Темное прошлое Конька-Горбунка - Дарья Донцова

– О боже! – закатила глаза Вольская. – У меняне кабинет врача! Я – Клеопатра, таинственная личность, немного волшебница,фея, добрая колдунья! Поэтому создаю особый имидж. Надеваю парик, накрываюсь сголовы до ног покрывалом, зажигаю ароматические свечи, в кабинете царитполумрак. Ну и потока желающих исцелиться у меня нет! Кстати, на завтра никтоиз постоянных посетителей не записан, можно ожидать только случайного человека.Думаю, тебе вообще придется лишь на телефонные звонки отвечать. Выручи меня,пожалуйста!

– У тебя нет секретаря? – удивилась я.

– Есть, но она гриппом заболела, – вздохнула Кира.

– Я не умею вести душевные разговоры с посторонними, –я еще раз попыталась увильнуть от роли Клеопатры.

Кира скорчила гримасу.

– Лучше честно признайся, что тебе влом мне помочь!

– Нет, – кисло соврала я, – а почему ты нехочешь просто взять выходной?

– Это невозможно, – загадочно ответилаКира, – и если ты меня не выручишь, моя жизнь рухнет. Больше мне надеятьсяне на кого. Ты единственная подруга, кто в первую очередь думает не о себе, а одругих.

– Согласна, – кивнула я.

– Солнышко! – кинулась ко мне с объятиямиВольская. – Ты лучшая!

На следующий день точно в назначенный час я подъехала кофису «Клеопатры», увидела неподалеку вагончик с молочными продуктами испросила продавщицу:

– Кефир есть?

– Только литровые пакеты, – улыбнулась она.

– Свежий?

– Час назад доставили, мы тухлятину на реализацию неберем, – со скоростью пулемета выпалила торговка.

Я купила пакет, вошла в подъезд, открыла полученным от Кирыключом входную дверь и беспрепятственно вошла в помещение, переоборудованноепод чертоги Клеопатры. Поскольку в моем доме обитает кошка, тезка царицы,название салона показалось мне забавным, рассмешил и интерьер, который детальнопродумала Кирка.

Для создания атмосферы мистической таинственности Вольскаявелела выкрасить стены в темно-фиолетовый цвет и при помощи трафаретанарисовать тут и там пирамиды, сфинкса и отчего-то парочку греческих богов.Кира не отличается знанием древней истории, она, не стесняясь, смешала вместеЕгипет и Грецию. Повсюду были развешаны африканские маски, купленные вмагазинах сувениров, стояли разнообразные кальяны, и в воздухе сильно пахлоблаговониями. Я хотела было открыть форточку, чтобы впустить немного свежеговоздуха, но вовремя вспомнила, что Вольская строго-настрого запретилаприближаться к плотно занавешенным окнам.

Клеопатра принимала клиентов за круглым столом, накрытымкрасной скатертью. На нем лежали Библия, крест, колода карт, толстая книга снадписью «Глас судьбы», стоял подсвечник с оранжево-желтыми восковыми свечами исверкал хрустальный шар на подставке. Я оглядела безумный набор и приуныла,потом приняла решение: пусть Кира злится и вычеркивает меня из списка друзей,но я не стану дурачить наивных женщин, вертя перед их носом стекляшкой илираскидывая карты. Вот если они захотят получить совет для укрепления семейнойжизни, я охотно поделюсь своим опытом, естественно, без упоминания сковородок,разделочных ножей, шампуров и прочих опасных кухонных прибамбасов.

Клиенты, слава богу, не спешили со своим горем к Клеопатре.Я почитала принесенный с собой детектив, потом вытащила из сумки припасенныйпакет кефира и выпила его. От книги и еды меня несколько раз отвлекалителефонные звонки, люди хотели записаться на прием, и я тщательнозарегистрировала будущих посетителей, втайне надеясь, что моя рабочая сменапройдет тихо-мирно. И тут в дверь затрезвонили. Быстро натянув на голову парикиз иссиня-черных волос, я набросила ярко-желтый парчовый халат, сверху накинулаполупрозрачную темно-синюю накидку, расшитую звездами, и, чувствуя себяполнейшей идиоткой, пошла в прихожую. Надеюсь, пришедшая женщина хочет простовыговориться и поплакать чужому человеку в жилетку.

Но на пороге стоял парень лет двадцати, одетый, несмотря нахолодную погоду, в короткую черную кожаную куртку, узкие джинсы и замшевыеботинки на тонкой подметке.

– Ты, что ли, эта… ну, блин, как ее? – спросилклиент.

– Клеопатра, – подсказала я.

– Во! Точно! – обрадовался юноша и протянул мнеруку. – Привет!

Я удивилась жесту посетителя, вообще-то здороваться за рукус дамой не принято, похоже, молодой человек не обременен воспитанием, но не следуетего отпугивать.

– Привет, – повторила я и пожала чуть влажнуюладонь незнакомца.

В ту же секунду перед моим лицом взмахнула крылом птица, яощутила его мягкое прикосновение, свет померк, а вместе с ним исчезли запахдешевого одеколона и шум машин, доносившийся с улицы.

Ноздри защекотал аромат мужского парфюма, последней новинкиот «Диора». Я чихнула и, не раскрывая глаз, сказала:

– Кеша, сколько раз просила, если облился с головы доног одеколоном, не входи в мою спальню! Неужели непонятно, что душиться надочуть-чуть? Почему ты опрокидываешь на себя сразу пол-литра…

Кашель перехватил горло, глаза открылись, я автоматическисела в кровати и увидела незнакомую комнату, смахивающую на юрту кочевника. Двестены полностью закрывали темно-вишневые ковры с традиционным азиатскиморнаментом, окно занавешивали парчовые шторы, на полу в художественномбеспорядке были разбросаны домотканые половички. Неподалеку от плотно сдвинутыхгардин громоздился письменный стол явно родом из шестидесятых годов двадцатоговека: две тумбы с ящиками, а на них дубовая доска, обтянутая темно-зеленымсукном. На столешнице валялась куча барахла, но мне было недосуг разглядыватьмелочи, потому что мое внимание привлек мужик, сидящий в старом, сильнопотертом деревянном кресле с кожаной спинкой. Сначала мне показалось, чтонезнакомец, как сейчас принято говорить, – «лицо кавказскойнациональности»: у него были черные волосы, смуглая кожа, карие глаза ипрезрительное выражение лица, но потом он вдруг безо всякого акцента спросил:

– Проснулась? – И я мигом сообразила: волосы унего темно-каштановые, глаза имеют слегка миндалевидный разрез, он, очевидно,просто сильно загорел. Либо этот тип посещает солярий, либо он недавно леталотдыхать в теплые страны. Возраст его я не определила.

– Где я? – вырвалось у меня.

– В гостях, – спокойно ответил незнакомец.

Я ощутила резкую боль в левом виске и не удержалась отехидного замечания:

– Да ну? Не помню, что была бы приглашена на вечеринку!