На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

три перехода, даже по плохой траве, они много не потеряют. Хороший корм. Большой привес даёт. И об ореховом концентрате стоит подумать. Если, как Эркин говорит, от него сливки в два пальца – ну, это он, положим, прихватил, это ему с голодухи показалось – но всё равно есть смысл. Молочное стадо для своего стола держим, и тогда на свой откорм трёх бычков по этой же методе – ореховый концентрат и молоко – стоит попробовать. Джонни, конечно, это не упустил, но свалим это дело, напомню…

– Фредди, ты чего?

Он открыл глаза. Парни. Однако!

– Уже управились?

– Ну да. Мы ушли, ты лежал, приходим… так же. Случилось чего?

– Ничего, – Фредди сел на лежанке. – Разоспался я чего-то. И дождь этот…

– Это надолго? – спросил до сих пор молчавший Эркин.

– Что?

– Дождь.

– Не знаю. Осенью дожди долгие.

Эркин молча опустил плечи и отошёл к костру. Опять, что ли? Так не с чего… Ладно, сейчас вроде держит себя.

За ужином Эркин ел нехотя, не отвечая на подначки Андрея.

– Да чего ты такой? – не выдержал Андрей.

– Фредди, – Эркин, не ответив Андрею, повернулся к Фредди. – Три месяца, ну как нанялись мы, от того дня, есть уже?

Фредди чуть не поперхнулся кофе: так вот оно что… но…

– Я не помню даты, – честно ответил Фредди, – но, по-моему, нет ещё.

– И я за койку за три месяца заплатил, – вклинился Андрей.

Эркин быстро взглянул на него и снова уставился в огонь.

Из-за койки не будет парень психовать, да и вещи, что оставил… нет, не в этом дело, но спрашивать нельзя, а успокоить надо.

– Подождут они вас. С перегоном не угадаешь.

– Надо было на четыре уговариваться, – кивнул Андрей и вздохнул. – Кто же знал…

– До пожухлой травы уговаривались, – у Эркина зло дёрнулись губы. – Вон она… Жухнет. А мы где? И не бросишь.

– Заработок жалко? – усмехнулся Фредди.

– А что я, задарма корячился?!

Эркин вскочил, но из-за дождя идти было некуда, и он стал щупать развешенное бельё. Собрал высохшее, придирчиво осмотрел рубашки, проверяя целость швов, заложил во вьюк. Взялся было за ремни, бросил…

– Не психуй, – Андрей поверх кружки посмотрел на него смеющимися глазами. – Тебе ж сказали, подождёт она тебя.

– Кто? – очень спокойно спросил Эркин.

Он снял рубашку и стоял полуголый, отсветы костра играли на напряжённых мускулах.

– Койка твоя, кто ж ещё, – невинным тоном сказал Андрей. – Ты ж…

Он не договорил: таким тяжёлым взглядом смотрел на него Эркин.

– Этого не трогай, – медленно, разделяя слова паузами, сказал Эркин.

И Фредди поразился, как мальчишеское задорное лицо Андрея изменилось, стало лицом взрослого, всё понимающего, усталого человека.

– Не трону, – просто ответил он.

Эркин кивнул и сел к костру, разложил на коленях старую рябенькую рубашку, размотал комок с нитками и иголкой, задумался и вдруг отложил всё, быстро метнулся к вьюкам и вернулся с книжкой в руках.

– Фредди, почитай, ладно?

Фредди взял книгу и недоумённо посмотрел на него.

– Зачем? Ты ж их все на память знаешь.

– Он, ну, Берт, правильно сказал. Не понимаю я ни хрена. Ты открой, ну, наугад, и читай вслух. Дождь, не заглянет никто.

Фредди пожал плечами и раскрыл томик наугад.

– Люблю, – но реже говорю об этом… Люблю нежней, – но не для многих глаз…

Эркин слушал, напряжённо сведя брови. Фредди дочитал сонет и поднял на него глаза.

– Ещё, – тихо попросил Эркин.

– Ещё читать? Какой?

– Этот же. Только медленней, я не всё понял.

Фредди читал теперь медленно, останавливаясь после каждой строки и продолжая только после кивка Эркина.

– Перед светом, это как? – спросил Эркин, когда он закончил.

– Свет? Люди, наверное, – пожал плечами Фредди. – Ну, те, кто знает, знакомые.

– Душу открывать нельзя, – кивнул Эркин. – А соловей?

– Птица. – Фредди засвистел соловьём, трель у него не получилась, но парни переглянулись, улыбаясь.

– А мы его слышали, – сказал Андрей, – на выпасе.

Эркин кивнул.

– А флейта что такое?

– Ну-у, вроде дудочки. Никогда не слышал?

– Нет. Но… ну, думаю, понял. Прочитай ещё раз.

Фредди улыбнулся и прочитал сонет в третий раз.

– Теперь понял?

– Вроде, да, – неуверенно ответил Эркин.

– Давай ещё, – Андрей сел поудобнее. – Другое что-нибудь.

– Нет, – Эркин протянул было руку к книге, но тут же отдёрнул её. – Нет, вы читайте, если охота, а я пойду. А то у меня… рассыплется всё. Пойду стадо посмотрю.

Он отложил незаконченное шитьё, натянул куртку, шляпу и вышел, не оглядываясь.

Фредди посмотрел на Андрея, молча протянул ему книгу. Андрей задумчиво покачал головой.

– Нет, пожалуй, у меня тоже… вот-вот рассыплется всё. Будто… на другом языке сказано.

Фредди кивнул, быстро пробежал глазами по странице, закрыл книгу и положил её на рубашку.

Джексонвилл

Утренняя прохлада уже не радовала, а напоминала об осени. Женя старательно не подсчитывала дни, не думала о времени, но осень всё ближе, и признаки её всё нагляднее. И на работу она ходила опять в костюмчике, а не платье, и вечером Алису выпускала погулять в кофточке. В кладовке под стеллажом рядом со свёрнутой в рулон периной стояли самодельные мужские шлёпанцы из кожи и войлока. Стояли давно. Убирая, Женя стирала с них пыль. И Алиса уже не заговаривала об Эркине. И, листая свой каталог, Женя не останавливалась на мужских моделях. Она заставила себя не ждать. Не вспоминать. Не думать о нём. Не прислушиваться к шагам на улице, не просыпаться ночью от почудившегося дыхания… Он вернётся, когда-нибудь, но вернётся. Если тогда, весной, ничего не зная, голодный, больной, измученный, он пришёл не куда-нибудь, а в Джексонвилл, то сейчас он вернётся. Мало ли что могло его задержать…

– Я провожу вас, Джен?

– Разве мой отказ вас остановит?

– Разумеется, нет, Джен. Ведь вы отказываетесь не всерьёз.

Женя пожимает плечами, берёт у Нормана сегодняшний заработок, убирает свой стол, с улыбкой прощается со всеми и выходит, не оглядываясь. Если Рассел захочет, то сам нагонит её.

И он догоняет, идёт рядом.

– Вы всё ещё сердитесь на меня, Джен. Не стоит. Честное слово, я хотел помочь тому парню.

– Я не желаю слушать об этом. Вы знаете, что я думаю, и я останусь при своём мнении.

– На здоровье, Джен. А я при своём. Проблема спальников достаточно сложна.

– Бывших спальников.

– Нет, Джен. Спальник не бывает бывшим. Вы помните, ну, конечно, помните, Хьюго как-то рассказывал, что читал учебник по дрессировке рабов, в том числе и спальников. Я помню, вы пришли от этого в ужас. Так вот, Джен, это даже не надводная часть айсберга, это самая верхушка. А сам айсберг… Вы