Карта нашей любви - Изабель Брум

– Мне жаль, – в итоге выдавила она, не зная, что еще можно сказать. Она прекрасно понимала, что значит быть рядом с человеком, которого на самом деле здесь нет. Но мама Эйдана была по крайней мере жива, у нее были родные и друзья, которые готовы прийти на помощь. Холли беспомощно подумала о своей маме, сидящей в кресле, свесив набок голову с голубоватой кожей лица.

– Я до сих пор отлично общаюсь с отцом, кстати, – продолжил Эйдан, очень вовремя возвращая внимание Холли в сегодняшний день. – Хотя он живет в Ирландии и сейчас уже редко приезжает.

Холли хотела рассказать о собственном отце, но что она могла сказать? Что, возможно, он был борцом за свободу в тюрьме где-то там или, что, более вероятно, он был просто случайным бродягой, с которым мама побыла несколько недель и вскоре забыла о нем? В последние несколько дней Холли много думала о том, кем мог быть ее отец. Он всегда был неизвестной данностью, она давно смирилась с тем, что никогда его не увидит. Но письмо Сандры поставило под вопрос многие вещи, о которых говорила ей мама. Если Дженни решила не сообщать дочери о существовании родной тети, вполне может быть, что и про отца она все сочинила. Проблема в том, что Холли даже не представляет, с чего начать его поиски.

Она посмотрела на Эйдана, который тоже, кажется, заблудился в невеселых мыслях. Пораженная собственной смелостью, Холли медленно протянула руку через стол и пожала его ладонь.

Так они и сидели вместе, поглощенные каждый своими воспоминаниями, но успокоенные поддержкой друг друга, пока на местной церкви не начали звонить колокола.

Совсем короткое расстояние разделяло Волимес и Наваджо, где над пляжем находилась смотровая площадка «Затонувший корабль». Несмотря на то что это место стало точкой притяжения туристов, греки не стали на этом наживаться, сооружая магазины на краю живописной скалы. Единственное, что здесь было, кроме большой парковки, заполненной туристическими автобусами, квадроциклами и арендованными машинами, – это передвижной киоск с продуктами и несколько ненадежных туалетов, поставленных внутри маленьких лачужек.

Они приехали одновременно с автобусом немецких туристов, и Эйдан предложил подождать в машине, пока берег не освободится. Время приближалось к одиннадцати, и утренние облака давно истаяли под лучами солнца. Холли опиралась голой рукой на дверь джипа и обмахивала себя сложенной картой, как веером. Воздух был наполнен чудесным ароматом растущих вокруг сосен, и она все еще чувствовала вкус сырного завтрака. Эйдан тем временем задумчиво счищал с зубов остатки шпината – последствия его омлета с зеленью.

– Ты только посмотри на нее! – воскликнул он, хлопнув Холли по руке, когда мимо прошла молодая женщина в туфлях на высокой платформе и в купальнике со стрингами. Ее ягодицы были настолько круглыми и коричневыми, что походили на только что упавший конский каштан.

– Ну ничего себе! – Холли прижала руку ко рту, чтобы женщина не услышала ее смех. – Смелая.

– По-твоему, смелая, а по-моему, просто дура, – ответил Эйдан, даже не пытаясь говорить тише. Молодая женщина слегка повернула голову в их сторону, но Холли показалось, что она больше польщена, чем смущена.

– Я имею в виду, – продолжал Эйдан, – что я совсем не против, чтобы девушки демонстрировали свои достоинства, но для этого должно быть подходящее время и место. Возможно, более укромное?

Мысль о голом заде в укромном месте с Эйданом заставила Холли покраснеть до самой макушки, и она быстро сменила тему.

– Давай, мистер экскурсовод, расскажи мне, что мы увидим. Что это за затонувший корабль?

Эйдан придал голосу официальность, от чего оба захихикали.

– Известный как «Бухта контрабандистов», этот пляж стал домом корабля контрабандистов, затонувшего еще в конце семидесятых, – поведал он. – Благодаря известняковым скалам в этой части острова море вокруг бухты кристально чистое.

– Очень полезная информация, – сказала Холли, все еще посмеиваясь над его забавно звучащим голосом.

– Вообще-то, я не был здесь тысячу лет, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Моя бывшая любила приезжать сюда на пикник весной, когда туристов еще не так много. Мне кажется, с тех пор как она уехала, я больше и не приезжал.

Холли хотела спросить, почему они расстались, но не могла набраться смелости. Вместо этого она отвернулась и протянула руку назад, чтобы погладить Филана, который тихо похрапывал, приоткрыв один глаз.

– Чудик, – сказал Эйдан, убирая руку с руля и потрепав пса по голове.

Случайно столкнувшись пальцами с ладонью Эйдана, Холли почувствовала щекочущий воображение ручеек эйфории, который протек через кисть по руке и быстро исчез.

– Пошли, – сказал Эйдан, сняв напряжение от чего-то, происходившего между ними. – Девушка в стрингах вернулась в автобус. Думаю, берег чист.

Холли видела огромное количество фотографий пляжа затонувшего корабля до того, как приехала на остров, но ни одна из них не смогла подготовить ее к тому потрясающему виду, который открывался, когда смотришь прямо на него. Со своего места на узкой смотровой площадке, про которую Эйдан бодро сообщил, что она «не меньше ста метров над морем», сам затонувший корабль выглядел довольно маленьким, чтобы как следует рассмотреть его. Корабль наполовину утонул в бухте с белым морским песком, окруженной полукругом меловых скал. Блестящая ярко-голубая вода была словно усеяна маленькими лодочками и еще более мелкими фигурками людей.

– А есть спуск вниз? – спросила она Эйдана. Он стоял так близко позади нее, что она чувствовала его теплое дыхание на своей шее, и, несмотря на жару позднего утра, волосы на руках у нее встали дыбом.

– Не отсюда, – покачал он головой. – На пляж можно попасть только на лодке, и только в те дни, когда море совсем спокойное. Как видишь, многие пользуются случаем сегодня.

– Просто потрясающе, – выдохнула Холли. – Вода выглядит ненастоящей, словно кто-то налил бирюзовой краски с одной из этих лодок.

– Моя мама говорила то же самое, – улыбнулся Эйдан. – Она здесь рисовала, конечно же. Это она впервые привезла меня сюда.