Случайная судьба - Барбара Делински

— Прентисс Хэйден? — Поппи не нужно было объяснять, кто это такой. Этот человек давно уже стал легендой в мире политики. — Впечатляет!

— Я был не первым, на ком он остановил свой выбор. До меня были еще двое. И оба сбежали, не написав ни слова.

— Он что, такой придира?

— Не то слово.

— Но если так, почему ты здесь?

— Скажем так: не для того, чтобы преследовать тебя. Ладно, можешь считать, что я приехал, потому что меня замучила совесть. В конце концов, если бы не я, ничего этого бы не случилось. И теперь я хочу это исправить. Тем более что у меня связи по всей стране.

— Благодаря твоей работе?

— Не только. Кое-какие достались мне от отца. Он адвокат, причем очень известный. Работает на крупные промышленные корпорации, что принесло ему не только состояние, но и громкое имя.

— Господи, неужели твой отец — Пайпер Хьюз?!

— Да.

— Но ты говорил, что твоего отца зовут так же, как и тебя, — Гриффин.

— Так оно и есть — Гриффин П. Хьюз. «П» это Питер. Однако отец с детства терпеть не мог быть, как все. Он стремился выделяться в толпе, быть особенным, вот и переименовал себя в Пайпера. Может, чтобы его не путали с дедом, который тоже был Гриффином. Гриффин-первый.

— А как тогда зовут тебя?

— Просто Гриффин. Конечно, отец неплохо зарабатывает, но начало семейному состоянию положил именно дед.

— И чем он занимался?

— Пек печенье. И сладкие булочки.

— Шутишь! — Поппи смотрела на него во все глаза.

Гриффин откинулся на спинку дивана.

— Я бы никогда не стал шутить подобными вещами. — Взяв пульт, он включил телевизор. — Там, откуда я родом, к сладкому относятся серьезно. Дед продал свой бизнес лет десять назад. А когда умер, оставил каждому из нас жирный кусок. — Гриффин пощелкал кнопками пульта. — Никаких сенсационных новостей. Вообще ничего.

Лицо Поппи омрачилось.

— О Хизер ни слова. А впереди еще целых двадцать девять дней.

— Меньше, если мне удастся что-нибудь раскопать.

— Ладно, Гриффин, по рукам. И какова твоя цена?

— Горячий душ.

Глаза у Поппи едва не вылезли из орбит.

— Я серьезно, — хмыкнул он. — Мы, богатенькие городские мальчики, привыкли, знаешь ли, к горячей воде. А у меня нынче нет ни душа, ни даже надежды на то, что он в ближайшее время появится. Так что предлагаю сделку. Любые сведения — о Хизер или о Лизе Мэтлок, не важно — в обмен на горячий душ.

Совершенно ошарашенная подобной бесцеремонностью, Поппи схватилась за грудь.

— Чтобы в моем душе мылся посторонний мужчина?

— Ну и что тут такого? К тому же я не посторонний. Ты меня знаешь. А если тебе нужны рекомендации, можешь позвонить Прентиссу. Или, еще лучше, его жене. Я прожил у них почти месяц.

— Ага, помню. Одна открытка была из Шарлоттсвилля.

— Я ведь говорил, что я честный парень.

— Но почему у меня?! — завопила Поппи. — В конце концов, мытье — дело интимное. Если тебе позарез нужен горячий душ, попроси кого-то еще!

— Чтобы надо мной хохотал весь города, да? Они и так уже посмеялись всласть из-за этих гагар. И из-за воды тоже. Держу пари на что угодно, что сейчас куча местных шутников сидит у Чарли и упражняется в остроумии на мой счет.

— Сейчас не знаю, а позже — наверняка. По вторникам у Чарли музыка. Все приходят потанцевать и поговорить. Советую не ходить.

— Почему?

— Учитывая, что произошло с Хизер, не думаю, что тебя там ждет горячая встреча.

— И ты предлагала мне напроситься в душ к кому-нибудь из них, да?

По упрямому выражению его лица было ясно, что Гриффин намерен твердо стоять на своем. И Поппи сдалась.

— Ладно, черт с тобой. Но о чистых полотенцах можешь забыть, — сварливо предупредила она, — тут тебе не гостиница! И не прачечная.

— И не надо. Я давно уже привык пользоваться прачечной самообслуживания. Классная штука, между прочим. И на редкость удобное средство, когда хочешь что-нибудь выяснить. Даже богатенькие мальчики вроде меня это знают.

— Только не в этом городе.

— Посмотрим.

* * *

— Только не в этом городе, — словно услышав ее, произнес Чарли Оуэнс. Они с женой устроились в служебном помещении позади магазина. Там же были и Джон с Лили. Они вчетвером пообедали в кафе и теперь наслаждались кофе с шоколадным печеньем. От раскаленной печки исходило приятное тепло, свежеприготовленный капуччино был, как всегда, выше всяких похвал. — Парень он, похоже, неплохой. К тому же сэкономил мне кучу денег, иначе пришлось бы нанимать на зиму сторожа, чтобы присматривал за домом. Впрочем, мы уже это обсуждали.

— Поппи он нравится, — заметила Лили.

— Да ну? А мне она сказала, что нет! — хихикнул Джон.

— Она стесняется. И это, в общем-то, понятно.

— Неужели боится увлечься им, а потом оказаться брошенной? — всплеснула руками Аннет.

— Кстати, как там Мика? — вмешался Чарли. — Знаете, ребята, я почувствовал себя таким дураком, когда обнаружилось, что я почти ничего не знаю о Хизер! А ведь я привык считать, что мы близкие друзья. Но Мика, конечно, другое дело. Хотелось бы знать, что известно ему?

Камилла Сэвидж колебалась. Чутье давно уже подсказывало ей, что в прошлом Хизер кроется какая-то тайна. И вот теперь, случайно подслушав обрывки разговора, который вели эти четверо, пока она за стеной расставляла на полках книги, она едва сдерживалась, чтобы не вмешаться в разговор. «Ничего он не знает, ваш драгоценный Мика, — хотелось ей сказать. — И насчет Гриффина Хьюза тоже можете не опасаться — ему ничего не удастся раскопать».

Проблема была в том, что Хизер отчаянно нуждалась в помощи и Камилла отнюдь не была уверена в том, что Кэсси удастся вытащить ее из этого дела. А вот если Гриффин… Над этим стоило поразмыслить.

В пятницу утром Мика был вынужден встретиться с ФБР. Инициатива, разумеется исходила не от него — сам Мика всячески избегал этого разговора, так что Кэсси пришлось слегка нажать на него. Его отказ, втолковывала она ему, только наведет их на мысль, что ему есть что скрывать, тогда как прямой и честный разговор, наоборот, укрепит позицию Хизер.

Встречу назначили в офисе Вилли Джейка. Кэсси не отходила от Мики ни на шаг, но ее присутствие не слишком обнадеживало его. По натуре он был человек на редкость прямодушный. Спроси его — и он выложит все как на духу. Но спроси его об этом еще раз, а потом еще и еще, и результат окажется прямо противоположным. Мика страшно не любил, когда ему не верили.