Директива 22 - Ирина Ростова

– Кода, – легко угадал Кин.

– Точно. Я не знаю точных результатов, но у него «плюсик» за это дело.

– Что-то еще интересное?

– В его профиле уже недели две как статус «на деле», но нет открытых сделок, что значит, что он взял какое-то дело не на аукционе. Может, от кого-то, с кем работал раньше, напрямую.

– А может, и нет.

– Точно. Благодаря нашему гостю я нашла все его выполненные заказы, но информация по контрагентам, мягко говоря, скудная. Мы даже не знаем откуда они. Их адреса указывают только на используемые гейты Сумсети, и они разные каждый раз. Платежные данные скрыты, и Свифт просто любимым братиком и его здоровьем клянется, что эту часть ваял не он и никаких доступов никогда не имел.

– Ты ники-то пробей. С вариациями, в обычной сети, – подсказываю я. – Многие преступники палятся на привязанности к определенному сочетанию букв и аватарке. Это глупо, но работает.

– Да, даже при использовании подложных документов такое встречается, – согласился Кин. – Берут доки на то же имя, но с другой фамилией, например, потому что им нравится, или бояться не отозваться на «не свое» имя.

– Проверю, конечно. Но это искать иголку в стоге сена, – она, видимо, начала вводить данные, но тут же нахмурилась и последовательно несколько раз нажала на ввод, все с большим напором. – Что за?..

– Что-то не так?

– Проверьте сеть у вас есть?

Но мы даже не успели это сделать. Раздался сигнал аварийного оповещения, и металлический голос автомата сообщил:

– Внимание сотрудников Министерства. Все учетные записи отключены. Доступы к базам данных и общим документам аннулированы. Внешняя связь отключена. Просим соблюдать спокойствие, ведутся работы по обеспечению безопасности конфиденциальной информации.

– Что за дерьмовщина? – вскинулся Кин и бросился звонить кому-то, видимо, из управления кибербезопасности. Конечно, ему никто не ответил, как и Дип.

– Да если они что-то делают, хрен они нам ответят, – пожала плечами она.

– Тогда мы пойдем и спросим лично, – Кин не собирался сразу сдаваться. – Что такое-то, хоть бы объясняли нормально!

У меня есть теории, но только теории, поэтому я горячо поддерживаю инициативу хотя бы из чистого любопытства.

Мы пробирались по коридорам к Управлению Кибербезопасности, и это была не самая легкая задача, потому что значительная часть сотрудников министерства была занята примерно тем же, чем мы, а именно – установлением причин тревоги и такого серьезного блекаута.

Перед дверью, ведущей к, непосредственно, общему залу искомого управления, концентрация людей на квадратный метр превышала уже всякие разумные границы. Кин разочарованно остановился, потому что продвинуться дальше не мог даже он, не говоря уже обо мне.

– Дерьмовщина, – повторил он, с тоской вытягиваясь во весь свой невеликий рост.

Нам везет, потому что там, в конце коридора с трудом приоткрылась дверь, посылая волну по плотному массиву рвущихся к истине тел, и один из сотрудников управления кибербезопасности проорал в толпу:

– Кинслеера позовите сейчас же!

Кин забавно подпрыгнул и помахал рукой над головами, чтобы показать что он тут.

– Уже иду! – крикнул в ответ он, и на этот раз толпа перед ним покорно разжижилась, пропуская. Мы с Дип, впрочем, в круг избранных не вошли.

– И что? – скривилась она. – Опять ждать?

– Я тогда пока кофе принесу, а то вы от меня не отстанете, – решаю я. В самом деле, тревожный конец дня – самое время для кофе.

На проходной тоже полный бардак. Отключенные системы доступа и базы создали нехилый форс-мажор для привыкших во всем полагаться на них охранников, поэтому кабина прохода была отключена, сканер отключен, в проеме стоял недовольный охранник, а на вход – целая толпа. На выход толпы нет, но я прекрасно вижу, что значительная часть толпы – это сотрудники министерства, которые выскочили за мороженкой, на выезд, в суд или по какой еще надобности, а теперь не могут попасть обратно. Ну, упс.

Именно поэтому я сначала удостоверяюсь, что охранники меня помнят, и только потом прошу выпустить меня на волю «на пять минуточек». Помнить меня, конечно, дело не хитрое – я один тут такой, но, все же.

Я двигаюсь на выход, потихоньку распихивая толпу, пока внезапно не утыкаюсь взглядом в три бумажных стакана в картонном подстаканнике.

Нет, они, конечно, не в воздухе висят: их держит тот самый, видимо, наш бариста – но я-то «девочка с Давоса», и мне никогда в жизни его не запомнить без помощи специальных средств. На стаканах, как положено, написано ноль, один и два, и я немного подзависаю, пытаясь понять, откуда такое счастье. Неужели Кин успел позвонить?

Бариста отдает мне стаканы, и я автоматически забираю их, затем протягивает портативный терминал для оплаты.

– Кинслеер заказывал? – уточняю я, не сильно ожидая ответа. Парень неразговорчив до невозможности.

– Нет, – отвечает он. – Жест доброй воли. Вы с девочкой были задрюканные, когда вернулись.

– В самом деле, – соглашаюсь я.

– Часто тут так весело? – он кивает на толпу разгневанных сотрудников.

– Нет, это специальное событие, – хмыкаю я. – Спасибо.

– На здоровье, – он убирает терминал и едва заметно прихрамывая идет к выходу, а я поворачиваюсь обратно к пропускному пункту, когда у всей толпы внезапно и одновременно начинают гудеть коммы. Сообщение за сообщением, оповещения за оповещением, они дергаются, сверяются друг с другом, и я присоединяюсь к общему интересу, хоть у меня ничего подобного и не происходит. И к кому бы я не сунул нос, у всех одна и та же картина. Подряд с небольшой задержкой приходящие оповещения о поступлении средств: по одному миликредиту за раз, с меткой зачисления зарплаты и сообщением: «фонд». Это все очень мило, но народ бесится, ругается, пытается выключить оповещения, звонит в банк, звонит в бухгалтерию, и пуще прежнего рвется на вход.

В этой борьбе я, впрочем, побеждаю, рискуя в отсутствии начальства применить свои псионические способности для высвобождения коридора для себя, и охрана пропустила меня в здание.

– У Вас тоже оповещения по капельке? – уточняю я.

– Угу, – мрачно кивает ближайший охранник, и вслед мне тут же несется ожидаемое:

– Эй! Почему его пропустили, а нас нет?

– Потому что Гиллернхорна я помню, – огрызнулся мой собеседник. – А вы кто такие я не помню и знать не знаю! Вот ваше начальство придет, так сразу и узнаю.

Пока я двигаюсь по коридорам до нашего Управления, со всех сторон вижу, как все Министерство асинхронно вздрагивает от продолжающихся оповещений. Настоящий золотой дождь, только вот интересно, кто нас так обоссал?

К моменту моего триумфального возвращения Дипика как раз дорисовывала новый злобный огуречик на доске, подписав его как «Кода», в процессе едва не сломав фломастер от усилия. За одним из терминалов сидел печальный парень из отдела кибербезопасности и что-то настраивал, а Кин ходил туда-сюда с такой целеустремленностью, словно решил проходить в полу дырку длиной от стенки до стенки.