Поговорим о смерти за ужином. Как принять неизбежное и начать жить - Майкл Хебб

На обратном пути Тейя и ее лошадь отделились от группы. Уже на подъезде к ранчо все собрались у загона и увидели всадника и двух лошадей, скачущих по равнине: Тейю, которая мчалась на полной скорости, сосредоточенно опустив голову, и Гаса, двигавшегося в том же темпе с невероятной синхронностью. Надо заметить, что Меган и Тейя придерживались одного стиля верховой езды, и сейчас обе лошади бежали именно в характерном для сестер галопе. У всех присутствующих не оставалось никаких сомнений: это Меган, она здесь, и сейчас она едет верхом на Гасе, бок о бок с сестрой – в последний раз.

«Мне всегда казалось, что жизнь вроде монетки, – прокомментировала этот эпизод Моника. – Ты можешь видеть одну сторону или другую, но тебе не дано и то, и другое одновременно. Жизнь – лишь одна сторона монеты, смерть – другая. Но они едины».

* * *

Размышления Моники о том, что бытие напоминает монетку, подтверждаются, если поговорить с теми, кто видел обе стороны. Майя Локвуд увидела смерть настолько близко, насколько это возможно для живых. И, как и многие из тех, кто пережил околосмертный опыт, она считала, что это был подарок судьбы.

Это было за девять месяцев до ее сорокового дня рождения. Майя жила в Сан-Франциско одна и подхватила какую-то болезнь, которую сочла обычным вирусом. Она осталась дома, отдохнула несколько дней, затем отправилась на встречу по работе и снова почувствовала себя нехорошо. Этот цикл длился около восьми дней. На второе июля пришелся день из «нездоровых». Майя решила пересидеть болезнь дома, чтобы ко Дню Независимости быть на ногах, а потому написала друзьям, что собирается «залечь на дно». Два дня вестей от Майи не было, а четвертого июля двое близких друзей отправились проведать ее. Они нашли женщину лежащей посреди комнаты, без сознания и обнаженную. Она обмочилась, изо рта стекала зеленая желчь, а к телу было горячо прикасаться.

Друзья позвонили 911, приехала скорая. Следующие несколько дней Майя провела в коме, пока врачи пытались докопаться до сути произошедшего. Они предполагали сепсис или менингит.

До сих пор неясно, что же на самом деле послужило причиной комы, однако Майя винит во всем сепсис.

Спустя четыре дня Майя пришла в себя. Она была дезориентирована, в голове все путалось, и, хотя большую часть времени женщина провела без сознания, она ясно помнила, как мир вокруг нее распадался на части, словно картинка на пиксели. Ярче всего Майя запомнила момент, когда перестала бороться. Она подумала: «Окей, наверное, я умру». И в этот момент закончилась физическая боль, исчезло сопротивление, необходимость сражаться с болезнью и цепляться за жизнь, за все, что было знакомо. Больше не было боли. И тут она осознала, что все мы – лишь часть любви… часть общей энергии любви. Майя призналась мне, что описать этот опыт словами сложно. Просто вздохнула и сказала: «Это было замечательно».

Когда Майя вернулась в Сан-Франциско к привычным работе и жизни, она уже была другим человеком. Внешне мало что изменилось: она не сделала на лице татуировку, не вложила все сбережения в Tesla, зато теперь не тратила время на ненужные драмы. Майя научилась устанавливать четкие границы, что прежде было особенно сложно. Теперь она оберегала свое право расслабиться и отдохнуть. «Те, с кем я была знакома всю жизнь, – призналась Майя, – будут пытаться вовлечь меня в какие-то психологические игры – но теперь я чаще смогу говорить «нет». Никогда бы не подумала, что одно простое слово сможет принести в мою жизнь столько удовольствия и счастья. Я чувствую, словно у меня сгорела операционная система, а может даже весь компьютер целиком, и мне дали новенькую операционную систему. С какими бы вирусами я ни сражалась в прошлом, например, жесткие границы личного пространства, страх, депрессия, беспокойство – все они были стерты. Теперь в моем сознании есть это огромное незанятое пространство, чтобы творить и учиться жить заново».

Майя говорила, что многие люди, пережившие околосмертный опыт, перестают бояться смерти. «Я чувствую, словно мне дан шанс насладиться жизнью сполна, – рассказывала она. – У всех нас от рождения есть пять органов чувств, чтобы исследовать окружающий мир. Он может быть полон любви и наслаждения и так просто устроен. Сейчас мне за сорок, и я готова открыть новую страницу с глубоким чувством покоя на сердце и в разуме. Это невероятный подарок. Околосмертный опыт – это знание о том, что смерти не стоит бояться. Он позволил мне искренне любить жизнь, не увязая во множестве бестолковых мелочей».

Из своего опыта Майя вынесла две главные вещи – радость и любовь. Она думает, что ей дан второй шанс. Он наполняет ее сердце радостью. Не в смысле, что хочется бегать и плясать, просто есть ощущение этой тихой радости в глубине души.

Майя говорила, что хотела бы поделиться с другими этим отсутствием страха перед смертью. «Но еще я думаю, – добавляла она, – что, возможно, это не мое дело. Может, я не тот человек, который должен рассказывать об этом. Но это похоже на бриллиант, бесценный бриллиант. Невероятный подарок».

Любопытно, что околосмертный опыт, как правило, описывается как путешествие в мир света, а вспышки света в разных культурах ассоциируются с концепциями жизни после смерти. Недавнее исследование сперматозоидов, оплодотворяющих яйцеклетки, выявило, что в момент зачатия возникает вспышка света, вызванная высвобождением миллиардов атомов цинка[45]. В общем, чем ярче эта искра, тем здоровее эмбрион.

Не вполне понятно, что делать со всеми историями об околосмертном опыте и призраках, которыми я поделился в этой главе. И я не думаю, что смысл в наличии четкого объяснения. Единственная причина их рассказывать – в том, чтобы ощутить изумление жизнью. Мне кажется, важно не найти точный ответ, а сохранить стремление к нему. Киоко Мори, по-моему, сказала об этом лучше других:

Элли Хоффман – человек, которому многие знаменитости звонят, когда собираются придать огласке какие-либо «горячие» новости. Она управляет всеми цифровыми медиа «Фонда Кэтлин Дженнер», а также помогает вовлечь Алишу Киз в публичное обсуждение вопроса о массовом лишении свободы. Элли только закончила с организацией шокирующего признания спикера TED Джин Росеро о том, что при рождении она была мальчиком, когда ей позвонили насчет Бриттани Мейнард. Хотя Бриттани знаменитостью еще не была, ее грядущее заявление обещало стать одной из самых сенсационных новостей.

Большая часть общественности еще не слышала о Бриттани Мейнард. Ей было двадцать девять, у нее диагностировали агрессивную опухоль мозга, и наконец она намеревалась на законных основаниях прекратить жизнь и облегчить эту процедуру для многих других людей. Эвтаназия, о которой мы все чаще слышим как о «смерти с достоинством», не тема для первой полосы. Это чересчур острая тема, чтобы говорить о ней на уровне СМИ. Если вспомнить, какие баталии разворачиваются по вопросу абортов, то вообразите, сколь напряженным станет публичное обсуждение добровольного ухода из жизни. До сих пор на эту тему наложено такое табу, что любые дискуссии мгновенно подавляются.