Меня зовут Зойла - Чики Фабрегат

смотрю на него и вижу страх на его лице, но также и решимость, и тогда я начинаю бояться сама. Но всё же улыбаюсь, чтобы успокоить его. «Всё хорошо», – проносится у меня в голове. Я делаю глубокий вдох, сглатываю слюну и развязываю шнурки на тунике Кины. Я стягиваю её через голову и кладу на пол рядом. Старый эльф и несколько других приближаются, и я думаю, что вот-вот расплачусь, когда голос Раймона начинает тихонько напевать мне. Это моя история, история принцессы, которая должна доказать, что она истинная дочь королей. Ей досталось двадцать матрасов, лежащих на горошине, мне – дюжина эльфов, проверяющих каждый сантиметр моей кожи, но я следую за его голосом и покидаю эту комнату, сажусь с Раймоном на скамейку возле дома и кладу голову ему на плечо. Я слушаю, как медленно бьётся его сердце, и позволяю его голосу ласкать меня, пока всё не закончится.

– Ты можешь одеться.

Я слышу, как они без умолку спорят, говоря о несуществующей метке и о том, что наследник должен её иметь. Кто-то утверждает, что всё решает солнце, а не метка на коже. В тишине комнаты раздаётся голос Герба:

– Я требую права приветствовать солнце.

Большинство членов Совета теперь без капюшонов и поднялись на ноги при словах Герба. Только один остаётся сидеть в дальнем конце ряда. Я вижу удивление на их лицах.

– У тебя нет метки.

– Я сверился с Законом.

– Я так понимаю, что речь идёт о пантере, Герб. Ты уверен в своём требовании?

– Уверен.

– Да будет так. Совет отправится в ваш лес через три дня.

Глава 26

Слишком много наследников

Обратный путь кажется ещё короче. Я больше не замечаю туннелей, по которым мы проходим, и не отвлекаюсь на странное ощущение при погружении в вязкую массу. Теперь она будто сделана из воздуха, потому что не мочит и не пачкает меня, не попадает в рот и нос. Я просто беспокоюсь о том, чтобы скорее добраться до деревни и поговорить с Лиамом. Мы не обязаны оставаться. Герб наконец проявил себя, он хочет занять место своего отца, и мы очень рады. Я рада.

Вернувшись на нашу поляну в лесу, я пытаюсь поговорить с Лиамом, но он отворачивается от меня и направляется к хижине Кины. Я следую за ним, и когда я дохожу до входной платформы, она останавливает меня.

– Не сейчас, Зойла. Дай ему время.

– Что с ним случилось?

– Меня там не было, но он говорит, что ты их обманула.

Я пытаюсь стереть из памяти последние слова Кины и вхожу в хижину. Оставаясь снаружи, она говорит, что собирается поискать листья, чтобы закрыть прорехи в стене. Ночи действительно становятся слишком холодными, но я думаю, что она ушла, чтобы оставить нас одних. Лиам улыбается на десятую долю секунды. В глубине души он любит её, но той вялой эльфийской любовью.

– Она хорошая девушка, тебе повезло.

– Успокойся, нас никто не слышит.

– Ты можешь это сделать?

– На самом деле меня больше волнует то, что можешь сделать ты.

– Лиам, после всего этого происшествия с солнцем, когда ты положил руку мне на шею…

– На твою метку.

– Что со мной происходит?

– Ты чуть не убила Герба на кухне. Кина говорит, что ты залечила её рану. Солнце покорилось тебе, твоя метка горит, и ты можешь заставить её исчезнуть перед Советом. Они могли бы помочь нам, но ты думаешь только о себе.

– Мне страшно, Лиам.

– Зачем ты пришла?

Мне не нравится его тон и выражение его лица.

– Лиам?

– Сейчас Герб предстанет перед пантерой. Ты покажешь свою метку позже? Займёшь ли ты своё место, когда Герба не станет? А как насчёт меня? Что ты со мной сделаешь?

Я прерываю его, прежде чем он наговорит ещё глупостей. Я кричу на него, что он сумасшедший, и бросаюсь на него с кулаками, теряя контроль над собой. Я последовала за ним в этот забытый миром угол только на случай, если я ему понадоблюсь. Я хотела хоть раз в жизни защитить его. У меня болят руки от ударов, а он даже не сопротивляется. Когда мои удары теряют силу, он прижимает меня к своей груди.

– Зойла, если Совет обнаружит, что ты их обманула… – он не закончил фразу. Он улыбается и указывает на то место, где я его ударила. – Эй, ты знаешь, что сделала мне больно? – тон его голоса стал почти прежним.

Кина снова входит в хижину.

– Целитель хочет тебя видеть.

Лиам отпускает меня и направляется к занавесу, который служит дверью.

– Её, – говорит Кина. И лицо моего брата снова принимает то выражение, которое так беспокоило меня несколько секунд назад.

Глава 27

Жить

Целитель ждёт меня в своей хижине. Внутри всё окрашено в зелёный цвет благодаря свету, проникающему сквозь переплетёные листья, из которых сделаны стены. Пока он возится с какими-то чашами, я замечаю, что каждая ветка дома связана с деревом. Они не срезают листья или ветки для строительства своих хижин, а направляют те, что растут из дерева, не отделяя их от того, что даёт им жизнь, поэтому все они сохраняют свою свежесть и цвет. Находиться внутри живого дома немного тревожно, но они, кажется, этого не замечают.

– Ты что-то утаила, не так ли?

– Утаила?

Целитель поворачивается и смотрит на меня, как будто я сказала какую-то глупость. Как будто задала вопрос, на который уже знаю ответ. Но я просто не знаю, как себя вести, когда они передо мной.

– Не волнуйся, я тоже не считаю тебя хорошей наследницей.

Я притворно улыбаюсь, но сомневаюсь, что он мне верит.

– Всё не всегда бывает так, как нам хотелось бы, малышка, – это слово в его устах, похоже, имеет другое значение, нежели в моих или чьих-либо ещё. – Ты не хочешь быть здесь, не хочешь принадлежать этому месту или этой семье. Но ты родилась от эльфийки, ты унаследовала часть её связи с природой, и теперь она требует то, что принадлежит ей.

– Я не знала, что делать.

– Опасно обманывать Совет, Зойла.

– Почему эти эльфы так важны?

Он подходит к части дерева, которая служит скамейкой, садится и жестом приглашает меня присоединиться к нему.

– Эти одиннадцать эльфов происходят из одиннадцати семейств леса. Каждая семья выбирает самого умелого из всех своих членов. Вместе они составляют Совет, на который возложена обязанность защищать остальных. Их решения являются окончательными. Они без колебаний отдадут свои жизни