Жизнь под чужим солнцем - Елена Михалкова

– Проснулась? – обернулась она к Даше. –Слушай, здесь в номере полотенец нормальных не предусмотрено, так я твоепозаимствовала. Ты не в обиде? Оно здесь быстро высохнет. Собирайтесь, мадам, иотправляемся завтракать и изучать сие прекрасное место.

Даша вздохнула, встала и пошла одеваться. Зайдя в ваннуюкомнату, она прогнала с раковины какое-то местное насекомое, по виду совершеннобезобидное, умылась и автоматически вытерлась висевшим на сушилке полотенцем. Итолько потом заметила, что оно с символикой отеля.

– Алина, что ты говорила про полотенца? – вышлаона из ванной. – Вот же, смотри, есть, и очень даже неплохие.

Алина поморщилась.

– Девочка моя, общественными полотенцами я могу влучшем случае ноги вытереть, но никак не голову, да и тебе не советую. Ещеподхватишь какую-нибудь местную, пардон, инфекцию.

Даша аккуратно повесила полотенце на место и обернулась кАлине.

– Алина, – осторожно подбирая слова, началаона, – давай с тобой сразу договоримся. Во-первых, если ты берешь моивещи, то хотя бы согласуй со мной заранее, а не постфактум. Во-вторых, я далеконе всегда разделяю твои взгляды, и, пожалуйста, советуйся со мной, если,например, ты не даешь чаевых, и во всех подобных случаях. В-третьих, мне ненравится обращение «девочка моя», о чем я тебе говорила еще в Москве. И мне нехочется начинать наш с тобой отдых с нравоучений и выяснения отношений,поэтому, пожалуйста, отнесись серьезно к тому, что я говорю. И, пожалуйста, небери больше это полотенце. Если у тебя нет своего, могу дать другое. – Оназабрала «китайского ежика», как она его называла, из рук молчавшей Алины ивышла на балкон.

Замечательно. Чудный, восхитительный, изумительный вид напыльную серую дорогу и несколько грязных магазинов, в которых висит местныйширпотреб. И стоило ехать в Турцию, чтобы любоваться таким пейзажем?«Стоп, – сказала Даша самой себе, – перестань ныть. Сейчас к тебеподойдет Алина, извинится, и вы вдвоем отправитесь завтракать, а потом купатьсяв море. Ради моря можно стерпеть все, что угодно, тем более такую ерунду, какунылый вид из окна».

Сзади раздались легкие шаги, и Даша улыбнулась про себя.

– Ладно, девочка моя, насчет полотенца учту, –раздался Алинин голос, который Даша, любившая присваивать звукам цвета,почему-то воспринимала как голубоватый с сиреневым оттенком. – Кстати,откуда ты нахваталась умных слов типа «постфактум»? Ладно, можешь не отвечать,знаю, что от меня. Пойдем, а то наши все сожрут.

Ну что ж, решила Даша, будем считать ее слова извинением.Может, Алина просто по-другому не умеет. «И не забывай, – сказал ехидныйвнутренний голос, – вы с ней не подруги и даже не приятельницы. Ты самазатеяла совместную поездку и будешь расхлебывать, если что». Да ну тебя,отмахнулась Даша от него, повесила полотенце на веревку и отправилась одеватьсяк завтраку.

Через два часа они лежали на берегу моря, и Даша с восторгомсмотрела на волны. Они были синие. Боже мой, подумала она, зачем нужны какие-тосложные слова, описывающие оттенки, если есть такое простое и прекрасное слово– синий. Синее море, синее небо… Почему-то в детстве, когда папа с мамойвывозили ее в Крым «на лечение», она воспринимала море без особого восторга,просто как большую массу воды. Говоря откровенно, озеро рядом с их деревней счудесным названием «Бабушкино» казалось ей во много раз интересней, к тому жена нем не было пугающих волн, зато были головастики и лягушки. Но сейчас онапонимала, что мама была права, и Море (именно так, Море с большой буквы) –как раз то, что ей нужно. «Жалко только, что так много людей на пляже, –подумала она, – слишком шумно. Хотя они не мешают».

Бац! Надувной мяч стукнул ее по лбу. Даша вскочила с лежакаи увидела загорелого парня со светлым ежиком волос на голове, вперевалкуподходящего к ней.

– Не убили? – лениво протянул он, наклоняясь замячом. – Заигрались в волейбол, а тут вы валяетесь.

Вместе с утренним поведением Алины это было чересчур дажедля Даши.

– Вы так прощенья просите? – со злостью в голосеотозвалась она. – Проваливайте отсюда вместе со своим мячом.

– Эй, а зачем так грубо? – поинтересовалсяволейболист.

– Так, что здесь происходит? – раздался голосАлины, которая возвращалась от бара с двумя стаканами сока. – Ага,понятно. Молодой человек, если вы не хотите неприятностей, играйте подальшеотсюда. Даш, я тебе взяла яблочный, абрикосового не было. – Алина протянулаДаше стакан, в котором плескалось маленькое золотистое море.

– Ага, значит, вы – Даша. – Волейболист нискольконе смутился. – А я – Николай, для вас просто Коля. А вас, девушка, какзовут? – повернулся он к Алине.

– Послушайте, просто Коля. – Алина поставила сококоло лежака и начала доставать из сумки крем от загара. – Я понимаю, чтоваша задача – развлекать туристов, но мы в ваших услугах не нуждаемся. Японятно выражаюсь?

– Зря вы так, девушка. – Николай заинтересованносмотрел на Алину. – Может, мои услуги вам еще очень даже пригодятся. Еслипередумаете и захотите общения – я буду или на площадке, или около первогобассейна. Надеюсь, до скорой встречи! – Парень зачем-то отряхнул мяч отпеска и побежал обратно к площадке.

– Алина, как ты определила, что «просто Коля»развлекает туристов? – спросила удивленная Даша. – Я подумала, что онобычный отдыхающий.

– Да по нему сразу видно, что аниматор, – пожалаплечами Алина, сосредоточенно втирая крем в безупречной формы ноги. –Во-первых, загар слишком сильный для туриста, за десять дней не успеть такзагореть. Да и за две недели тоже. Во-вторых, отдыхающие так не разговаривают.Я даже не могу тебе объяснить, в чем разница, просто я ее чувствую.

Даша понимала: в чем в чем, а вот в чутье Алине нельзяотказать. За время совместного выбора тура и относительно недолгого перелетаона убедилась в этом. Алина почти безошибочно определяла род занятий мужчин,которые заговаривали с ними, с лету могла сказать, кто москвич, а кто нет, укого есть семья, а кто находится «в свободном поиске».

– А почему ты его так… – Даша замялась, –отшила? В конце концов, он ведь мне попал мячом по голове, а не тебе.

– Даша, ты такая наивная девочка! Он из обслуживающегоперсонала, понимаешь? Хуже его могут быть только турки, а хуже турок – тетурки, которые работают обслуживающим персоналом. Если ты будешь с нимивежливой, они моментально теряют чувство дистанции.

– Ну да, а если не будешь, то сразу становятся хамами.Я на себе проверяла, – грустно заметила Даша.

– Тебе не нужно быть ни вежливой, ни невежливой, –нравоучительно объяснила Алина. – Тебе нужно быть отстраненной. Ну, какесли бы ты общалась с пылесосом, понимаешь? О какой вежливости применительно кпылесосу или к посудомоечной машине может идти речь?

Даша задумалась. Посудомоечной машины у нее не было, и онаплохо представляла себе, как та выглядит. Но имелся в наличии пылесос, которыйее мама обозвала «Ума Турман»: будучи включенным, он начинал завыватьсовершенно по нотам припева известной песни, которую исполняли двое молодыхсимпатичных ребят. Правда, пропевшись, он начинал хорошо пылесосить, и Дашакаждый раз просила его: «Миленький, ну не пой больше, соседи пугаются». Онабыла с ним вежливой, вот в чем вся штука.