А,Б,В,Г,Д… И другие - Юрий Томин

— За этим вы сюда и пожаловали?

— В принципе — да. Отдельные наши наблюдатели, правда, у вас заражаются, но нужно разработать метод общего заражения.

— Что-то вроде прививки? — сыронизировал Алексей Палыч, но юмором, видно, планета Лжедмитриевны еще не была заражена.

— Нет, — серьезно ответила она, — одновременное воздействие на всех жителей. Чувства должны проявиться у всех сразу, иначе возникнет неравноценность.

— А вы не боитесь последствий? Если все одновременно, так сказать, прозреют… Взрыв эмоций населения целой планеты… Это, пожалуй, опасно.

— Надо попробовать. От порядка мы уже устали. Установление абсолютного порядка и абсолютной равноценности приведет нас к гибели — это доказано. Отсутствие трудностей вовсе не поддерживает жизнь, оно убивает ее.

— Значит, вам нужны беспорядки… — задумчиво сказал Алексей Палыч. — Ну что ж, тут мы бы могли вам помочь. Кое-что у нас есть: бездельники, жулики, пьяницы, просто хулиганы… Почему вам не пригласить к себе сотню-другую? Из добровольцев, конечно.

— Они будут уничтожены порядком. Нужна одновременность. И потом, нам нужны эмоции, а не хулиганы.

— Я пошутил.

— Я поняла. Вы не обижаетесь, что мне не смешно?

— Мне тоже не смешно, — сказал Алексей Палыч. — Но что же мне остается делать? Вы представляете целую планету, я — сам себя. Вы заботитесь о спасении цивилизации, я — о судьбе нескольких детей. Кстати, при чем тут дети? Почему вы выбрали их для наблюдений?

— Выбирала не я. Считается, что детей легче исследовать.

— Почему?

— Они более открыты, чем взрослые.

— Есть взрослые прозрачнее стекла…

— Да, — согласилась Лжедмитриевна, — такие, например, как вы. Но таких мало.

— Гм… — сказал Алексей Палыч, не зная, считать это комплиментом или оскорблением. Решив пропустить мимо ушей космическую оценку своей личности, он продолжал: — И есть дети скрытные, осторожные. Но откуда вы набрались этой премудрости?

— Я здесь не первая.

Наступило молчание. Лягушки угомонились, только одна продолжала ворковать приглушенным голосом. Возможно, ее головастики никак не могли заснуть и она их убаюкивала.

— У вас лягушки есть? — спросил Алексей Палыч.

— Были. Когда началось упорядочение планеты, они исчезли. Так же как и другие животные.

— Как же вы обходитесь без животных? — изумился Алексей Палыч. — Ведь они часть природы.

— Все началось с уничтожения микробов… Потом потянулась цепочка… Если удастся разрушить порядок, животных придется восстанавливать снова. Но где мы возьмем исходных?

— Лягушек мы вам с Борисом наловим, — предложил Алексей Палыч. — Давайте только прекратим поход и вернемся.

— Я не могу отдать приказ прекратить поход. Ребята не согласятся ни с того ни с сего. Не могу же я сказать: так хочет Алексей Палыч.

— Но есть какой-то примерный срок?

— Ориентировочный срок две недели. Если, конечно, критическая ситуация не возникнет до этого.

— Критическая ситуация — это обязательно?

— Желательно.

— Не хотите ли вы сами ее создать?

— Теперь, пожалуй, нет.

— Что значит «теперь»?

Лжедмитриевна промолчала.

— Слушайте, — сказал Алексей Палыч, — вы исследуете земную модель. Но ведете вы себя совсем не по-земному. Наш руководитель принял бы все меры для того, чтобы не было никаких критических ситуаций. В этом его главная задача как руководителя. Вы можете гарантировать, что с ними ничего не случится?

— Теперь могу.

— Вы во второй раз говорите «теперь». Разве что-то изменилось?

И на этот раз Лжедмитриевна промолчала.

— Тогда вот что, — заявил Алексей Палыч. — Я хочу вас предупредить. И тех, кто нас сейчас слышит. Я собираюсь применить силу. Мне не нравятся эти самые ситуации. Мы с Борисом вас просто свяжем и заставим ребят свернуть по первой встречной дороге. Мне еще не приходилось выкручивать руки женщинам, тем более — инопланетным, но я уже к этому готов.

Лжедмитриевна выслушала эту речь совершенно спокойно.

— Не думайте, что я так уж беззащитна, — сказала она.

— Лучи с неба? — саркастически спросил Алексей Палыч.

— Нет. То, что я не умею плавать — просчет. Об этом забыли потому, что у нас вода под землей. Но кое-что я умею.

— Например, терять нужные карты, — подсказал Алексей Палыч.

«Намека» Лжедмитриевна не поняла или не захотела понять.

— Хорошо, — сказала она, поднимаясь, — вы можете столкнуть этот плот в воду?

— Какое отношение… — начал было Алексей Палыч, но его прервали.

— Никакого. Это к вопросу о моей беззащитности.

Алексей Палыч с сомнением посмотрел на плот, вытащенный на берег наполовину. Затаскивали его всей компанией. Внутренний голос говорил ему, что попытка бессмысленна. Тот же голос, с противоречивостью, свойственной всем внутренним голосам, советовал попробовать.

Алексей Палыч зачем-то откашлялся. Затем зашел с кормы, присел на корточки и просунул ладони под веревки. Резкий рывок. Резкая боль в кистях. Ближайшая лягушка тихонько хихикнула.

«Нужно постепенно, — подумал Алексей Палыч. — Резкий рывок увеличивает инерцию.»

Поехали постепенно. И дело как будто пошло. Наметилось какое-то движение вверх. Поддавался плот, совершенно очевидно поддавался! Если раньше коленки Алексея Палыча были на уровне верхних бревен, то теперь они переместились к нижним. Соревнование было почти уже выиграно, но в спине что-то хрустнуло, и Алексей Палыч выпрямился. Почувствовав в ногах некоторое стеснение, он глянул вниз и обнаружил, что голени ноги до половины ушли в мокрый песок. Алексей Палыч не учел принципа относительности движения и не заметил, что перемещался не плот, а он сам.

Песок неохотно выпустил ноги, промокшие сегодня уже во второй раз.

Лжедмитриевна, бесстрастно наблюдавшая за этой борьбой, подошла к плоту. Она легко приподняла край, столкнула плот в воду и тут же вытащила обратно.

— Не так уж просто будет меня связать, — сказала она.

— Я вижу, — согласился Алексей Палыч. — Я забыл, что вы кандидат в мастера спорта. Случайно, не по штанге?

Но сарказмы отлетали от «мадам», как шарики от ракетки.

— Алексей Палыч, — сказала она, — не нужно меня связывать. Вы только поставите себя в неловкое положение. Дело не в том, кто кого сильнее. Хотите, я даже не буду сопротивляться? Но посудите сами — группа идет в поход с руководителем, которого она хорошо знает…

— Очень хорошо… — язвительно заметил Алексей Палыч, присаживаясь на колоду, развязывая шнурки и стаскивая кеды.