Красная туфелька - Ширли Джамп

Это слово разорвало ему сердце. И все же он остался. До тех пор пока уже не было смысла оставаться.

Педро наклонился через перегородку, чтобы стянуть из корзинки шоколадную плитку.

— Эй, а куда подевались все конфеты?

— Я их съела. — Сара трудилась над этим, начиная со вчерашнего вечера.

Конечно, шоколад не решил ее проблем, но сделал их более терпимыми. К примеру, беспокойство за Калеба. Так же он ненавидит ее или вчерашний день что-то изменил?

— Ты съела почти все? — изумленно спросил Педро. — Здесь же было с полкило!

— И что ты этим хочешь сказать? — Нахмурив брови, Сара стрельнула в него глазами.

Педро хмыкнул и, положив руки на перегородку, задумчиво посмотрел на нее:

— Тебя что-то беспокоит, старушка?

— Нет. — Сара покосилась на пачку файлов на углу стола. — Да. — Покрутила за каблук стилетто Фредерика в надежде, что это вдохновит ее на написание статьи о том, как туфли могут преобразить женщину. До сих пор ей удалось написать только несколько строчек. — Не знаю. Кажется, я не могу… — она пыталась найти верное слово, — придумать конец истории.

— Может, потому, что тебя ожидает следующий поворот? — Улыбнувшись, Педро кивнул на серебристый конверт на углу стола. — Не приглашение ли это на бал, Золушка?

— Не знаю, стоит ли мне идти…

— Почему нет?

— Ну… там будет Калеб…

— По-моему, отличный случай показать ему, какой знойной красоткой ты можешь быть. — Педро протянул руку к приглашению и посмотрел на обратный адрес. — Ага, точно. От него. От нашего плейбоя.

Сара не знала, почему Калеб прислал ей приглашение на вечер перед Неделей моды, который устраивали несколько известных кутюрье Нью-Йорка. Значило ли это, что они будут парой на этом вечере? Или же это такой изощренный способ отомстить ей за статью, которую она не писала? А может, ее имя было в списке стандартных приглашений, разосланных «ЛЛ Дизайн», и она слишком много увидела в этом простом листке бумаги?

Что, если Калеб по-прежнему не верит ей? Видеть его снова означало только умножать боль, если они так и не сдвинутся с той проклятой подписи под статьей.

Сара открыла текст, над которым работала. Ее пальцы коснулись клавиатуры, и она в сотый раз подумала: почему, черт возьми, она продолжает работать на Карла? Этот человек не обладал даже тактом, не говоря уже о моральных принципах, — статья о Леоноре это доказала. Если он один раз сделал такую вещь, то и в другой раз его ничего не остановит.

Сара еще раз посмотрела на приглашение. На этом вечере, наверное, будет много редакторов из других журналов. Одно это несло в себе определенные возможности.

Так. Верно. Именно поэтому ей и нужно пойти туда. Для работы. А не затем, чтобы увидеть Калеба и узнать, есть ли у них шансы на будущее.

Голова Педро снова появилась над перегородкой.

— Обязательно надень какое-нибудь сногсшибательное платье. Когда ты войдешь в зал, Прекрасный принц не должен отвести от тебя своих изумленных глаз. Ну а потом оторвать своих рук от твоей задницы…

Сара схватила журнал и хлопнула им Педро по голове.

— Гриффин!

Обернувшись, она увидела Карла, подходившего к ее столу.

— Привет, Карл.

— Отличная работа о «ЛЛ Дизайн». Мы пустим ее в нашем следующем номере.

Внутри ее все ликовало. Она это сделала! Написала статью, которая пойдет в основном журнале. Ее дни в сплетнике подходили к концу.

— Спасибо. А что вы скажете насчет работы в штате…

— Позже, позже. Сейчас же у меня есть для тебя другой материал. В этот раз тебе не нужно будет испытывать странное чувство вины.

— Карл, я…

Он бросил ей на стол лист бумаги с криво нацарапанным именем и телефоном:

— Позвони этой сестричке из реабилитационного центра.

— Зачем?

— Наш плейбой наконец сделал это. Вытащил вилку из своей мамочки. Смерть Леоноры Льюис будет для нас хорошим куском. Жирным. И еще я хочу, чтобы ты взяла у него интервью. Я знаю, ты с ним встречалась по вопросам статьи, а может… — он подмигнул ей, — и зачем-то еще. Так что тебе будет нетрудно добраться до нашего «плохого мальчика». В общем, я хочу, чтобы в этой статье было несколько его цитат.

Сара почувствовала тошноту. Нет, она вовсе не былатаким репортером. Никогда не была. Она стыдилась каждой своей статьи, что написала в таблоиде. Если бы она могла заставить их исчезнуть, она бы сделала это! Слишком поздно. Но поступить правильно никогда не поздно.

— Нет!

— Это же просто звонок! У тебя уйдет на него не больше пяти минут. А потом занимайся чем хочешь. — Карл осклабился.

— Найдите себе кого-нибудь еще, кто будет делать вашу грязную работу. — Сара сложила лист с телефонным номером и засунула ему в карман. — Я увольняюсь.

— Ты? Увольняешься?!

Сара почувствовала удовлетворение. Впервые с того дня, как она начала писать на страницах таблоида, у нее появилось ощущение, что она поступает правильно.

— Точно. Мне тут осточертело!

— Ты что, чокнулась?

— Возможно. — Она сгребла со стола сумочку и приглашение. Ее рука задержалась над стилетто Фредерика. Пускай теперь вдохновляют кого-нибудь другого. Она от них уже все получила.

И, повернувшись, вышла из офиса, оставив за собой ошеломленного босса, аплодирующего за перегородкой коллегу и работу, которая никогда ей не нравилась.

Калеб стоял у окна в своем офисе, глядя на расстилающийся под ним город.

Что сейчас делает Сара? Думает ли о нем?

Мысли о ней не давали ему покоя. Ему нужно было дать ей уйти, забыть о ней. В конце концов, разве он не убедился, что все, что Саре было нужно, — это скандальный заголовок?

За исключением того, что какая-то его часть сомневалась в этом. А что, если она сказала правду? Что, если эту статью действительно написал стажер?

Была ли Сара Гриффин той женщиной, что сидела в его машине, когда струи дождя заливали стекла, и пыталась его утешить? Или же она была той, что выведала его секреты и выплеснула их на полосы газет? Калеб пригласил ее на вечер, чтобы выяснить это.

Если она опять появится со своим репортерским блокнотом, тогда он будет знать, что ей нужны только броские заголовки. Если же она оставит блокнот дома и придет просто как Сара…

— Ты поступил правильно.

Калеб обернулся, услышав голос Марты.

— Это было трудное решение, но только ты мог его сделать. Целый год врачи говорили, чтобы ты отпустил ее.

— Но что, если… — Эти мысли до сих пор мучили его, правда, не так, как прежде. Словно его сердце наконец смогло принять его выбор. Он посмотрел на портрет матери, и ему показалось, что и она улыбнулась, согласившись с Мартой: «Ты поступил правильно».