Архитектура любви - Александра Саламова

потом послала меня? Нет уж, спасибо! Но… Вика, тебе нравится этот Артем? Ты что-то к нему испытываешь?

Друг внимательно глядел на меня, и кажется, даже затаил дыхание, ожидая моего ответа. А что я могла ему сказать? Что Артем меня жутко бесит, что только один его вид меня раздражает, что он эгоцентричный идиот и вообще…

Он притягивает взгляд, заставляет сердце выпрыгивать из груди, а живот сводит стальным узлом. У него изумительные, полные льдинок глаза, но в них хочется утонуть и застыть там навсегда. А еще, когда он улыбается, то меняется на триста шестьдесят градусов, превращаясь из серьезного «дяди» во вполне себе озорного пацана, не лишенного юношеской ветренности и самолюбования. Он образованный, умный, чуточку властный, но вежливый (не всегда, ага), обаятельный, подкупающий своей уверенностью в себе, но заботливый (да, да, он же побежал на улицу узнать как я себя чувствую). И все это один человек, которого я ненавижу, но которого…

— Нет, я не испытываю к нему никаких чувств! — заявила уверенно, и даже плечи расправила, словно уговаривала сама себя в правдивости своих слов.

Сергей же наоборот, опустил плечи и вмиг поник. Он недовольно покачал головой, будто разговаривая сам с собой, и пытаясь себя в чем-то убедить. А потом резко вскинул голову, натянуто улыбнулся и заявил.

— Так, а что тебя расстроило, Викуся?

Что? Он и правда ничего не понимает?

— Филонов, ты из себя дурака-то не строй! — я насупилась. — Я же ясно говорю, мама с тетей Светой решили за меня мою же жизнь строить!

— И поэтому, они предлагают тебе отправиться на Чукотку, жить в чуме среди северных оленей и вечной мерзлоты!

— Сергей! — я аж задохнулась от его слов. — Там ведь люди живут, зачем ты так!

— Да, живут! — утвердительно кивнул головой друг. — С самого рождения, прекрасно адаптированные к жизни на Севере. Вика, вся проблема в том, что ты видишь желание своей мамы только с негативной стороны. Она ведь предлагает тебе лучший из возможных вариантов, а ты нос воротишь!

— Сергей, да как ты не понимаешь, они ведь САМИ решили ЗА МЕНЯ как мне будет лучше! — я даже приподнялась от возмущения, и чуть не пролила кружку с чаем, случайно задев ее рукой. — Они даже не подумали, что я не хочу этого!

— Вика, ты меня конечно извини, но ты сейчас ведешь себя очень глупо. — покачал головой Сергей, и от греха подальше отодвинул наши кружки. — Ты работаешь на этой ужасной, вообще ни разу не романтичной и уж тем более, не для юных дев, работе. Моешь у меня полы и заботишься обо мне, как самая настоящая женушка. За деньги. И ты считаешь это нормальным?

Что? Это что он сейчас имеет ввиду?

— Викуля, ты каждый день копаешься в проблемах неблагополучных семей, вытаскиваешь детей из говна, пардон за такие слова, но это факт. Это предел твоих мечтаний? То, сколько ты зарабатываешь и то, что тебя окружает, ты воспринимаешь как норму? Если бы я был твоим мужем, я бы первым делом заставил тебя уволиться!

— Слава Богу, что ты не мой муж!

Сергей открыл было рот, ошарашенно глядя на меня, а потом быстро закрыл его и тяжело выдохнул.

— Да уж, ты очень добрая, Вика. — слегка разочарованно произнес мой друг, а я с удивлением уставилась на него.

— Сергей, ты чего? Ты же девочек, и…тетенек каких только хочешь можешь иметь. Чего печально вздыхаешь?

— Вика, не важно, проехали. — мотнул головой молодой мужчина. — Я тебе пытаюсь другое донести. Что твоя мама мудрая женщина, и я по правде сказать, с ней согласен. Не стоит тратить свою молодость и жизнь в целом, на то, что сейчас есть у тебя. То есть, на серость и обыденность.

А вот тут я зависла. Получается, Филонов тоже считает мою жизнь никчемной? Пустой и лишенной радостей и ярких красок?

Но…

Но…

Стало так обидно и больно одновременно. Нет, не потому, что меня посчитали серой мышью живущей серой, скучной жизнью. Нет, обидно стало за то, что они оказались правы. И мама, и тетя Света и даже мой друг, они видели со стороны как проходит моя жизнь, вокруг чего крутятся мои интересы, и желали чего-то другого.

— Тебе сейчас выпадает шанс, один на миллион. А ты вместо того, чтобы сказать спасибо, воротишь нос и пытаешь очернить тех людей, кто по-настоящему о тебе заботится. Подумай над этим, Викуся. Тщательно подумай!

Глава 17

— Ой, Викуля, умора просто! И как ты такого мужика затащила сюда?

Мама Лена давилась от смеха за кулисами, наблюдая как по сцене вокруг наряженной елки водили хоровод детки и высокий, с виду совсем не старый дедушка Мороз. Он слегка злобно поглядывал в мою сторону, но все же улыбался и напевал вместе с детворой всем известную песенку про елочку.

Я и мама Лена в спектакле не участвовали, но руководили процессом, напоминая каждому из актеров когда выходить на сцену, попутно проверяя реквизиты и костюмы, чтобы все было в целости и сохранности.

— Мам Лен, да я же просто предложила, наобум, думала фыркнет и укатит в свою Москву. А он нет, видишь, согласился.

Смех приходилось сдерживать всеми силами, но получалось у меня это очень плохо.

— Знаешь, впервые у нас такой молодой, а главное, активный дед Мороз. Кирилл Степаныч еле ноги передвигал, да и текст вечно забывал. А этот вон, как кобель Мороз, а не дед. Слушай, — мама Лена вдруг спохватилась, и выпучила глаза. — а давай его на все праздники звать? Согласится?

— Э, нет! — я тут же замотала головой, на корню пресекая подобные мысли сослуживицы. — Мам Лен, ты смерти моей хочешь? Я и так, за это представление отрабатывать буду!

— Да ладно! — еще больше встрепенулась женщина, и мне показалось, что глаза ее сейчас выпрыгнут из орбит. — Ааааа, Викуля, что, натурой будешь отрабатывать? Блин, ну где мои двадцать пять лет! Ох, я бы отработала и сверхурочно, и за выходные и за праздничные дни!

А между тем, на сцене уже появилась Снегурочка, которая вместе с дедом Морозом раздавала сладкие подарки шумным, но счастливым детям.

— Мам Лен, ну ты чего, какой натурой. — ох, и смех и грех. — Сверхурочные часы мне теперь светят. Самые обыкновенные, рабочие.

— Значит все же, ты решилась?

— Ну я пообещала попробовать. — пожала плечами не глядя на маму Лену, а сама в волнении сжимала кулаки, потому что эта тема с новой работой меня все еще злила. — Но мое образование вообще не связано с секретарской работой.