Тёмные времена. Звон вечевого колокола - Илья Куликов

– Борис, а знаешь, что я разумею, – задумчиво сказал Всеволод, – думаю, нам стоит с великим князем поговорить и намекнуть ему о том, что если бы разговор наш состоялся неделю назад, то уехали бы мы совсем с другими мыслями и намерениями к своему князь, тьфу… королю.

– Что с него просить думаешь?

– Ну, это уж пусть он нам предложит, я думаю, что стоить такое должно немало. А люди, что с нами едут, надёжные?

– А почему нет. Я только своих с собой в дорогу брал. Все они от меня получают за молчание или за речи разумные.

– Это хорошо, нам о себе в первую очередь думать надо. Знаешь, вот ещё что я думаю. Ты поедешь один ко Льву, а я пока возле Ярослава потрусь. Постараюсь побольше выторговать для нас с тобой, а ты у Льва, как старший, – сказал Всеволод, – тоже постарайся чего выпросить. Так, может, и в люди выбьемся. Я ещё свои услуги великому князю предложу, как осведомитель, а вернувшись с невестой, донесём Льву о Владимирской Руси.

– Ну и голова у тебя, Всеволод, – сказал полушёпотом Борис, – тебе не боярином, а князем быть надобно.

– Ладно, главное у Ярослава сейчас побольше выторговать. Ты не хвали меня, не то сглазишь!

– Тьфу, тьфу, – сплюнул Борис и перекрестился, отгоняя нечистого.

Ситуация окончательно вышла из-под контроля. Великий князь понимал, что теперь ему остаётся только сделать одно из двух: либо пролить кровь, либо покинуть Новгород. Великий князь отдал распоряжение всем собираться и готовиться к отбытию из города. Ярослав знал и о том, что некоторые из его немногочисленных сторонников находятся сейчас в церкви Святого Николая. Их великий князь также хотел забрать с собой.

Ярослав Ярославович пошёл в комнату, где сидел полупьяный Юрий Андреевич. Племянник не знал, кого больше бояться, народа новгородского или своего дяди. Великий князь понятия не имел, что с ним делать. Конечно, он был на него очень сильно зол, но, с другой стороны, он понимал, что едва ли во всём виновен только этот незадачливый обалдуй.

– Встань, Юрий, – сказал Ярослав, глядя на своего племянника, который весь в слезах сидел в углу комнаты, – утри слёзы и не позорь брата моего покойного.

– Дядя, прости меня! Я не ведал, что творил. Прости меня и любовь мою Ядвигу, я уговорю её и она примет православие! Прости нас, не ведали, что творили!

– Ей моё прощение больше не нужно. Пусть Бог простит. Народ голову её принёс.

– Ядвиги больше нет! – рыдая, воскликнул Юрий и обнажил кинжал. – Я покончу с собой!

– Было бы здорово! – язвительно отозвался Ярослав. – Может, это решило бы многое. Перестань кривляться и убери кинжал, это оружие мужчин, коим я лично тебя не считаю. Вытри свои сопли. Ты мне просто противен.

Юрий Андреевич послушно убрал кинжал и упал на колени перед великим князем.

– Дядя, это всё Павша виноват. Не выдавай меня людям новгородским! Я сын брата твоего.

Юрия Андреевича всего трясло от одной только мысли, что он может предстать перед ревущей толпой. Сложно было сказать, всегда он был настолько труслив или стал таким здесь.

– Выдать тебя народу было бы, наверно, справедливым. Но не бойся, я не пролью твою кровь. Ты мой племянник. Встань, Юрка, и вытри слёзы. Хочешь отомстить за любовь свою?

– Нет, великий князь! Не о мести думаю, а о спасении души своей!

Ответ трусливого племянника застал врасплох великого князя. Наверное, Юрий Андреевич хотел таким ответом угодить дяде, но вышло наоборот.

– А мстить придётся. Мы, потомки Рюрика, подобного не прощаем. Да и месть твоя будет особой. Будешь с ратниками хлебные обозы, что в Новгород идут, перехватывать. С этим справишься, или всё же оставить тебя здесь в Городище наместником?

– Справлюсь, дядя! Не оставляй меня! Я им жизни не дам и волю твою исполнять буду со всем усердием.

– Главное, не переусердствуй, князь! Ладно, вставай с колен и смотри, чтобы никто о твоём поведении не узнал. Пошли, пришла пора оставить Новгород.

Юрий встал и вытер лицо рукавом. Следы его слёз это не скрыло, и Ярослав, ухмыльнувшись, отметил это. Вместе с племянником он вышел из комнаты.

Когда князь и люди его вышли из Городища, включая посланников Льва Даниловича, простой люд заулюлюкал. Ратники ехали в полной амуниции, готовые, если что, к любому повороту событий. Вывозили всё добро великого князя.

– Новгородцы, – закричал великий князь, – если не хотите кровопролития, то позвольте всем людям моим, что укрылись от гнева вашего в Доме Божьем, покинуть Новгород вместе со мной!

– Пусть уходят, – ответил посадник Павша Ананьевич, – мы зла им не сделаем. Только тогда обратно пусть не возвращаются!

– Каким судом судишь, таким и тебя судить будут, посадник, – бросил ему Ярослав Ярославович.

С грустью и со стыдом уезжал из Новгорода Ярослав Ярославович. Великий князь клялся отомстить новгородцам и заставить подчиниться его воле.

Князь Дмитрий Александрович мирно жил в своём Переславле. Вопреки всем слухам, супруга его Анна Мстиславовна вскоре забеременела, и теперь все только и ждали, кого родит княгиня. Родить она должна была примерно в ноябре.

Князь Дмитрий несколько раз посещал своего старого друга Вадима Всевластовича, который так и не пришёл в разум истинный. Впрочем, у князя было много дел, и теперь он редко даже в разговорах вспоминал своего старого знакомца.

В самый разгар лета сыграли свадьбу ближника князя Алексея Перо с Анастасией Фёдоровной. Князь сам сосватал своему другу невесту. Отец Анастасии, боярин Фёдор Дмитриевич, сначала не хотел подобного брака, но после просьбы князя одобрил его. Да и сам боярин вскоре понял, что не прогадал, так как Алексей Перо, обласканный князем, получил и землю, и боярское достоинство.

Княгиня Анна сразу поладила с Анастасией, и теперь та была всегда рядом с ней. Анастасия была старше Анны и в глубине души сильно завидовала княгине. Зависть свою Анастасия скрывала, и княгиня считала её своей лучшей подругой.

Боярыня Анастасия, конечно, любила своего супруга, но иногда, боясь самой себя, задумывалась, а что было бы, если бы князь переславльский, как его дяди Ярослав и Василий, вместо того чтобы искать себе в жёны княжну, обратил внимание на боярынь, которые и лицом ничуть не хуже, и любить умеют так же жарко.

Впрочем, ничего плохого Анастасия в отношении Анны не предпринимала и служила ей на совесть.

Лето было в самом разгаре, когда в Переславль донеслись вместе со скоморохами странные слухи. Потешники сказывали, что в Новгороде великого князя погнали и что к нему, Дмитрию Александровичу, едет сам посадник звать на княжение.

Дмитрий позвал своих ближних бояр и решил обсудить с ними эти новости. В ближниках у князя ходили Алексей Перо, Фёдор Дмитриевич, отец супруги Алексея, и Афанасий Ярополкович, человек сладко говорящий и особо не любимый княгиней.