Восьмой кризис. Истоки - Евгений Симоненко

колдовство было невероятно подлым… Подчинение душ… Он испытал его на мне, но мне помогла вера в Бога-Императора… Я убил его, но проклятье не исчезло! Даже сейчас они роются в моей голове… Шепчут, — Бальдр сжал кулаки, а вены на его шее вздулись. — Пытаются подчинить меня!

Этот лорд плоти был явно неудобной темы для Бальдра… Нужно срочно её менять, а то еще Лику разбудит.

— Эм… я как-то прослушал, а в каком моменте император становится богом?

Бальдр тяжело выдохнул:

— После четвертого кризиса, многие молились об возвращении Императора. Самым разным божествам. Молился и я… Я не был набожным человеком в те времена. Просто молился также, как и другие. Не знаю кому, всем подряд наверное… Императору было рано уходить. Он принес себя в жертву. Себя! Ни кого-то еще! Возможно было ли отвлечь рой без него? Я не знаю, мальчишка. Но он выбрал Империю! Не свою жизнь… Как бы то ни было, молитвы принесли плоды. Он вернулся… А Император никогда никому не молился. Не в прошлой жизни, ни в той, ни в этой… В пятый кризис я начал видеть его по-новому. Он был даже мельче тебя, когда объявился. Весь… хрупкий. Слабый. Но одного взгляда было достаточно — он другой. Он отличается. От людей, от попаданцев… Тогда я и задался вопросом. Кто он если не Бог? И не я один… Не одному мне пришла такая мысль! Время текло. Даже во время пятого кризиса Он часто обращался к народу, в котором ходили о Нём самые разные слухи… Самозванец, предатель, марионетка, глупец… Кто-то даже смел назвать его вторым Бореем. Но эти слухи умирали, стоило Ему появится на публике. Люди отбрасывали нелепые слухи. Шестой кризис… хоть и продлился он три года, но жертв в нем оказалось намного больше, чем в пятом. Две трети Империи вымерло. С тех времен до сих пор есть не просто города-призраки, а целые королевства… Лорды были беспощадны. Не имело значения кого приносить в жертву темным богам. Старика или ребенка… Когда я сразился с лордом плоти, он подчинил себе моих людей. Вынудил нас убивать друг-друга. Товарищей, друзей, родных… Из моего воинства размером двести тысяч, осталось шестнадцать человек. Шестнадцать! Никто из них не остался прежним. Они оставили службу. Её хотел оставить и я, но Бог-Император мне запретил. Я был ему нужен… — голова Бальдра снова дернулась. — Это всё проклятье лорда плоти! Оно играет с моим разумом. Оно забрало мои глаза. Пытается подчинить меня…

— Кхм, ты это уже говорил. Насчет подчинения… Не глаз конечно… Так ты теперь ничего не видишь?

— Глазами я не пользуюсь, — подтвердил Бальдр, устало потирая лоб.

— Так получается богом императора называть начали во время пятого кризиса?

— Совсем мало человек осмеливалось его так называть тогда. Только после шестого кризиса их количество заметно выросло… Бог-Император лично сразил лорда гнили, не потеряв ни единого солдата… Люди начали ему молится. Строить храмы.

— Поэтому и начался седьмой кризис?

Бальдр хмуро кивнул:

— Почти восемьдесят лет спустя. Божество, которое зовут «отцом». Её папаша, — кивнул Бальдр в сторону Лики. — Стёр столицу с лица земли.

— Нильвандар?

— Верно… Ты хоть представляешь как много народу погибло из-за прихоти этого божка?

Не представляю, но я всё же утвердительно кивнул.

— Но этому богу было мало… Он наслал на человечество пернатых, — Бальдр скривился. — Пламенные мечи, могущественная магия… Немало хороших людей положили… Не шестой кризис… Но… Ради чего они убивали? Чтобы мы молились их хозяину… Бред.

— Не бред. Можно считать, тот божок боролся за власть. За последователей, — пожал плечами я. — Как люди, зеленокожие или лорды. Все чего-то хотят… Я полагаю, только у жуков было желание проще, скорее всего они хотели есть.

— Возможно, — неохотно признал Бальдр. — В седьмой кризис я начал открыто молится Богу-императору. Я знал — Он вернется… И Он вернулся. Снова переродился. Только с его появлением человечество перестало защищаться от пернатых и мы перешли в нападение. Нашли путь на небеса и призвали «отца» к ответу… Легко отделался, как по мне.

— Так значит ты уже был там? На небесах.

— Был.

— И сейчас не можешь найти дорогу?

— Тогда мои глаза были в лучшем состоянии, чем сейчас.

— И почему ты начал всю историю с упоминания попаданцев?

— Не понимаешь? Так попаданцы в нем принимали прямое участие во всех событиях! Попаданцы и среди Дюжины были… Среди приближенных Бога-императора. Среди зеленокожих. Среди мятежников. Лорды, все трое были попаданцами! И как ты заметил… все чего-то хотели… Ты удивил меня, сказав, что хочешь остаться с девчонкой. Вы все…

— Имеем тягу к силе… Артур сказал мне.

— Это так. Но остаться на небесах? Я считаю это ошибкой. Пернатый народец не такой как мы. Глупые, высокомерные, им чужды люди, убьют тебя и глазом не моргнут.

Сомневаюсь, что в Империи дела обстоят иначе…

— Я же говорила, я его защищу! — отозвалась проснувшаяся от шума Лика. — А в случае чего, мы и убежать можем!

?@#!!@#&

Джастин гнал в Ньорд не щадя темного скакуна, одолженного Рейвеном. Загнать этого зверя невозможно, это исчадие теней, лишь принявшее форму коня. Покинув Орьм, небо заволокло тучами, резко стемнело и пошел дождь, который вскоре перерос в ливень. На пути паладину встречались плетущиеся люди из Ньорда… Останавливаться и выяснять, что же там случилось времени не было. Ведь каждая минута могла стоить кому-то жизни… Паладин утешал себя тем, что среди беженцев не было раненых или в край обессиленых, истощенных людей… Никто не плакал, никто не кричал, ни кто не пытался попросить паладина о помощи…

Место Джастина в Ньорде. Именно там он сможет помочь. Именно там от него будет польза… Ведь он — герой.

Вскоре на горизонте появились первые деревянные дома, покатые крыши которых осветила лазурная луна, выглянувшая из-за туч. Джастин мягко натянул поводья переводя коня на шаг. Ньорд выглядел брошенным… Брошенным не первый день. Не наблюдалось следов разбоя, пожаров, мародерства, паники, или спешки… Некоторые двери домов, открыты на распашку, другие просто не заперты. Всё выглядело так, что люди ушли и не заперли за собой дверь, но почему? Что здесь произошло? Почему люди брели из Ньорда? Почему мужик в гильдии авантюристов так истошно вопил… Паладин заглянул в окно первого попавшегося дома… Он брошен точно так же как и весь остальной город… Всё представляющее ценность так и лежало на своих местах. На кухонном столе стояли тарелки с недоеденной похлебкой, в печи погасли угли, а на полках оставалось полно всякого