Я учусь быть мамой - Лена Никитина

Потом мы все входим в комнату, и начинается поиск спрятанной где-то деревянной уточки. Вот уже все нашли, одна я осталась, бегаю, ищу, вот-вот заплачу, а Нюрка, как назло, пляшет передо мной, подмигивает. Вдруг вижу: уточка-то привязана к ее шали! Нюра радуется больше моего, я сияю – я ее и всех люблю! – как я могла на кого-то обижаться? А в папиных глазах – и одобрение, и усмешка: «Вот то-то же, доченька, смотри, какие люди-то кругом хорошие, а ты…» И ведь запомнилось же мне и это прекрасное чувство благодарности к ребятам, и тот отцовский маленький щелчок: не заносись!

Жила семья трудно, едва сводя концы с концами, но я не помню озабоченности родителей по поводу каких-то домашних нехваток. Помню другое: большая карта Испании у папы в кабинете, его напряженное лицо, красные маленькие флажки, которые мы вместе с ним передвигаем по линии фронта, – главнее этого сейчас ничего нет. Там решается судьба мира, человечества – что по сравнению с этим какие-то другие заботы!

И вот 1941-й. Война. У отца не было выбора: его направили в Златоуст – на пост начальника военной школы. Но отец выбрал. В Златоуст, вопреки приказу, он ехать отказался – пошел на фронт в саперные войска. Мы, дети, узнали об этом два года спустя – от мамы. Это был последний – посмертный – его урок нам, уже подросшим детям.

Мы росли. Из того же дома, откуда ушел на фронт отец, мы уходили в школу, в институты, на целину – в жизнь. А мама, как все матери в мире, провожала нас и встречала. Все тяготы жизни не согнули ее: по-прежнему подтянутая, строгая, она входила по утрам в класс и начинала урок – очередной и бесконечный – и своим ученикам в классе, и своим детям – урок стойкости, любви к делу, к людям, к жизни.

Эти отцовские и материнские уроки, а в них требовательная и бесконечная любовь к нам – единственное наследство, с которым мы, их дети, вышли в жизнь. Богаче этого богатства я ничего не знаю. Сколько раз жизнь подсовывала мне свои каверзные задачи и соблазнительные к ним решения. Бывало, запутывалась, залезала в дебри. Но звенел в душе тревожный колокольчик совести, и я снова находила единственно верный – человеческий – путь.

Человеческий… как это непросто. Все чаще думаю: самое трудное и достойное на земле – прожить обыкновенным хорошим человеком, рядовым, не знаменитым, не выдающимся, но надежной опорой тем, кто с ним общается непосредственно.

Быть хорошим внутренне, не напоказ – труднее, чем под взглядами окружающих. Это требует большого мужества, подлинной незаурядности. Именно такие люди и становятся в свой звездный час героями, потому что не могут изменить себе в самых сложных условиях, не могут быть иными, чем есть.

Такими были и останутся для меня мой отец и моя мать. Низко кланяюсь вам за это, мои родные…

1982, Болшево, Московская область

Любое свое рассуждение Лена Алексеевна старалась довести до тщательно обдуманного вывода, зафиксировать и держать «на виду». Эта привычка, столь важная для ученых, философов, исследователей, оказывается, в первую очередь необходима тем, кто каждый день имеет дело с детьми, – родителям и педагогам. Наверное, только такой подход обеспечивает преемственность мысли, сохраняя опыт, улучшает его качество.

Жизнь меняется постоянно: дети растут, отношения развиваются, одни приоритеты естественным образом уступают место другим. Время от времени некоторые мысли и убеждения, которые казались когда-то незыблемыми, устаревают и требуют пересмотра. Жизнь предлагает новые аргументы, и только наблюдение и анализ позволяют двигаться вперед.

О необходимости постоянно вести педагогический дневник писал Януш Корчак. Он своей жизнью и деятельностью доказал, какую важную роль это играет в постоянном формировании человека – как личности и как профессионала. Того же самого принципа с самого начала своего «семейного проекта» придерживались и Никитины. Именно этот постоянный критический анализ позволил им все время двигаться вперед.

Среди наблюдений и выводов всегда есть фундаментальные. Добытые честным поиском, пробами, ошибками и даже потерями, они все время должны быть на видном месте, как золотой песок каждодневного труда над собой и личной победы над тайной бытия.

В «Отчем доме» Лена Алексеевна называет это «вынесением за скобки» и собирает их в кратком перечне в конце книги. Наверное, каждому полезно завести такие свои собственные скобки, пользуясь ими каждый день, пополняя и оставляя потомкам.

Это не значит, что дети и внуки обязательно и постоянно будут руководствоваться этими правилами. Одно только несомненно: выстраданные родителями знания о скрытой механике жизни установят и укрепят связь между нами и нашими потомками и, возможно, станут фундаментом их собственного родительского опыта.

Мы даем их в произвольном порядке, а не так, как они располагаются в тексте.

РЕДАКТОР

Гармония двух разных начал в семье – мужского и женского.

Муж и жена отвечают друг за друга.

Культ матери и власть отца.

Ребенок имеет право влиять на взрослого.

Жизнь вместе с детьми преображает взрослых.

Связь поколений.

Самостоятельность молодой семьи.

Четкая организация семейного бюджета.

Радость свободного творчества и разнообразной деятельности.

Найдите время для совместных занятий.

Можно и нужно советоваться с детьми!

Учитесь играть с ребятами. Мамы и папы делают это по-разному.

Домашний труд – школа заботы о близких.

Настоящее мастерство притягивает и увлекает.

Лень бывает необходима.

Не контроль, а интерес.

«Я человеку подарила мир,

А миру подарила человека…»

Эти две строчки из какого-то давно прочитанного стихотворения врезались в мою память еще с юности. Так говорила юная мать, только что родившая сына-первенца. Мне понадобились годы и годы, чтобы понять, как много надо вложить в крохотного человечка, чтобы, вырастив его, можно было сказать о себе эти справедливые и гордые слова.

Каким он будет, рожденный мною малыш? Если я не сумею вырастить его человеком, мир мне за такой «подарок» спасибо не скажет. И если мир, наш неспокойный, сложный и прекрасный мир Земли, ворвется в жизнь моего подросшего ребенка не чудом, а чудовищем и свалит его, слабого и неумелого, с ног, мой сын или моя дочь тоже не скажет спасибо – не кому-нибудь, а нам, матери и отцу. И пожаловаться будет некому…