Ученик чернокнижника - Александр Белогоров

Оттуда, будто из-за окна, на него смотрел мальчишка с невыразимо печальным взглядом. Его каштановые волосы были аккуратно завиты и уложены как у девчонки-модницы, а шею украшал кружевной воротничок. Но все это почему-то не казалось смешным и нелепым. Он скорее напоминал иллюстрацию к книге о Средних веках или эпохе Возрождения. «Я тоже заходил к нему в гости!» – тихо и очень грустно произнес мальчик, и, прежде чем Максим успел опомниться, изображение исчезло.

Максим недоуменно повертел головой, словно отгоняя наваждение. Перед ним была обычная квартирная дверь, разве что несколько мрачноватая. Мама, например, ни за что не согласилась бы поставить такую. Максим даже провел по двери рукой, но никаких необычных ощущений не испытал. Наконец он решил, что это обычная галлюцинация, которая случилась из-за долгого сидения в духоте. Случай, конечно, неприятный, но вполне объяснимый. Дав себе слово постараться как можно быстрее выкинуть его из головы, Максим решительно повернулся к двери старика спиной и поспешил домой, где его должны были уже заждаться.

Едва он вошел в квартиру, как на него накинулась мама. Она, и не без оснований, не считала сына достаточно самостоятельным человеком, а потому очень переживала, если он задерживался допоздна, не предупредив ее и не представив надежного поручителя за то, что с ним ничего не случится. Надежным поручителем считался кто-нибудь из хорошо знакомых взрослых и, неизвестно почему, Витька Корольков, которому мама почему-то очень доверяла. Отец же, напротив, полагал, что Максим растет слишком домашним, и даже радовался проявлениям самостоятельности, а потому совсем не нервничал, еще больше раздражая маму. Вот и сейчас он только что вышел с балкона, где преспокойно попыхивал трубкой (сигареты Егоров-старший считал чем-то несерьезным, несолидным: так, баловство одно).

Максим нахмурился. Он терпеть не мог, когда к нему относились как к маленькому. В самом деле, человеку уже стукнуло тринадцать, а с ним носятся как с первоклашкой. Конечно, против некоторых проявлений родительской опеки Максим не возражал: перспектива самому стирать и готовить его мало прельщала, но всему же должны быть свои границы!

– И где же это ты весь день пропадаешь! – возмущалась мать. – Хоть бы предупредил, позвонил. Знаешь же, как мы волнуемся! – Отец кашлянул. Наталья Сергеевна, так звали маму Максима, имела привычку говорить и от своего, и от его имени, вне зависимости от того, насколько ее мнение разделял муж. – И Витька два раза тебя спрашивал. Я уже всех твоих одноклассников обзвонила!..

«Только этого еще не хватало! – подумал Максим. – Завтра все начнут подкалывать, куда я потерялся и нашла ли меня мама! И когда только она поймет, что я уже не маленький!» Надо было что-то отвечать. Иначе маминым излияниям не будет конца. В визите к пожилому соседу не было ничего предосудительного, однако Максиму почему-то очень не хотелось об этом рассказывать. Но так как никакой подходящей маленькой лжи на язык не пришло, надо было выкладывать все как есть.

– Не знаю, мам, чего ты волнуешься! – Максим старался говорить веско и спокойно. – Я просто помог Афанасию Семеновичу и слегка у него засиделся…

– Какому это Афанасию Семеновичу? – не поняла сразу мама. Визит сына к странному соседу как-то не пришел ей в голову. Она даже сначала подумала, что речь идет о ком-то из учителей.

– Как какому? Нашему соседу из девятой квартиры. – Максим старался отвечать так, будто не произошло совершенно ничего особенного. Таким тоном он мог бы, например, рассказывать о встрече с Витькой или еще с кем-нибудь из одноклассников.

Мама с удивлением воззрилась на сына. Этого она уж никак не ожидала. Наталья Сергеевна даже на несколько секунд замолчала, что в разговоре было для нее нехарактерно.

– Да что тебе у него делать? – пришла она наконец в себя. – Нашел себе товарища! Да меня при встрече с ним каждый раз в дрожь бросает. Колдун, да и только! – Беззвучный смех папы начал прорываться наружу. Мама вообще всерьез относилась к таким понятиям, как «дурной глаз», «энергетический вампир» и тому подобное, чем доставляла ему немало веселья. Но колдун – это было слишком даже для нее.

– Колдун!.. – Максим усмехнулся, стараясь подражать отцу. Во всякие антинаучные предположения он, разумеется, тоже не верил. – Да он ученый!

– Вот как? Очень интересно, – впервые вступил в разговор отец. – И какой же наукой он занимается?

– Я точно не знаю, но кажется, физической химией, – выпалил ободренный Максим. – У него дома целая лаборатория.

– Ишь ты! А мы и не знали, что живем по соседству с алхимиком. – Папа явно иронизировал, и Максиму стало очень обидно. Он-то рассчитывал на понимание с его стороны. – Ну что ж, все лучше, чем в домино стучать да в телевизор пялиться.

– Этого еще не хватало! – не сдавалась мама. – Еще, чего доброго, весь дом сожжет или взорвет. Смешает чего-нибудь не то. В таком возрасте человеку и плиту доверять опасно. – Мама хорошо помнила, как в доме, где они раньше жили, одна пенсионерка упустила на кухне газ и устроила взрыв. – А может, он вообще взрывчатку делает и террористам продает? А что вы смеетесь? На одну пенсию разве лабораторию организуешь?

Наконец мама сама рассмеялась, и конфликт был улажен. С Максима взяли обещание впредь сообщать о своих отлучках, а Наталья Сергеевна, хоть и неохотно, сняла свои возражения против визитов к ученому соседу. Она все-таки рассудила, что безобидный старый чудак, хотя и вызывающий у нее антипатию, гораздо лучше всех тех ужасов, которыми ежедневно пугают родителей по телевизору.

– Привет, Максик! – Этими словами приветствовал друга Витька Корольков утром, встретившись с ним у школы. Максим поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли даже Максом, а уж тем более Максиком, и Витька прекрасно это знал. Но друг, обиженный тем, что Егоров сорвал вчерашние совместные планы, специально решил его поддеть.

– Привет, Витек! – Достойного ответа у Максима не нашлось. Королькову было абсолютно все равно, называют его Виктором, Витькой, Витьком или даже Витюшей. Оставалось только отвечать в тон. – Ты извини, что так вчера вышло, но вот, пришлось задержаться…

– Так куда ты вчера подевался? – Витька, в отличие от Максима, говорил быстро и энергично, без долгих предисловий, сразу переходя к сути вопроса. – В подъезд вошел, я сам видел, а до квартиры не добрался. Я тебя даже на чердаке искал! – Тут он рассмеялся, ибо представить осторожного и рассудительного Максима Егорова, залезшего на чердак, да еще в одиночку, было ох как непросто.

– Да вот, помог Афанасию Семеновичу и немного задержался у него, – ответил Максим самым непринужденным тоном. Витька изумленно уставился на него. Он допускал, что можно помочь пенсионеру, если тот сам того попросит, но чтобы по доброй воле сидеть у него весь день!.. Такое не укладывалось в голове.

– И что же ты делал в гостях у этого ископаемого? – выдавил он наконец, а когда Максим рассказал о лаборатории, даже присвистнул от удивления. (Он делал это часто, и от этой привычки его безуспешно старалась отучить суеверная бабушка, утверждавшая, что с такими манерами денег у него никогда не будет.) Конечно, несколько часов в лаборатории Витька бы не выдержал, но посмотрел бы с удовольствием, о чем сразу и заявил. Он вообще не отличался излишней стеснительностью.