Темное прошлое Конька-Горбунка - Дарья Донцова

– Не пойдет, – сказал он, – буди так!

– Предлагаешь, чтобы я взяла Стеллу за плечи и потряслаее как следует? Ничего не получится. Голубая таблетка – наркотик, чтобы нейтрализоватьее действие, надо составить особое лекарство, необходимые вещества хранятся вмоем кабинете.

– Стой тут, – приказал Марат и ушел.

Я отошла подальше от кровати с трупом и попыталась взятьсебя в руки. Будем считать, что парень сказал правду, несчастная по собственнойволе приняла препарат и скончалась.

Дверь распахнулась, появился Марат, протянул мне блокнот ишариковую ручку.

– Пиши!

– Что? – стараясь не показывать накатившего наменя страха, спросила я.

– Перечисли нужные вещи из твоего кабинета, –гаркнул Марат.

– Лучше мне самой туда съездить.

– Пиши! – с угрозой прозвучало в ответ.

– Хорошо, – кивнула я и стала чиркать ручкой побумаге.

– Живее, – скомандовал парень.

– Нужна точность, – сказала я, – не мешай, ато забуду какую-нибудь мелочь, и снадобье не сработает.

Марат замолчал, а меня охватило ликование. Правильным путемидешь, Дашенька! Псих надеется, что Клеопатра сможет вернуть несчастную девушкук жизни, и значит, пока я не сделаю лекарство, моему здоровью ничто неугрожает. Интересно, почему Марат решил, что Клеопатра способна приготовитьзелье? Хотя этот вопрос сейчас не имеет значения, главное, убедить парняотвезти меня назад, в салон Киры, там я непременно соображу, как удрать. Вконце концов, в доме много людей, можно разбить окно, поднять шум, поджечьзанавеску, а в этом подвале никто не услышит моего крика и не увидитзанимающегося пожара. Теперь мне понадобятся все отпущенные богом актерскиеталанты и хитрость.

Я протянула Марату листок.

– Готово, прочитай внимательно и спроси, если чтонепонятно!

Парень несколько мгновений пялился в бумажку, потомошарашенно протянул:

– Что за хрень? Семь с половиной милидолей голубойселитры, одна гомеодоза белой черники, шесть восьмых ногтя redum parpo. Где этонайти?

– Голубая селитра находится в банке между желтымнатрием и белым калием, – ответила я.

Марат заморгал.

– Неужели не понятно? – округлила я глаза. –А redum parpo – это всего лишь двудольнокислая горечавка манная. Ты в школеботанику проходил?

– Наверное, – пожал плечами Марат, – классево втором.

– Следовало лучше запоминать названия растений, –укорила я парня.

– Заткнись, – буркнул Марат и снова ушел.

Я перевела дух, очень надеюсь, что человек, к которомубегает за указаниями этот невротик, тоже полнейший профан в ботанике и несообразит, что я настрочила в блокнотике полнейшую чушь.

Дверь приоткрылась, на пороге возник Марат, он быстроподошел к креслу, схватил все тот же черный мешок с золотым узором и тесемочками.

– Значит, так, – рявкнул он, накидывая мне его наголову, – если издашь хоть один звук, пристрелю!

В ту же секунду мне в спину, чуть пониже левой лопатки,уперлось нечто твердое. Вероятно, Марат блефовал, он мало походил нахладнокровного убийцу, лишить живое существо жизни на самом деле совсем непросто, большинство людей способно на этот шаг лишь в состоянии аффекта. Длятого чтобы пустить пулю в беспомощную женщину, нужен особый характер или выучкапрофессионального бандита. Но проверять, на что способен Марат, мне нехотелось, поэтому я судорожно кивнула.

Меня опять провели мимо бассейна и кухни, втолкнули в лифт,кабина со скрипом поползла вверх, остановилась, раздалось тихое шуршание, япочувствовала запах бензина и выхлопных газов, тяжелая ладонь легла мне намакушку.

– Пригнись и лезь внутрь, – приказал Марат.

Спустя пару секунд автомобиль уже ехал по дороге. Очевидно,в операции участвовал еще один человек, именно он управлял машиной. Марат сиделоколо меня, я ощущала на плече его руку и пыталась справиться с тошнотой,которую вызвали два совершенно не сочетаемых между собой запаха: табака иэлитного мужского парфюма.

Ехала машина не очень долго, я успела сосчитать до десятитысяч, и, что было совсем уж странно, мы ни разу не попали в пробку. Автомобильостановился шесть раз, это были либо светофоры, либо выезды на другую дорогу. Ишофер, и Марат сидели молча.

Не успела я произнести про себя: «Десять тысяч сто один»,как автомобиль замер.

– Сидеть, – прошипел Марат.

Раздался шорох, легкий скрип.

– Сейчас вылезешь и пойдешь вперед, – тихоприказал псих, – молча, не оглядываясь.

Мешок с головы сдернули, я увидела черные сиденья, и тут жеменя рванули за руку. Пришлось выкарабкиваться из салона. Кто сидел за рулем,рассмотреть не удалось, водителя скрыла высокая спинка кресла и подголовник.

На улице было темно, но в феврале солнце садится рано,поэтому вопрос о времени остался открытым. Сейчас могло быть и шесть утра ишесть вечера. Иномарка, на которой меня привезли в «Советы Клеопатры»,запарковалась на тротуаре, почти вплотную к подъезду, оставалось лишь войти впарадное и открыть дверь в салон.

– Супер, – выдохнул Марат, когда мы очутились вприхожей, – отсыпай порошки, и валим отсюда.

– Сначала надо взять бутылку, – занудила я.

– Хорошо, – процедил парень.

Я медленно поплелась в комнату, и тут же услышала звонокмобильного.

– Алло, – тихо сказал Марат. – О! Ты уверен!Черт! Я же это подозревал! Зря тебя послушал! Надо было мне к ней подойти ипосмотреть!

В голосе психа прозвучала злость, я хотела обернуться, нотут сзади опять подлетела птица и шлепнула меня по лицу мокрым крылом. В носпроник запах чего-то страшно знакомого, и свет погас.