Слипперы - Эдуард Иноземцев

– Пойдемте со мной, – предложил незнакомец, улыбнувшись. – Вам в другую сторону.

– А вы кто? – полюбопытствовал я, разглядывая человека.

– Смотрящий этого сектора, – любезно объяснил тот.

Насколько я был в курсе, понятие «смотрящий» было в ходу в воровском мире. Но «доцент» никак не ассоциировался с этим миром. Да и окружающая обстановка не имела ничего общего с «малиной».

– А кто эти люди? – поинтересовался я, переключив внимание на тех, кто проходил рядом. – И вообще, где я?

Смотрящий, доцент или профессор, улыбнулся. Терпеливо и с некоторым оттенком превосходства.

– В свое время все узнаете. Не все сразу. Пойдемте. Вас ждут.

– Кто? – искренне удивился я.

– Слишком много вопросов, – вздохнул новый знакомый. – Впрочем, вы ведь журналист, да?

Это прозвучало явно не очень лестно. Видимо, профессор не очень жаловал журналистов.

– Я оставил журналистику, – проинформировал я собеседника.

– Ладно. Ладно. Пойдемте со мной. У меня, знаете ли, есть и другие дела.

Мягко, но в то же время настойчиво потянув за собой, он вывел меня из людского потока и повел наискосок по полю. В сторону отдельных групп людей, стоящих или прохаживающихся в некотором отдалении, под деревьями. Пока мы шли, мимо нас проплыли, лучшего слова я не могу подобрать, какие-то странные, ярко светящиеся сущности, абсолютно не похожие на людей. Но тем не менее мне показалось, что эти сущности обладают сознанием, во всяком случае, я готов был поклясться, что некоторые из них косились на меня с явным пренебрежением. Хотя глаз их я не заметил.

– А это кто? – поинтересовался я у доцента, потянув его за рукав.

Провожатый промолчал и пошел быстрее. Я был несколько выше его и крупнее, но поспевал за ним с трудом. «Прыткий старик», – подумал я, наддав ходу.

Минут десять мы шли молча. Я крутил головой влево-вправо, пытаясь самостоятельно понять, куда меня угораздило попасть. Но все попытки экспресс-анализа ни к чему не привели. Слишком необычным было это место. Никогда ранее в своей жизни я не видел ничего подобного. Взять хотя бы такую странную картинку. Мы как раз проходили мимо письменного стола, который как-то глупо смотрелся посередине поля. За ним, у раскрытого ноутбука сидел мужчина лет сорока пяти, с коротко постриженными полуседыми волосами, и увлеченно стучал клавишами. Увидев нас, он приветливо помахал рукой. Обычный мужик, обычное приветствие. Но доцент или, может, профессор повел себя неожиданно странно. Он замер на месте и вдруг глубоко, церемонно поклонился полуседому мужчине.

– К тетке ведешь? – улыбнулся мужик.

– Так точно, – выпрямившись, по-военному коротко ответил доцент.

– Ну-ну… Веди. Посмотрим, что выйдет, – кивнул мужик и вернулся к своему ноутбуку, потеряв к нам интерес.

Мне показалось, что профессор стал как-то выше ростом, что ли. Он двинулся дальше, поманив меня за собой, и даже походка у него изменилась. Прибавилось энергии и целеустремленности. Я подождал, пока мы оказались в достаточном удалении, и остановился.

– Эй… Могу я узнать, кто это был? И к какой тетке вы меня ведете?

Мой решительный тон произвел определенное впечатление. Проводник оглянулся.

– С вами хотела встретиться ваша тетка, – пояснил он спокойно.

– Моя тетка? Но ведь она давно… она умерла, моя тетка…

Доцент усмехнулся.

– Пора бы вам знать, что смерти нет, господин журналист, – укоризненно проговорил он.

– Да? – удивился я. – А этот тип за компьютером? Кто это был? Поклонник моей тетки?

Незнакомец сочувственно взглянул на меня. Будто я был больным.

– С нами разговаривал Бог, молодой человек, – несколько торжественно произнес он.

Я опешил. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в глотке. Тогда я прочистил горло, но вместо слов чихнул. Один раз, и потом еще несколько раз. От этого непрерывного чиханья я и проснулся. Рядом сидела Багира и с ироничным видом изучала меня.

Не уверен, что это был пророческий сон. Он не имел никакого отношения к действительности. Но все же это был странный сон. До этого случая я не мог похвастать, что вижу интересные сны. Все мои сны были какими-то блеклыми и ничего не значащими. А этот или, точнее, эти два сна были цветными, насыщенными, запоминающимися. Странно, но на меня, видимо, подействовало общение с нашими поисковиками. Или с Маргаритой. Или со стариком, похожим на бомжа. Одним словом, тот отрезок жизни, который я проживал.

Я посмотрел на часы. Скоро все должны были явиться. Надо было привести себя в порядок и согнать все признаки дневного сна с лица, покормить Багиру, пожевать кофейные зерна, избавляясь от запаха коньяка, и выпить кофе. Для общего тонуса. Со всем этим я справился минут за пятнадцать. И как только я закончил, заявилась Маргарита. Она была в отличном настроении.

– Я оформила отпуск, – проинформировала она с порога кухни. – Теперь, если что, могу вернуться обратно в библиотеку.

Я улыбнулся. По-отечески.

– Если группа развалится? – поинтересовался я.

– Мало ли… – Она пожала плечами, вошла и плюхнулась мне на колени. – Надо всегда думать о будущем. Поцелуй меня, пожалуйста.

Я поцеловал ее. Нежно.

– Они хотели вообще уволить меня за прогулы, но я им внушила, что без меня им не обойтись, – гордо добавила она. – Ты пил? Коньяк?

– А что, чувствуется?

– Только при поцелуе.

Она встала и поставила на плиту чайник. Потом отрезала себе кусок торта. Мой торт таял, как ранний снег.

– А ты чем занимался?

– Сидел дома, – соврал я. – И слушал свой плеер.

Пока ей незачем было знать ни о жучках, ни о «пауке»-мафиози, ни о странной брюнетке из магазина. Вот когда я разберусь с этим, тогда непременно расскажу. В прошедшем времени.

– А откуда тогда коньяк? – полюбопытствовала она.

От женщин сложно утаить что-то. Все замечают, все подмечают, правда, в бытовых вопросах.

– Нашел в шкафу. На самой верхней полке, сзади, – снова соврал я. Впрочем, теперь это было правдой. Именно на верхней полке, за бутылками с подсолнечным маслом я и спрятал початую бутылку коньяку.

– Значит, ты проводил тут обыск?

– В каком-то смысле.

– И нашел что-нибудь интересное, кроме коньяка?

Я отрицательно помотал головой.

Из холла послышался звук открываемой двери. Потом – голоса. Параманиса, Веры, Галины и Никанора. Видимо, Галина и Никанор добились успеха, потому что голоса были довольно возбужденными. Радостными. Обычно они говорили довольно тихо. Я встал, кивнул Маргарите и вышел в холл поприветствовать коллег. Вслед за мной вышла Маргарита. Все четверо раздевались, и лица выражали определенный эмоциональный подъем. Даже у Параманиса. И даже у Веры.