Тёмные времена. Звон вечевого колокола - Илья Куликов

Все радостно закричали. Дружинники радовались скорому возвращению домой, а новгородские бояре видели в этом возможность сохранить свою вольницу.

– Сам я, – продолжил великий князь, – пока останусь в городе Рюрика и наведу во всех делах порядок, чтобы никто после не говорил, что отсутствует в Новгороде законный князь.

Ярослав Ярославович решил пойти на великий риск. Соединить Новгород и Владимир можно только одним путём: перенести столицу в Новгород и править Русью оттуда. Но если не распустить владимирских ратников, то те вскоре начнут роптать. У него теперь два выхода: или уйти из Новгорода со своей дружиной, или остаться здесь без неё.

Павша Ананьевич, сначала обрадовавшийся было тому, что великий князь распускает свои войска по домам и покидает город, с трудом сдержал досаду. Если великий князь начнёт действительно управлять Новгородом, то через некоторое время может случиться самое страшное. Он может перенести свою столицу из Владимира в Новгород и тем самым полностью не только уничтожить новгородскую вольницу, но и именитых людей Новгорода сравнять с купцами.

Надо действовать срочно, пока великий князь не закрепился здесь, подумал Павша Ананьевич. Пусть то, что он отпустил своих ратников, станет его самой страшной ошибкой.

Княгиня Ксения приехала в Новгород к своему супругу Ярославу. Подъезжая к городу, княгиня узнала, что великий князь отпустил своих ратников по домам. Она не одобрила про себя это решение, хотя понимала, что если не распустить ратников, то их содержание будет весьма накладно.

Город, в котором Ксения прожила всё детство и юность, очень тихо её приветствовал. Урождённая новгородка сразу заподозрила недоброе. Люди встречали её без должной радости, несмотря на то, что княгиня Ксения едва ли была скупой по отношению к простым жителям Новгорода. Скоморохи, которые не могли её пропустить, вместо того, чтобы шутить и высмеивать её, как обычно, в основном говорили о её слабой памяти и о том, что, став княгиней, Ксения совсем позабыла родной город.

– Княгиня-матушка, – кричал весельник, – а это ты Юрку спаскудила? Сказывают, что всё, что он здесь в Новгороде наворовывает, он тебе как дань суздальскую передаёт!

Великий князь встретил княгиню в Городище. После приветствий Ярослав позвал свою жену пообедать. Трапезу княгиня должна была разделить с великим князем и посадником.

Павша Ананьевич был ей хорошо знаком, так как являлся торговым партнёром её отца и нередко бывал у них в тереме. Ксения невольно вспомнила о своём доме, где провела детство. Вот было бы здорово явиться туда княгиней! Но она тут же отогнала эту мысль. В доме сейчас живут её братья, которые и так завистливо поглядывают на сестру-княгиню и могут начать пытаться влиять на неё. Страшно не их влияние, а то, что её могут заподозрить в этом.

– Княгиня, – кланяясь, сказал Павша Ананьевич, – ты просто расцвела и стала настоящей красавицей! Как пригожа на лицо ты!

Ксения тут же почувствовала фальшь и открытую лесть. Дело вовсе не в том, как она выглядела, а в том, насколько сильно это подчёркивал посадник.

– Дорогой князь, – продолжал Павша Ананьевич, – я просто в восторге от того, что мне на старости лет посчастливилось стать посадником при великом князе и что наконец глава рода Рюрика хочет сделать Новгород столицей Руси.

Ксения поняла, чего пытается добиться посадник. Он изо всех сил пытается представить великому князю положение дел в Новгороде не таким, какое оно есть. Павша Ананьевич усыпляет бдительность великого князя, и это у него получается. Не может посадников радовать то, что великий князь решил поселиться здесь. Посадники сами хотят править городом, и люди, которые выдвигают их на эти должности, преследуют свои интересы, о которых великий князь может и не знать.

Потрапезничав, посадник откланялся и покинул палаты князя. Ксения и Ярослав остались наедине.

– Ярослав, – сразу начала разговор Ксения, – в Новгороде творится неладное. Говорю тебе, Павша что-то замышляет.

– Ксюш, едва ли стоит его бояться. Мои люди сказывают, что Павша Ананьевич не очень популярен среди именитых людей Новгорода, и ему только и остаётся, что прибиться ко мне, чтобы сохранить своё положение.

– Или прогнать тебя и заслужить всеобщий почёт. Сколько у тебя ратников в Новгороде? Едва ли три сотни, а вот посадник сможет на вече собрать более пяти тысяч!

– Ты зря беспокоишься об этом, Ксения. Тысяцкий – мой человек, Ратибор Михайлович.

– Он же не новгородец!

– Времена меняются, Ксения. Вольница Новгорода заканчивается, и вскоре о ней останется только светлая память. Новгород не станет ничем отличаться от Владимира или Твери.

– Ярослав, Новгород всегда будет отличаться! Здесь люди становятся знатными не только за воинские заслуги, но и за торговые и промысловые. Только поэтому Новгород богат. Богаты и его бояре. Не спеши радоваться, Ярослав. Лучше нам вернуться во Владимир, сменив здесь наместника.

– Ксения, ты говоришь, как верная дочь Новгорода, – обнимая княгиню, сказал Ярослав, – но вольница заканчивается. Народ рад, что я, не пролив крови, добился того, за что раньше люди складывали головы.

– Не обманывайся, Ярослав! Новгородцы, которые ходили с тобой в поход, только понесли убытки. И самое главное, ты здесь чужой! Ты всегда будешь чужим, и именитые люди Новгорода будут кланяться тебе, только если за тобой сила, а у тебя её сейчас нет!

– Ксения, в случае чего меня поддерживает великий царь и хан! Новгород не посмеет выйти из моей воли! Павша даже на Юрку перестал мне жаловаться, поняв, что мой наместник – это моя воля!

Ксения поняла, что она приехала сюда слишком поздно. Её муж совсем запутался в хитрых интригах, которые плели новгородцы. Ярослав словно не понимал, что он здесь вовсе не во Владимире, а в вольном городе, где вече может как позвать князя, так и прогнать. А чтобы научиться влиять на вече, надо учиться влиять на бояр и заставлять их вложиться в твою кандидатуру.

– Не доверяй Павше Ананьевичу, – медленно сказала Ксения, – не считай его слабым. За этим человеком стоит сила, но она скрыта. Новгород не простит тебе то, что ты поставил тысяцким чужого! Не новгородца и не из земли новгородской. Надо было поставить тысяцким того, кто противостоит Павше и тем, кто за ним. Михаила Мишина, например, или ещё кого, но ни в коем случае не чужого. Павша объединит всех именитых людей Новгорода против тебя.

– Ты просто не хочешь понять, что прошлого Новгорода больше нет. Твой дядя был последним вольным посадником. Это время прошло, Ксения.

– Ох, Ярослав, я родилась здесь и с рождения слышала о том, что наша свобода и старинные привилегии – главное богатство новгородца. Ты и вправду веришь, что можно предать это всё забвению? На это уйдут годы, и то это станет возможным, если Новгород ослабнет. Если люди поймут, что вольность Новгорода стоит им хлеба насущного. И даже тогда не сразу откажутся они от этого. И отказавшись, ещё долго не забудут. Давай уедем во Владимир и сохраним лицо. Надо спешить, Ярослав.