От любви до ненависти и обратно - Вета Маркова

— Папочка, — кричит Мироша, и это слово заветное мне адресовано.

Вот к этому я точно готов не был. Хоть и шептал это слово ласковое мне Мирон на ушко при встрече уже давно. Но чтобы вот так, громко, чтобы все слышали… Чувство зашкальное, чуть слёзы на глаза не выступили от эмоций. Да за этого мальчишку я любого порвать готов. Целую Мирона и спрашиваю:

— Теперь не страшно?

Мирон застенчиво улыбается и отрицательно головой качает. Он боялся меня папой назвать, вдруг его ругать будут.

Моя нежная смелая женщина, тоже успокаивается рядом со мной. Чувствую, как её уместная дерзость к ней возвращается. С мужем, почти бывшим, разговаривает моя Лерка спокойно и уверенно. Восхищаюсь своей девочкой.

После разговора с Лерой, Дмитрий принимает условия жены. Прекрасно понимаю его, он на всё согласен, лишь бы брата вытащить. Антон под подпиской о невыезде из столицы, а сам в Питере, ещё и накосячить успевает. Дмитрий не глупый, прекрасно знает, чем для Антона это обернуться может.

Дима прощается с детьми, вернее с Андреем. Даже мне, тёртому калачу, многое в жизни повидавшему, становится жаль мужика. Андрея он любит, именно к этому мальчишке он питает отцовские чувства и не скрывает их. Открыто всему миру демонстрирует. А ещё Димка взгляд на Мироне останавливает:

— Сынок, — и руку к нему протягивает, а Мирошка ко мне жмётся и снова папой называет.

И, только что готовый подтолкнуть Мирона в объятия отца, я мальчонку к себе прижимаю. Теперь делиться сыном ни с кем не готов. Я его отец, а он мой сын. Так решил Мирон. А я не могу предать ребёнка.

Лера забирает мальчишек и идёт с ними в гардероб, вручаю ей ключи от машины. Пусть там меня подождут. Сам решаю с Дмитрием тет-а-тет поговорить. С ним мне ещё придётся пересекаться, ведь мальчишки теперь у нас общие.

— Поговорим, — киваю Дмитрию на стул и сам присаживаюсь.

— Поговорим, — Дима садиться напротив и пальцы на руках переплетает. Полностью от меня закрывается.

— Может это со стороны глупо выглядит, но… за пацанов спасибо. Обещаю, я их не обижу.

Сканирую собеседника взглядом. Горькая ухмылка касается его узких губ.

— Спасибо. Надеюсь ты, полковник, сдержишь слово. Мирона я недолюбил. Второго ребёнка не хотел. Так получилось. Валерия аборт делать отказалась. Упёртая. Я на дочь согласился. Девчонку, как у брата, хотелось. А родился он… Не смог себя заставить смириться…

Мужчина сидит и глаз от рук своих не поднимает, чувствую, как хреново ему. Мысли читаю… Лучше бы я этого не делал…

— А вот за Лерку, за боль её, простить не смогу. Поэтому лучше к ней даже не приближайтесь. Сам запомни и брату передай. За Леру убить могу… — злость свою еле сдерживаю.

— Понял уже. Я тоже её люблю, но любить её сложно… Своевольная очень… Должно быть так, как она хочет… Всегда! Другого не приемлет… — говорит это Димка так, словно мне, дураку, объяснить пытается что-то.

— Я знаю. Именно это мне в ней и нравится… Её характер, её открытость, её страсть… Она шикарна… — сам не знаю, зачем я это Дмитрию говорю, выбесить его хочется, лишний раз доказать, что он потерял её.

— Не раздави, она хрупенькая, сломаться под тобой может, — выдавливает из себя мужчина. В это слово он умудряется столько пошлости и ярости вложить, что меня потряхивать начинает.

— Я нежно и ласково умею. Тебе раньше о её хрупкости думать надо было, — я еле сдерживаю себя, чтобы не сорваться, кулаки сильно чешутся, в морду ему дать хочется. Но решаю расстаться цивилизованно.

А он вдруг поднимает глаза и смотрит на меня в упор:

— Иди к ним. Они тебя ждут. Постараюсь не надоедать, — перехватывает взглядом моё движение протянуть ему руку и добавляет. — Но руки не подам. Ты украл у меня самое ценное: мою женщину и моего сына.

Я выхожу из кафе не оглядываясь. Чёрт с ним. Он сам разрушил своё счастье, своими собственными руками разрушил. Он недолюбил, недооценил, недоласкал. Я-то здесь при чём!? Это его косяк. Не мой… Я их люблю безумно, ценю… А уж ласкаю свою Лерку я так…

Останавливаюсь на крыльце и любуюсь своей женщиной. Она с мальчишками возле машины возится. Маленькая, хрупкая, умопомрачительная. И сразу хочется её в пещере спрятать, чтобы никто, кроме меня, её не видел. Рядом с ней стажёр ошивается. Неужели этот сопляк ещё не понял, чья это женщина? Лерка сегодня, как никогда, шикарна. Высокие сапожки на высоком каблучке её милую ножку обтягивают. Глаза чуть выше поднимаю. Кожаная юбка с меховой оторочкой попку упругую подчеркивает, только для моих рук предназначенную. Сверху курточка коротенькая с меховым воротником. Она своё личико в мех опускает, меня увидев, улыбается смущённо. Красавица!.. Моя красавица!..

Направляюсь к машине. Сорванцы, увидев меня, несутся мне навстречу. Подхватываю их на руки, сразу двоих, по-другому нельзя, и целую их в щечки румяные от мороза. Мои, теперь уже точно мои, оба обхватывают меня за шею, и Мироша шепчет мне на ушко: «Папа»… Я снова обалдеваю от этого слова, им произнесённого. Подхожу к задней дверцы машины, Лерка улыбается мне, светится, как новогодняя ёлка, открывает дверь машины. В салон первым ныряет Андрейка. Лера помогает ему усесться в детском кресле. Я с Мироном на руках машину обхожу, уже готовый мальчишку в салон посадить, а Мир своими ручонками моё лицо обнимает и произносит слово заветное, от которого слёзы на глаза наворачиваются. «Мой папочка!..» — шепчет мальчишка. Целую Мирошку, к себе сильно прижимаю, дыхание останавливается, и отвечаю ему:

— Да, сынок!.. твой.

Мальчишка в своём кресле устраивается, ремень безопасности проверяю и дверь захлопываю.

Поворачиваюсь и Лерку в объятия ловлю, приподнимаю свою красавицу, подхватив под попку упругую, до губ её дотрагиваюсь и крышу сносит, целую дерзко, а она лишь смеётся:

— Поехали, мой любвеобильный полковник. Мы с мальчишками уже замёрзли.

Распахиваю для неё дверцу. И она в салон садится, ласковым взглядом меня одаривая.

Я всё это время на себе тяжёлый взгляд чувствую. Знаю, что Дмитрий смотрит, каждое моё движение жадно ловит, но меня это не трогает. Теперь это моя женщина и я буду любить её так, как считаю нужным. И позволять буду ей то, чего она хочет и чего достойна.

Глава 22. Лера

Через месяц нас с Димой разводят. А на следующий день мы с Андреем заявление подаём. Андрей ждать ни дня не хочет, а я