Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - Борис Кипнис

Ему улыбнулась капризная богиня Фортуна: в самом конце XVII в. он оказался на должности генерального писаря будущего лейб-гвардии Преображенского полка. Целый ряд указов и «памятей» в 1698 г. подписан его рукою в этом служебном качестве[8]. В актах 1710 г. он занимает ту же должность уже как в Преображенском, так и в Семеновском полку [9]. Иван Григорьевич оказался не просто на виду, он стал хорошо известен лично Петру Великому. Это позволило ему добиться большой государевой милости: самодержец всея Руси стал крестным отцом его первенца Василия.

Когда родился отец полководца? Чтобы подогнать его возраст под командировку некоего Суворова в Голландию[10], а также под участие в переводе на русский «Истинного способа укрепления городов…» в Петербурге в 1724 г., многие авторы указывали год его рождения как 1705-й. Однако полководец указывает в письме от 1 июня 1781 г. П. И. Турчанинову из Астрахани совсем иную дату:

Это подтверждают и документы, найденные Алексеевым:

Так как лейб-гвардии Преображенский полк находился в Москве до 10 февраля 1709 г., после чего выступил в поход, увенчавшийся славной Полтавской баталией, а вернулся в Первопрестольную 21 декабря вместе с Петром Великим, то нетрудно предположить, что родился Василий Суворов либо в январе, либо в декабре.

Воспитанием маленького Василия и его младшего брата Александра явно не пренебрегали, ибо крестнику государя предстояло время от времени являться на глаза великому крестному. Таков был и обычай, и необходимость для успешной карьеры. Тем более средства для обучения у отца были: ревностная служба, очевидно, была вознаграждаема соразмерно, ибо у Ивана Григорьевича к моменту его кончины в 1715 г. в Москве имелось три дома: один за Покровскими воротами, двор этот был оценен в 100 рублей, другой за Сретенскими воротами, в приходе церкви св. Троицы, оцененный в 49 рублей, и наконец, боярский двор в конюшенной слободе Большие Лужники стоимостью в 300 рублей[13]. По своему достатку Суворовы стали вполне обеспеченными русскими дворянами первой четверти XVIII в.

Потеряв отца примерно в 7 лет, Василий вместе с братьями остался на попечении своей матери Марфы Ивановны (девичья фамилия пока неизвестна). Кто руководил его образованием, мы с уверенностью сказать не можем. Вообще в семье Суворовых при несомненной образованности и Василия Ивановича, и тем более Александра Васильевича не было привычки писать воспоминания ни о семье, ни о детстве. Герой наш в своих письмах ни разу не обмолвился о матери, не то что о бабушке. Сами его прошения 1789 г. и 1790 г. скорее напоминают «распространенный» послужной список, нежели автобиографию.

Но как бы то ни было, судя по всему, Василий Суворов получил неплохое образование, ибо 9 мая 1722 г. был определен денщиком, то есть ординарцем, к своему крестному отцу[14]. Учитывая, что было Василию тогда 13 лет, то есть он на два года был младше того возраста, когда поступали на службу в качестве «новика», то можно предположить, что своими познаниями он произвел благотворное впечатление на императора, который вряд ли приблизил бы к себе «неуча» и «митрофанушку».

Василий Суворов любил читать и любовь эту пронес через всю жизнь. Особенно ему давались иностранные языки. Свидетельство об этом сохранилось в воспоминаниях известнейшего русского мемуариста конца XVIII – начала XIX в. А. Т. Болотова. Вот как описал он первую встречу с В. И. Суворовым, назначенным в декабре 1760 г. генерал-губернатором Восточной Пруссии. Встреча произошла 5 января 1761 г. в Кенигсберге, в губернской канцелярии. Оказалось, что В. И. Суворов хорошо знал отца мемуариста. Очевидно, по совместной службе в гвардии в конце 1720–1730 гг. Начальство хвалило А. Т. Болотова за его способности:

Сведения о В. И. Суворове как читателе в первой половине 1730-х гг. Библиотеки Императорской академии наук опубликовала главный специалист научно-библиотечного фонда Государственного мемориального музея А. В. Суворова М. Г. Рачко: