Тревога, страх и панические атаки. Книга самопомощи - Андрей Голощапов

Ко мне на прием пришла женщина 32 лет, ее звали Анна. Она была застенчива и жаловалась на трудности в общении. Помимо этого она постоянно испытывала легкую тревогу, которая многократно усиливалась каждый раз, когда в ее жизни появлялся мужчина. С одной стороны, она боялась остаться одна, потому что чувство одиночества было для нее мучительным. А с другой – в каждых отношениях ее преследовали сомнения: «А вдруг это не тот мужчина, который мне нужен? А вдруг он меня бросит или причинит боль? А вдруг он окажется неверным?». Все эти мысли создавали в ней такое колоссальное напряжение, что рано или поздно она срывалась, устраивала истерики, чем отталкивала от себя мужчину и прекращала отношения. После разрыва она испытывала временное облегчение, но уже через некоторое время ее вновь начинала преследовать тревога – «А вдруг я никогда не выйду замуж? А вдруг я останусь одна, и некому будет обо мне позаботиться?», и так далее.

В разговоре выяснилось, что Анна никогда не испытывала острых эмоциональных потрясений, неприятные события в ее жизни носили скорее хронический характер. Анна росла в несчастливой семье. Ее отец был алкоголиком и дебоширом, а мама – глубоко несчастной женщиной, которая была не в состоянии защитить себя и свою дочь от отцовского гнева. С детства Анна чувствовала себя беззащитной. Каждый вечер она с тревогой ожидала возвращения отца, чтобы узнать, придет он сегодня пьяным или трезвым. Во время семейных скандалов, которые часто заканчивались побоями матери, Анна испытывала страх и чувство вины из-за того, что не может повлиять на ситуацию и защитить маму. К отцу она испытывала двойственные чувства: с одной стороны, боялась его, а с другой – ей было его жалко. Временами ей казалось, что она плохая дочь и отчасти сама виновата в том, как отец с ней обращается.

Неудивительно, что во взрослой жизни Анна испытывала столько тревоги и страха. Заученные с детства ощущения беззащитности и беспомощности не прошли бесследно. Эти состояния, помимо ее воли, автоматически активировались, когда рядом появлялся мужчина, которого она одновременно и любила, и боялась.

Хроническая травма, как правило, требует более продолжительной и углубленной работы, но и в этом случае техники, которые описаны в данной книге, могут принести значительное улучшение состояния.

На первом же нашем занятии я научил Анну пользоваться техникой эмоциональной свободы (см. главу 2), чтобы она могла самостоятельно регулировать свое состояние в перерывах между нашими встречами. Уже через неделю, используя одну только эту технику, Анна сообщила, что чувствует себя гораздо лучше, ее тревога сильно уменьшилась, а в мыслях появился некоторый «просвет».

Эмпатия – это наша способность чувствовать эмоциональное состояние другого человека. Она развивается раньше, чем умение говорить и понимать устную речь. Дети рождаются на свет с уже довольно развитой способностью чувствовать эмоции, не только свои, но и эмоции других людей – мамы и папы. И довольно продолжительное время, пока ребенок не начнет понимать устную речь, все общение между ним и взрослыми построено исключительно на обмене эмоциями.

Когда ребенка что-то беспокоит, например, физический дискомфорт, он подает об этом сигнал в виде плача, для того чтобы взрослые могли обратить внимание на его состояние. Ребенок не знает, является ли его состояние дискомфорта безопасным или это что-то, о чем стоит переживать. Роль взрослых заключается в том, чтобы подойти и адекватно отреагировать на сигнал – исправить ситуацию, если она того требует, и просто успокоить ребенка, показывая ему тем самым, что все в порядке и на самом деле ему ничто не угрожает.

Ключевым здесь является то, в каком состоянии находятся в этот момент сами взрослые. Ребенок судит о себе и своей безопасности по их реакциям. Если они излучают спокойствие – ребенок понимает, что ему ничего не угрожает и беспокоиться не о чем. Если же взрослые встревожены его состоянием – значит с ним что-то не так, и он сам начинает беспокоиться. Если мама постоянно испытывает тревогу за ребенка, он растет и развивается с ощущением, что ему все время что-то угрожает или что-то плохое может произойти в любой момент. Такие люди вырастают с базовым чувством тревоги. Во взрослом состоянии они воспринимают мир, как небезопасное место, таящее в себе множество угроз. Как правило, они очень мнительны, им все время кажется, что с ними может случиться что-то плохое. Они более впечатлительны и восприимчивы к стрессу.

Владимир был таким человеком. Его мама испытывала много тревоги во время беременности и в первые месяцы после его рождения. У нее были веские причины. Ее муж, отец Владимира, находился в это время в Афганистане, где участвовал в боевых действиях. Когда Владимиру было всего четыре недели, его мама получила извещение о гибели мужа. Позже выяснилось, что это было неправдой, и к счастью, через несколько месяцев отец Владимира вернулся домой целый и невредимый. Но тот ужас и беспокойство, которые ребенок и его мама испытали за это время, сильно сказались на будущем характере Владимира. Еще в детстве он был очень мнительным, пугливым и беспокойным. Когда Владимиру было 13 лет, он стал свидетелем того, как его дед внезапно скончался от сердечного приступа. После этого инцидента в голове Владимира крепко засела мысль о том, что со всяким взрослым человеком в любой момент может произойти сердечный приступ. Он стал сильно переживать за своих близких и начал бояться, что мама или папа могут внезапно умереть. Когда Владимиру исполнилось 35 лет, он начал беспокоиться, что сердечный приступ может произойти и с ним. Он стал прислушиваться к своему сердцу, обращая внимание на малейшие изменения ритма или покалывания. Неудивительно, что любое, даже самое незначительное, ощущение дискомфорта вызывало у Владимира беспокойство, которое в свою очередь заставляло его сердце биться быстрее, от чего он начинал волноваться еще больше. Таким образом, пугая самого себя, Владимир мог раскрутить маховик тревоги до такой степени, что с ним случалась настоящая паническая атака. У него поднималось давление, темнело в глазах, он начинал испытывать трудности с дыханием, сердце в груди бешено колотилось, ему казалось, что он вот-вот умрет. Многочисленные обследования не выявили никакой патологии, сердце было совершенно здоровым. Единственной проблемой Владимира было его глубокое фундаментальное ощущение тревоги и постоянно грозящей опасности, которые он буквально впитал «с молоком матери». Эти чувства были основой его характера и фундаментом его представлений о жизни. Основная работа с Владимиром, была направлена именно на изменение его глубинных установок по поводу безопасности мира и работу с базовым чувством грозящей опасности. После этого его страхи умереть от сердечного приступа рассеялись сами собой.

Случай Владимира хорошо иллюстрирует довольно распространенную ситуацию, когда на развитие проблемы повлияло сразу несколько факторов. Первый фактор – тревога, перенятая от мамы в самые первые моменты жизни, сделала Владимира чувствительным и восприимчивым к стрессу. А последующие эмоциональные потрясения без труда травмировали его и наложили серьезный отпечаток на ход мыслей.