Карта нашей любви - Изабель Брум

Холли всегда считала, что заводить ребенка – не самая лучшая для нее идея после того, что случилось с матерью. Могло ли материнство стать основной причиной ее алкоголизма? В последние несколько жутких месяцев она много раз говорила Холли, что ненавидит себя за то, что стала плохой матерью и испортила жизнь им обеим. Холли никак не могла допустить, чтобы то же самое случилось еще с одним ребенком.

Она знала, что мама забеременела в двадцать лет; по нынешним меркам это безумно рано. Ей вот-вот исполнится тридцать, а она еще не чувствует себя взрослой. Возможно, потому, что ей очень рано пришлось начать заботиться о себе. Теперь, когда у нее появилась хоть какая-то уверенность в себе, она наконец-то начала наслаждаться жизнью.

«Но действительно ли ты счастлива? – прошептал тихий голос внутри. – На самом ли деле твоя жизнь в Лондоне с Рупертом – это то, чего ты хочешь?» Неизвестно почему, как только она подумала о Руперте, в голове возник образ Эйдана, в поношенной одежде, с лохматыми волосами и певучим ирландским акцентом. Холли задумалась, что он здесь делал. Почему выбрал Закинф своим домом? Он говорил, что его мать жила здесь, но должна быть более серьезная причина. Стоит попробовать выяснить в поездке на следующий день.

Мысль о том, что они проведут вместе так много времени, заставила ее немного заволноваться, но в то же время это ощущение казалось приятным. Они с Рупертом уже находились на будничной стадии отношений, и Холли даже нравилась их предсказуемость. А теперь она вспомнила чувство, которое испытываешь, только-только познакомившись с кем-то, неопределенность и волнение, которые бурлят в ожидании встречи. В Эйдане было нечто такое, что заставляло ее волноваться, но важнее его самого было то, какой она становилась рядом с ним. Она чувствовала, что не должна притворяться кем-то другим, и впервые за долгое время ей не приходилось сдерживать настоящую себя, заменяя более осторожной и защищенной Холли Райт.

Прибежал официант и унес ее пустую тарелку. По дороге к кассе Холли подошла к холодильнику и взяла себе шоколадное мороженое. Маленькая Мария – не единственная сладкоежка на этом свете. На ходу разрывая обертку, Холли вернулась на освещенные солнцем каменные ступени, ведущие к морю. Она однозначно была в раю. Какая бы причина ни заставила ее маму уехать отсюда, она должна быть очень плохой.

Оказалось, что выбрать одежду для путешествия гораздо сложнее, чем она себе представляла, думала Холли, в отчаянии отбрасывая очередное платье.

Еще ее ужасно раздражало, что он не сказал, когда они выезжают, так что она понятия не имела, во сколько он начнет лупить в дверь и найдет ее стоящей среди кучи одежды.

Было семь тридцать утра, солнце стояло еще невысоко. Приятный утренний свет медленно проплывал по плитке, и, глядя на него, Холли заставила себя трижды вдохнуть, чтобы взять себя в руки. Во время сессий с психологом Джой она научилась успокаиваться при помощи медленного размеренного дыхания. Большинство людей дышат неправильно – вдыхают только до уровня плеч. На самом деле нужно дышать животом. Все это прекрасно, но, услышав дельный совет про дыхание, убитая горем и вспыльчивая Холли грубо напомнила о времени. У кого вообще есть время на какие-то упражнения с дыханием?

Она вспомнила первое свидание с Рупертом много месяцев назад. Как она нервничала, сколько платьев, брюк, блузок, юбок и различных комплектов белья она перемерила, пока готовилась. Конечно, в итоге оказалось вообще неважно, во что она была одета, потому что он повел ее прямиком в магазин за новым платьем и настоял, чтобы она его сразу надела. Это был такой замечательный день!

Немного ободренная напоминанием, что у нее уже есть любимый мужчина и она вовсе не должна переживать из-за нового, Холли достала обрезанные джинсы и продела один из старых шарфов Сандры вместо ремня. Вытащила из кучи одежды простую белую майку и натянула ее поверх купальника. Сойдет, упрямо подумала она. В конце концов, она не собиралась поражать ничье воображение.

Собачий лай предшествовал стуку в дверь.

– Готова к экспедиции? – спросил Эйдан, когда она открыла дверь. На нем были черные шорты, потрепанные эспадрильи, голубая футболка и улыбка почти такая же широкая, как у Филана, который терся у его ног.

– Конечно, – застенчиво улыбнулась она. – Я возьму сумку.

Эйдан наблюдал с порога, как она забрала свои вещи со стола. В отличие от упорядоченной жизни в Лондоне Холли вернулась к своему любимому состоянию хаоса, и весь пол покрывали обрезки ткани.

– Была занята? – Эйдан держал останки особенно яркого саронга.

Холли вспыхнула, щеки покрылись румянцем ярче, чем тряпка в его руках.

– Я люблю шить, – ответила она, не понимая, почему вдруг начала разговаривать, как последняя идиотка.

– Точно, – он бросил лоскут обратно на пол.

Филан вынюхивал под столом и теперь радостно жевал косточку очень большого бюстгальтера телесного цвета.

– Филан! Брось! Не трогай это!

– О, не переживай, – закатилась смехом Холли, – это не мое.

Эйдан скользнул глазами по ее бюсту гораздо меньшего размера, и она самоуверенно сложила руки на груди. Ей показалось или теперь была его очередь краснеть?

– Мне нравится, как ты здесь сделала, – сказал он, показывая на новую скатерть.

Холли сшила ее из остатков хлопкового халата Сандры и изысканного кружева, которое нашла в шкафу на кухне. А накануне успела закончить лоскутное полотно и повесила его напротив задней двери, где, как она и думала, оно выглядело невероятно выигрышно при дневном свете.

– Я просто подумала, что это поможет сделать дом уютнее, – сказала она. – Я же продаю, так что нужно сделать его более привлекательным для потенциальных покупателей.

Эйдан поднял брови, услышав это, но оставил без комментариев. Вместо этого он спросил, можно ли воспользоваться туалетом перед тем, как они отправятся в путь.

– Не волнуйся, – пошутил он, поднимаясь по лестнице, – я не буду смывать бумагу в унитаз.

– Ха-ха-ха, – ответила она, но улыбнулась.

Филан путался у нее под ногами всю дорогу, пока они шли по тропинке до джипа Эйдана. Снаружи он был покрыт слоем грязи, но Холли с удивлением обнаружила абсолютную чистоту в салоне. Она почувствовала слабый запах антисептика, когда открыла дверь, а на заднем сиденье было расстелено покрытое рыжей собачьей шерстью одеяло. Филан радостно запрыгнул на него и высунул свою блестящую голову из окна, пуская слюни по грязи на двери.

Холли пристегнулась и положила свою сумку на пол. Она уже поставила телефон на беззвучный режим на случай, если позвонит Руперт. Вчера вечером она хорошо сыграла идеальную девушку, разговаривая с ним почти целый час после того, как вернулась из Порто Лимнионаса. Он безумно скучал по ней, так он сказал. Больше она без него никуда не поедет. Было похоже, что ему по-настоящему интересно, когда она рассказывала о том, что видела на острове, разумно опустив все истории о Сандре, которые услышала от Энни. Если она начнет рассказывать о тете, рано или поздно дойдет и до мамы, а Руперт понятия не имел, что на самом деле случилось с Дженни Райт. Но, к счастью, он вообще не вспомнил о Сандре. Она не понимала, поступал он так, потому что чувствовал, что ей не хочется об этом говорить, или ему просто неинтересно.