Сказки Дальних стран - Александр Асмолов

– Не исключено, уважаемый.

– Жаль. Вот когда я был…

– Забудьте, – оборвала его сова. – Местные крестьяне вряд ли что-то слышали о Дальнем лесе или дворе ее Величества в Англии. Лучше поговорим об урожае персиков. Он знатный в этом году.

Это было сказано вовремя. Неожиданно роща закончилась, и тележка застучала окованными колесами по мостовой. Вокруг сновали озабоченные своими делами люди. Кто-то что-то нес, кто-то спешил что-то передать, другие торопились что-то рассказать. Люди всегда заполняют свою жизнь делами. Не всегда нужными, но так уж они устроены.

– Смотрите, – пискнул мышонок. – А ведь здесь, и вправду, колесят экипажи.

– Откуда он все это знает? – то ли удивился, то ли возмутился мужчина в повозке по имени Мишари. – Уж не дурит ли он нас!

– Ай, не горячись, уважаемый, – успокоил его собеседник. – Мир хранит в себе много тайн.

В ответ Мишари только потеребил свою небольшую бороду и промолчал. Люди не только умели говорить загадками, но и многозначительно молчать. И чем дольше длилось такое молчание, тем умнее казался человек.

Впрочем, мышонок, который остался самим собой, удивлялся не меньше своих спутников. Он понятия не имел, откуда он знает то, чего никогда не видел, и как говорит то, чего никогда не знал.

Тем временем повозка подкатила к большой рыночной площади, где шумел торговый люд. Одни что-то продавали, громко созывая покупателей и нахваливая свой товар, другие не спеша подходили, щупали, теребили, нюхали и пробовали все, что продавалось. Каждый не хотел прогадать или остаться в дураках. Рынок такое место, где всегда происходит борьба: одни хотят продать подороже, другие – купить подешевле. Велики традиции торговли, они выработаны веками, но закон один: в этой борьбе побеждает не сильнейший, а тот, у кого изворотливее ум, более развиты наблюдательность и неплохие актерские навыки. Один и тот же товар мастер торгового дела продаст гораздо выгоднее, чем честный, но неумелый торговец. Потому во всем мире люди давно разделились на два класса: одни умеют что-то производить, другие – это продавать. И каждый с удовольствием занимается своим делом. Рынок на востоке – это своего рода мастерская, где умелые торговцы творят чудеса. Подобно тому, как художники или скульпторы в окружении подмастерьев создают шедевры в своих мастерских.

Привязав ослика по кличке Лонги рядом с такими же тружениками проселочных дорог под навесом у рынка, преобразившиеся обитатели Дальнего леса отправились на рынок, который призывно шумел и пестрел самыми яркими красками.

– Ты уверен, что нам именно сюда? – шепотом спросил мышонка на своем плече тот, кого звали Мишари.

– Конечно, – пискнул тот. – Лучше за мешком следи, а то тут народу столько, что вмиг стянут.

Мужчина в ответ промолчал и только потеребил свою бороду. Он не стал спорить, но поближе прижал к себе заплечный холщовый мешок. Народу было, действительно, очень много. Кто шумно торговался, театрально хватаясь за сердце, кто молча качал головой, иные размахивали руками или страшно выпучивали глаза, но было видно одно – никто не хотел уступать сопернику. Поглядывая по сторонам и усмехаясь в бороду от эдакой кипучей деятельности, путники степенно продвигались вглубь многоликой, многоголосой и плещущей энергией толпы. Она только на первый взгляд казалась стихийной и непредсказуемой. Опытный глаз легко различал среди суеты мастера и жертву, мог по достоинству оценить тонкость игры и заранее предсказать результат будущей сделки. То, что было скрыто от новичка, являлось открытой книгой для завсегдатая восточного базара.

– Вах, уважаемый, посмотри на ковер! – громко затараторил толстый, разодетый в яркие шелка торговец. – Зачем уходишь, не купив. Пожалеешь! – рука, ухватившая Мишари за рукав, не отпускала. – Даром отдам такому человеку.

– Да не нужен мне ковер! – огрызнулся тот, но было поздно.

Его уже окружили подростки. Кто-то усаживал мужчину с заплечной холщовой сумкой на большую мягкую подушку, кто-то подносил пиалу с чаем, кто-то демонстрировал качества ковров, а кто-то показывал, какие они прочные. Мелькали яркие расцветки и витиеватые узоры, свернутый в рулон ковер подбрасывался на одной детской ладони и даже пробовался на зуб. Галдели помощники, сладко пел свою песню хозяин, суетились какие-то люди, все кружилось… и у Мишари вдруг появилась мысль, что он непременно должен купить пару ковров. Таких красивых и почти задаром. Наверное, так бы и случилось, не раздайся над его ухом крик:

– Ай! – завопил кто-то. – Он кусается!

Все оглянулись на Мишари, а тот заметил краем глаза, как юркнул в складки его одежды мышонок. Поняв в чем дело, мужчина только покачал головой и погладил свою жиденькую бородку.

– Зачем так говорить, дорогой, – совершенно спокойно произнес он, оборачиваясь.

– Кто тут кусается? – он, не мигая, смотрел на маленького человечка, спешно отдернувшего руку от его холщового мешка. – Ты, наверное, укололся обо что-то. Бывает…

Вокруг все засмеялись, понимая в чем дело, и стали пристальнее следить за своим добром. Кража не состоялась, значит и обсуждать нечего. Вот если бы воришка побежал с чужим мешком, тогда бы все принялись его догонять и ловить, а кто-то под шумок утащил бы еще что-нибудь, но этого не случилось. На рынке один закон – не зевай и не потеряешь.

Воспользовавшись замешательством, Мишари поплотнее прижал свою ношу и улизнул в толпу. Он слышал, как хозяин ковров что-то кричал ему вслед, сбавляя цену, но было поздно. Словно рассеялись чьи-то чары, и несостоявшийся покупатель так толком и не понял, как так могло получиться, что он чуть не купил совершенно ненужную вещь. Что тут говорить, восточный базар обладает такой магией.

– Вечно за тобой приглядывать надо, – ворчал мышонок. – Да если бы ни я, плакала бы моя шкатулочка. Ух, раззява!

Оправдываться не хотелось, и Мишари только потеребил свою небольшую бороденку. Он глубоко вздохнул, стараясь побыстрее избавиться от назойливых мыслей, и огляделся по сторонам. Жизнь вокруг просто бурлила. Новичку было от чего потерять голову.

– А где Соня… то есть Сонар? – растерянно спросил он.

– Вот, я так и знал, – пискнули ему в ответ. – За вами глаз да глаз нужен!

И действительно, второго спутника рядом не было. Он стал высматривать товарища в толпе. Да где там! Столько лиц мелькало вокруг. Худые, полные, раскрасневшиеся и укрытые платками. Все кружилось и перетекало. Где тут кого-нибудь отыскать.

– Может, она плохо видит днем? – неуверенно предположил Мишари.

– Сейчас она видит лучше нас двоих, – язвительно заметил мышонок. – Сдается мне, я знаю, где она…

– Это где же? – удивился азиат и потеребил бороду.

– Да вон, где тряпочки продают, – грызун уже сидел на голове мужчины, вернее на его головном уборе, замысловато свернутом из белой ткани. – Цветные и прозрачные.

В этот момент и медвежонок заметил своего спутника. Окруженный подростками азиат уже выбрал несколько легких прозрачных шарфиков и не мог остановиться. Продавец нахваливал свой товар, подбрасывая ткань вверх, которая струилась по его рукам, словно дым. Все новые, более яркие шарфики и платки мелькали перед восторженным лицом покупателя, и было видно невооруженным взглядом, что он попался.