как она встретила жнеца смерти, как танцевала с Ари на свадьбе, его бои, ее переезд, прыжок с парашютом, татуировка и их первая встреча… школа, детский сад, дедушка, что подкидывал ее, мама, что держала ее на руках и первый крик…

Можно было подумать, что все, что с ними произошло, – игра больного воображения, ведь это все невозможно. Но если Кира и Ари и свихнулись, то они сошли с ума вместе.

Отныне они проживали каждый день как последний. Каждый следующий день и следующий год был для них даром.

Им дали второй шанс. И в этот раз они точно не упустят свое счастье.

Конец.