Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение - Екатерина Гринева

Не успела я дойти до ванной, как раздался звонок телефона. Пошли все, подумала я, заливаясь слезами. Эта встреча, так некстати, так невпопад и так… неожиданно.

– Рита! – глубокий бархатный голос прорезал комнату. – Рита! Где ты? Я тебе звонил три раз, но ты – нет. Я очьень хачу тебя увидеть… – Голос замер, и я застыла на месте. В памяти возник грубый серый свитер, в который так хорошо утыкаться, когда у тебя неприятности, и чувствовать себя маленькой девочкой, которой обязательно помогут; слабый запах одеколона, такой ненавязчивый, твердый подбородок и мягкие губы, и еще руки – тяжелые, неуклюжие, но такие надежные… Он все-таки не утерпел до завтра и приехал за своим «Фордом», чтобы подняться ко мне и напроситься в гости. Так ему хотелось меня увидеть.

Я сглотнула. Хотелось кинуться в комнату и сорвать трубку…

Но что-то мешало. Гордость? Страх более близких отношений? Страх… влюбиться?

Встав с пола, я побрела в ванную. Сполоснув лицо холодной водой, я подумала, что Игорь, как злой демон, появился в тот момент, когда я этого меньше всего ждала.

С Игорем мы познакомились, когда я училась на третьем курсе. Нас познакомил общий друг, мы сидели в кафе – так, легкая трепотня ни о чем, но уже было какое-то предчувствие – мы не отводили друг от друга взгляда, но нам было этого мало, и мы уже хотели остаться вдвоем. Без третьего лишнего. Воздух вокруг нас был просто наэлектризован, даже тот, третий понял это и, сославшись на какие-то дела, ушел. У Игоря была свободная квартира – его мать с отчимом жили отдельно, и он повел меня туда. Там, в холостяцком флэте со стильным музыкальным центром, навороченным компом, черно-белым диваном и огромным зеркальным шкафом, я узнала подлинное блаженство впервые в жизни. Игорь был искусным любовником, а я – послушной ученицей.

Каждый день я приезжала к Игорю и оставалась у него до утра. Уже тогда я понимала, что мы – разные. Оба с характерами и не хотим друг другу уступать. Хотя я все-таки шла первой на примирение и просила у него прощение. Динке я прожужжала про Игоря все уши, и наступил момент, когда я познакомила их. Динка влюбилась в Игоря отчаянно и бесповоротно. Она то бледнела, то краснела, когда виделась с ним, и это не ускользнуло от Игоря. Он подшучивал над ней, на мой взгляд, довольно жестоко, но она все глотала, лишь бы не рассердить его.

И когда мы однажды крупно поссорились, он сказал мне:

– Смотри! Я не люблю таких упрямых женщин. А то женюсь на твоей подруге. И помни: я предупредил тебя.

– И что? – похолодела я. – Женись на ком хочешь! Мне-то что?!

Ночь я прорыдала в подушку, не зная, как отнестись к его словам. То ли как к шутке, то ли как к заявке на жизненные перспективы. Но когда мы крепко поругались во второй раз, он бросил мне:

– Я устал от твоего характера. И я тебе говорил об этом.

Мы так и не помирились. А через месяц он сыграл свадьбу с Динкой, моей лучшей подругой. На свадьбу я не пришла и с Динкой долго не общалась. До того самого момента, когда он бросил ее, и она, обезумев от боли, примчалась ко мне за помощью.

Я простила ее, потому что понимала – она была влюблена, а он играл. Ею. Мной. Мы обе стали его жертвами.

Быстро раздевшись, я нырнула под одеяло и вытянулась. В голове был сплошной сумбур. Я даже еще не решила про себя, говорить ли мне Динке о том, что ее бывший вернулся. Я-то помнила, как Динка болезненно реагировала на Игоря. Стоит ли бередить ее раны?

Еще до того, как я уснула, мне вдруг привиделось, что Игорь стоит рядом. Я резко повернула голову, настолько это видение было осязаемо-живым. Но никого в комнате не было, и я накрыла голову подушкой: мне хотелось отгородиться от всего мира, хотя бы на время.

Меня разбудил телефонный звонок. Я зарылась в подушку еще глубже, но голос Ромки Белякова прорезал тишину, и я вскочила с кровати, бросившись к телефону. Стул, возникший на моем пути, со стуком упал на пол, но я не стала его поднимать, а кинулась на кухню. Телефонная трубка лежала в коридоре, но мне было недосуг ее искать. Я боялась, что не успею, и Ромка повесит трубку, надиктовав сообщение на автоответчик.

– Ром! – я сорвала трубку. – Доброе утро.

– Привет! – он замолчал, а потом кашлянул. – У меня для тебя невеселые новости.

– Да? – упавшим голосом сказала я. – Ну, выкладывай.

– В «Эдеме» новое убийство.

– И кто?

– Людмила Писарева.

– Люда? – растерянно переспросила я. – Такая светленькая с кудряшками? Над губой – родинка?

– Ты знаешь ее? – взревел Беляков.

– Немного.

– Тогда нам точно необходимо встретиться.

– Ром! Когда и где?

– Через полтора часа около моей работы.

Я быстро позавтракала и поехала к Белякову.

Он уже сидел в кафе напротив своей работы и хмуро глядел по сторонам.

Ромка выглядел неважно. Под глазами мешки, на лбу – вертикальная складка.

– Времени у меня полчаса, – постучал он пальцем по часам. – А может и того меньше. Когда ты мне про «Эдем» рассказывала, я думал – бабские байки… А убийство Ермолаевой могло быть и не связано с клубом. Но теперь… – Он кашлянул и уставился в чашку с кофе… – Что ты обо всем этом знаешь?

– Немногим больше тебя. И с Людой я общалась всего один раз. Нет, два, – подумав, сказала я. – Я встретилась с ней в клубе. Мы, слово за слово, разговорились. Она предложила поехать к ней домой и там продолжить наше душевное общение. Так как я хотела побольше разузнать о клубе, а заодно и спросить, видела ли она там Михаила Кочкина, на неформальный контакт я согласилась. Но… – я качнула головой. – Сначала она вроде бы готова была поддерживать разговор, то потом замкнулась и, как я ее ни пытала, ничего не сказала. Мол, память плохая и никого из посетителей она не запоминает особо. Хотя до этого утверждала обратное.

– И когда она стала утверждать обратное?

– Когда я стала ее настойчиво пытать насчет Мишки и сообщила об убийстве Ермолаевой.

– У тебя не сложилось впечатления, что она что-то знала об этом убийстве?

– У меня сложилось впечатление, что она испугалась. Но чего? Может, она просто не хотела быть завязанной в этом деле? Ведь она работала в клубе, и это был ее единственный источник дохода.

– Как видишь, она все-таки завязла. Раз ее убрали.

– Как она умерла?

– Докладывать я тебе, как ты понимаешь, не имею никакого права. Но в рамках нашей конфеденциальной беседы могу сообщить, что ее убили выстрелом в сердце недалеко от дома. И в квартире у нее нашли сорок тысяч долларов.

Я сидела и смотрела в чашку с кофе.

– Ладно! – Беляков посмотрел на часы. – Я пошел. Если что-то всплывет – сразу сообщай мне. В кошки-мышки больше не играй. Понятно?