Обмани, но не покидай - Тара Пэмми

– Ну конечно. А Натаниэль Рамирес, как всегда, знает, что и для кого лучше. Можно попросить тебя об одолжении? Или мой лимит исчерпан?

– Попробуй.

– До свадьбы осталась всего неделя, и я буду несказанно рада, если бы ты сюда больше не приходил. А с Робертом вы можете встречаться и в отеле.

– Зачем тебе это?

– Затем, что поместье десять лет было мне домом. Тебе оно будет принадлежать всю жизнь, а у меня осталась одна-единственная неделя. И я хочу сполна ею насладиться, а твое общество все испортит.

Кивнув, Натан молча пошел прочь, а Рия вновь опустилась на скамейку, чувствуя, как из глаз катятся слезы.

А ведь она почти никогда не плакала. Даже когда думала, что отец ее бросил, а потом узнала, что Джеки всю жизнь ей врала.

Но сейчас она плакала. Обняв колени руками и спрятав в них лицо, она рыдала, не пытаясь понять причину или разобраться в себе, оплакивая и ту маленькую девочку, какой когда-то была, и одинокого, потерянного подростка, и бесчувственную, холодную женщину, которой стала.

Она плакала обо всем и ни о чем, но Натану в ее мыслях места не было. Ее слезы были лишь о ней, и только о ней.

А когда слезы высохли, она поднялась и огляделась по сторонам, понимая, что теперь ей этого мало. Что-то безвозвратно изменилось, и она уже никогда не станет прежней.

После свадьбы она уедет. Бросит работу, найдет какой-нибудь сдельный заработок… Что угодно, лишь бы не бесконечная стабильность в родном городе в обществе Джеки и Роберта…

Рия почувствовала смесь страха и возбуждения.

Вокруг нее целый мир, и спокойная, размеренная жизнь теперь не для нее.

Застыв на пороге кухни, Натан всей душой чувствовал каждый ее всхлип и вздох. Но как бы ему ни хотелось подойти, обнять и утешить, он не имел на это права. Потому что отлично понимал, что плачет она не из-за него. Что это ее способ проститься. Но как же хотелось хоть чем-то помочь, несмотря на то что именно он и заставляет ее уйти…

А что будет, если он позовет ее с собой? Что, если сдастся и предложит уехать с ним до тех пор, пока в них не прогорит испепеляющее пламя огня?

Нет. Понимает ли она сама или нет, но, когда страсти немного улягутся, она неизбежно вернется в привычные рамки, в которых для него не останется места. А он этого не выдержит.

Им никогда не быть вместе.

Когда наконец-то настал день свадьбы, Рия чувствовала, что ей необходимо встретиться с Натаном. Но время шло, а он все не появлялся. Встречи с друзьями, церемония, ее собственная речь, закуски, танцы…

Она ждала и ждала, напряженно всматриваясь в толпу, все надеясь наконец-то уловить знакомые черты.

Но он так и не пришел.

– Рия! – В глазах матери, отыскавшей ее в отдаленном коридоре, читалась неподдельная тревога. – Мне очень жаль, но это к лучшему. Отпусти его. Он не для тебя.

Откуда вдруг в матери взялась эта проницательность?

– Пожалуйста, давай не сейчас. Сегодня твой день и ты должна наслаждаться.

– Рия, я понимаю, что никогда не умела тебя защищать, но я по-настоящему за тебя беспокоюсь. После всего, что было, ты, как никто, заслуживаешь счастья и человека, который станет любить и заботиться о тебе до конца жизни. И Натан для этого не годится.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он тебя не заслуживает. Разве этого мало?

– Пожалуйста, просто объясни, что ты имела в виду.

– Он унаследовал от Анны порок сердца.

Глубоко вдохнув, Рия, дрожа всем телом, изо всех сил вцепилась в колонну.

Такое чувство, словно ее только что столкнули с утеса.

Анне же было всего сорок с небольшим, когда она умерла.

Нет, нет, нет!

Неправда. Натан – само средоточие жизни.

«Нет у меня сердца. Во всяком случае, нормального».

Она сразу же вспомнила, как он тогда едва не потерял сознание. И тот браслет, что он иногда носил вместо часов… Пульсометр!

Сколько же раз она звала его бессердечным, кидала в лицо имя Анны и недоумевала, как он может так запросто вышвыривать из своей жизни людей…

– Мне нужно его увидеть.

* * *

– Ты обещал мне танец.

Услышав тихий голос, Натан, до последней минуты гадавший, станет ли она его искать, обернулся, в очередной раз поражаясь неброской красоте, подчеркнутой шелковым платьем.

– Если не ошибаюсь, ты говорила, что не хочешь со мной танцевать, – заметил он, заставляя себя улыбнуться. – Да и вообще велела оставить «Треволог» и убираться куда подальше.

– Я передумала. Да и вообще поняла, что пришла пора многое поменять.

– И что же, если не секрет?

Выпрямив спину и расправив плечи, Рия как-то странно на него посмотрела, словно готовясь к решительному шагу. Но к какому?

Подавшись вперед, он легонько взял ее за подбородок:

– Рия, в чем дело?

Покачав головой, она потерлась щекой о его ладонь, нежно поцеловала…

– Я ухожу из «Треволога».

– Что?

– Я нашла себе сдельную работу. Буду полгода разрабатывать программы на Бали.

– Бали? Ты там вообще хоть кого-нибудь знаешь? Позволь, я кое с кем поговорю и все подготовлю для…

– Нет, я как-нибудь сама справлюсь. До сих пор же справлялась.

– Но почему именно Бали? Зачем тебе вообще уходить из «Треволога»?

– Мне… мне теперь тесно в рамках. Та жизнь, что у меня была раньше… Я хочу большего. Больше радости, больше жизни, больше всего.

– Рия, не надо так.

– Натан?

– Да?

– Часть меня хочет все бросить и улететь навстречу ветру, другая же всегда будет удерживать меня на месте. А ты ровно посередине. Между риском и стабильностью.

Легонько поглаживая его по щеке, Рия подалась вперед, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Так чего же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы, как ты и обещал, эта ночь была моей.

Отступив на шаг, Рия потянула застежку молнии вниз, позволяя платью скользнуть на пол шелковой лужицей и открывая ему свои роскошные формы.

Сдавленно застонав, Натан попятился. Как же сложно отказаться, когда она сама так настойчиво предлагает… Тем более что впервые за долгое время он позволил себе немного выпить.

– Нет.

Не давая ему убежать, Рия резко сократила разделявшее их расстояние.

– Да.

Каким-то непостижимым образом она умудрилась мгновенно расстегнуть ему рубашку, и теперь ее прохладная ладошка покоилась на его горячей груди.