Рыцарь. Далекое эхо войны - Александр Атаманов

Только волосы с кожей содрали, да синяков понаставили, твари, — раненный рыцарь сплюнул, утерев слюну со рта связанными в кистях руками.

— Что произошло, что с остальными, кто напал?

— Большинство мертвы, Квирена живым взять не смогли, порубили на части, я лежал, пытаясь собрать мозги в кучу и не смог ему помочь, — Брону послышалось, что он слышит, как хрустят кулаки рыцаря, который даже замолчал, в борьбе со собственным гневом, но все же он продолжил, — их было почти три десятка, ребят живыми не брали, торговцев тоже под нож, взяли только нас и Мэри, это мелкий ублюдок Орнеда, не знаю, что он задумал, но боюсь, что ничего хорошего нас не ждет!

— Ублюдок Орнеда? — Брон задумался, над тем, где слышал это имя, — стой, это сын виконта Яблочной поляны⁈

— А ныне сам виконт, собравший какие-то силы и собравшийся мстить, — Рондес тяжело вздохнул, — и мы не смогли ему помешать.

— Не кори себя, мы все еще живы, — Брон глубоко вздохнул, прогоняя боль, — а значит не все еще кончено, сколько их осталось?

— Тринадцать человек из трех десятков, еще семеро тяжело ранены, — Рондес опустил голо0ву на свою могучую грудь, — нам не сдюжить.

— Это мы еще посмотрим! — зло процедил Брон.

— Ты ранен, у меня перед глазами плывет, мы оба связанны, а Мэри в заложниках, перестань уже бравиться и подумай, что они сделают с ней, если мы попробуем сбежать.

— Ну, ничего хуже смерти нам точно не грозит, — нагло усмехнулся Брон, — а уж шансов у нас куда как больше, нужно просто подобрать момент.

— О чем ты, какие шансы? — Рондес с видимым усилием поднял голову, чтобы взглянуть на Брона.

— Магия, — одними губами прошептал юноша, а потом уже более отчетливо продолжил, — отдыхай, набирайся сил они нам еще понадобятся.

Сам Брон как раз и собирался отдохнуть, а точнее заняться магией, если себя он сильнее подлатать не мог, все же сращивать кости он не умел, а борьба с синяками дело пустое, они и так скоро сойдут от того количества магии жизни, что текла по его телу, то вот осмотреть Рондеса был обязан. Дымка рассеянной в воздухе энергии немного мешала пользоваться энергетическим зрением, а потому Брон с неприятной болью в груди перевернулся на живот, а затем на спину, тем самым оказавшись почти вплотную к Рондесу. Который сидел, прислонившись к борту саней.

Садиться рядом с товарищем парень не стал, так и застыл, распластавшись на спине и прикрыв глаза. Старый рыцарь, а для обычного человека приближение к четвертому десятку лет уже было близко к старости, в энергетическом зрении выглядел почти здоровым. Внутренние органы работали нормально, кости и мышцы целы, разве что десяток синяков был разбросан по всему телу, да рана на голове. Последней Брон и уделил свое внимание. Рондес был прав, череп его был цел, а удар врага лишь рассек кожу срезав клок волос с головы. Но несмотря на это Брон видел, что в работе мозга его товарища не все так хорошо. Любой хоть мало-мальски разбирающийся в колдовстве искусник сразу бы сказал, что у того сотрясение мозга и Брон, пусть и не так быстро, но все же тоже пришел к такому же выводу. Заклинание от сотрясения мозга Брон уже однажды заучивал, после турнира, когда его на нем применил Идар, только вот заклинание это он не оттачивал, да и времени уже прошло не мало, а потому в памяти конструкт по первому желанию всплывать не пожелал. Однако Брон не отчаивался, его память благодаря кулону Торнета была на диво хороша, да и тот факт, что большинство знаний не пропадает из памяти, а просто погружаются куда-то в ее недра, не давал Брону опустить руки. Каркас заклинания Брон вспомнил практически сразу, как и форму жизни, а заодно и первую ступень полностью, та отвечала в основном за область воздействия. Вторая ступень заклинания тоже не стала проблемой, она почти под копирку была похожа на кровоостанавливающее заклинание, третья ступень далась Брону куда как сложнее, она отвечала за то, чтобы излишки свернувшейся крови не травмировали мозг, а распадались, с четвертой же ступенью Брону пришлось помучаться, так как она отвечала за комплексной оздоровление головного мозга и там было намешено немало всего, чем Брон и вовсе не пользовался.

Голова юноши гудела от нагрузки, а воспоминания все равно не спешили проясняться, даруя лишь небольшие кусочки, которые было чертовски сложно сложить в мозаику. Однако Брону в конце концов это все же удалось, складывая отчетливо запомненные куски с теми, которые он практически на ощупь создавал, руководствуясь на своем ощущении «правильности» получаемой конструкции, которое в свою очередь диктовало ему подсознание, он вскоре сложил все куски, получившегося плетения в единое целое, которое и воплотил перед собой.

Применять его на раненном союзнике, он тем не менее не спешил. Заклинание, обращенное на мозг, не та штука, с которой можно было шутить безбоязненно, а уж если ты собираешь его по памяти практически на ощупь, то тем боле. Заклинание требовалось проверить на ком то, а вокруг Брона имелось немало подопытных.

В энергетическом зрении он видел, что впереди и позади их телеги движутся парами конные воины, рассмотреть энергетику их тела он практически не мог, но силуэты видел и этого ему было достаточно.

Ничего выдумывать или подгадывать Брон не стал, просто отправил уже сформированное заклинание, в одного из всадников, что держались позади саней.

Заклинание, окутанное формой, легко прошло через вязкую пелену энергии воздуха и вошло в пространство, где преобладало энергетическое излучение от человека. Именно там оно и открылось, рассеявшаяся форма выпустила вовне свое содержимое и плетение впиталось точно туда, куда и целился Брон, в голову ничего не подозревающего человека.

Быть раскрытым Брон не опасался, у магии жизни не было физического проявления, обычный человек мог ее увидеть лишь при очень мощной концентрации энергии, ну или если свечение было присущим заклинанию эффектом.

Меж тем заклятье начало действовать, Брон не мог видеть изменений в энерготоках тела, но был уверен, сработай заклинание неправильно, и эффект долго не заставил себя ждать. Но все же торопиться с применением заклинания на Рондесе, Брон не стал. У них было время, и стоило понаблюдать, не ухудшится ли состояние подопытного в скором времени. Да к тому же на всякий случай, Брон создал и отправил в полет второе плетение, угодившее в товарища первой жертвы.

Следующие два часа прошли для Брона в медитации и наблюдением за состоянием своих жертв, на попытки Рондеса поговорить он не отвечал, и тот, сдавшись, тоже замолчал,