Однополчане. Спасти рядового Краюхина - Валерий Большаков

– Не надо ничего продавать, – пробурчал Исаев. – Сделаем так. Я выеду на место и сам займусь поисками. Деньги у вас с собой? Или по карточке?

– Лучше наличными.

– Сто тысяч на расходы… А потом посмотрим.

Старик отсчитал двадцать новеньких пятитысячных и расписался в стандартном договоре.

– Вы мне адресок ваш оставьте. И телефон.

– Все здесь, – старик легонько шлепнул рукой по файлику и покинул кресло. Уже направляясь к двери, он задержался и сказал неуверенно: – Вы, если чего странного найдете, не отмахивайтесь, ладно?

– Ла-адно…

«Ой, крутит дед, ой, крутит…»

– До свиданья, Павел Иванович.

– До свиданья…

Старик вышел. Марлен послушал немного размеренный стук трости и стал разбираться с бумагами. Информации – «около нуля».

Михаил Алексеевич Краюхин, окончил МИРЭА[1]. Заядлый турист, знался с реконструкторами, потом примкнул к поисковикам. Есть ли подруга, не известно, а вот друг был. Игорь Судат. Пропал вместе с Мишкой.

Исаев достал пластиковую папку, сунул в нее файлик и аккуратно вывел маркером: «Дело № 3».

Тут в дверь поскреблись, и показалась лохматая голова Тимофеева.

– Привет, Исаев, – уныло сказала голова.

– Привет, привет… Куда наши девчонки делись, не помнишь?

– Девчонки?

– Ну, Алла с Кариной.

– А, эти… Не, не помню, – равнодушно мотнулась голова и с робкой надеждой поинтересовалась: – Пиво есть? Холодненькое?

– Не держим-с! – садистски ухмыльнулся Марлен. – Ты же знаешь, я к пиву равнодушен.

Виктор громко застонал.

– Хочешь, поехали со мной? Проветришься по дороге.

– Куда?

– Под Рославль.

– Здрасте!

– Привет.

– А что ты там забыл?

– Дело там у меня. Может, даже уголовное. Парень там пропал, буду искать. Ну, как? Едешь?

– Поехали, – махнул Тимофеев рукой. – Все равно мне жизнь не мила!

«Бентли» так и остался на парковке, оставленный под утро – поперек разметки, разумеется, и одним колесом на бордюре.

Выехали на марленовском «Гелендвагене» – раньше это даже было поводом для плосковатых шуточек. Исаев, отучившийся в школе с английским уклоном и разговаривавший на изысканном диалекте «инглиша», предпочитал немецкие машины, а вот Тимофеев, с малых лет изучавший «хох-дойч», обожал авто «Made in UK».

Аккуратно ведя «гелик» (недосып все-таки чувствовался), Марлен выехал за МКАД и резко добавил скорости – быстрое вождение всегда хорошо тонизировало его, встряхивало, что ли. Водителем он был осторожным, и когда спидометр показывал 120, то Исаев полностью сосредотачивался на дороге.

Лихачества, к которому был склонен Вика, он не одобрял (взрослый дядя, что вы хотите…).

Еще четырех не натикало, когда они добрались до поселка Стодолище. Здесь даже супермаркет был.

Потрапезничали в кафе с игривым названием «Пышка» и двинулись дальше – по грунтовке вдоль реки Стометь, потом искали съезд и по свежей колее добрались-таки до лагеря поисковиков.

Лагерь разбили на месте, где еще до войны красноармейцы вырыли землянки – тренировались они тут, что ли. Здесь холмы выстраивались подковой, обращенной к речке, а на берегу торчал камень необычной формы – двурогий, словно огромный зуб.

Сюда-то Марлен и заехал.

Поисковики жили в палатках, в сторонке был сколочен навес, под которым находился длинный дощатый стол. Невдалеке стояла замызганная «Тойота» и столь же заляпанный грязью грузовичок, который разгружали двое парней в камуфляже.

– Привет! – поздоровался с ними Исаев. – А где ваше начальство?

Белобрысый парень, перехватив картонный ящик с лапшой, указал подбородком:

– А вона, на раскопе! Дим Димычем кличут.

– Хорошо, хоть не фиксиком… – проворчал Виктор.

– Что, пива не хватило? – хмыкнул Марлен. – Ты ж пять бутылок высосал по дороге!

– Башка все равно болит.

– Ничего, сейчас надышишься, пройдет!

На большой поляне, которую охватывали подковой холмы, росло несколько вековых дубов. Именно между ними и шли раскопки. Трое мужиков и три девушки трудолюбиво рыли землю, откапывая нечто большое и ржавое.

– Всем привет! – бодро сказал Исаев. – А кто Дим Димычем будет?

Плотный мужик, затянутый в «пятно», обернулся к нему:

– Слушаю.

– Нас сюда Павел Иванович направил, Краюхин.

– А-а… Так вы из полиции?

– Не совсем. Детективное агентство.

– Эва как! – подивился Дим Димыч. – Первый раз живого сыщика вижу! Так вы насчет Мишки?

– Да, – кивнул Марлен. – Хочу осмотреть, так сказать, место преступления, хотя, на мой взгляд, в этом деле криминала нет.

– Ага… Правильный ваш взгляд. Уголовкой тут и не пахнет. Просто… Странно все как-то. Ну, ладно. Артем! Будешь за главного.

– Понял…

Дим Димыч сноровисто выпрыгнул из раскопа и отряхнул руки.

– Пошлите, проведу по местам боевой и трудовой славы. Раньше мы копались на Десне, под Ельней, потом сюда сместились. Мишка потому и увязался за нами, что здесь его дед воевал. Где-то до седьмого мая они тут с другом вкалывали. Потом уехали и вернулись уже числа десятого. Причем не на «Ниве», как раньше, а на великах.

– На великах?

– Ну, да. Полиция, когда приезжала, велики эти нашла и с собой забрала. Мишка их в Думаничах одолжил – это здесь недалеко. На великах, значит, с большими рюкзаками… Мишка сразу – хочу, говорит, покопаться на месте старого дедова лагеря. Я ему тогда и говорю – мы, мол, туда в июне переберемся, все вместе, а у него ж нетерпение! Сюда.

Сырой низинкой между холмов вся компания вышла на берег ручья, через который легко было перепрыгнуть, и поднялась на длинную и плоскую возвышенность, заросшую соснами.

Место было удивительное. Здесь легко дышалось, сосны росли так густо, что закрывали солнце, но сравнение с сумраком даже в голову не приходило – Марлен сразу вспомнил, как в детстве составлял стулья и накидывал сверху одеяло. Сидеть в таком «домике», да еще с фонариком, было очень «таинственно» и очень интересно.

– Место силы, – приглушенно сказал Дим Димыч. – Заметьте: болото рядом, а комарье вообще не залетает. Тут один мой дружбан бывал, он археолог, так он набрел тут на черепки. Какая-то срубная культура. Говорит, что городища здесь не стояло, места маловато, а вот кумирня какая-нибудь, святилище древнее, – наверняка. Предки, говорит, ценили такие места. Да и потом… Вон там, где повыше, скит стоял, его еще сто пятьдесят лет тому назад спалили. Я об этом случайно узнал, поп один разговорился. Отшельник тут жил, святыню какую-то берег, а как помер, так и сгорело все. А вот тут, – поисковик неторопливо шагал к центру возвышенности, где ровная поверхность сменилась буграми да впадинами, – в тридцать восьмом лагерь был у артиллеристов. Они землянки нарыли, жили в них, склады организовали, а в сорок первом все тут разбомбили. Павел Иванович сюда приходил, стоял долго, думал всё, вспоминал, как оно было. А палатку Мишка вон там поставил, повыше, где «Зачарованное Место».