Код Электры - Мария Энгстранд

в Швеции первые железные дороги. Например, дорогу от Стокгольма до Гётеборга – ее грохот я слышу каждый день, выходя в сад или шагая в школу. Аксель украл астролябию у Нильса Эрикссона. Стало быть, у Нильса был еще брат? Джон?

Орест, конечно же, знал все о Джоне Эрикссоне. Достав с полки книгу, он открыл страницу с изображением строгого мужчины и стал читать мне вслух, записывая самое главное в блокнот.

Записки Ореста о Джоне Эрикссоне

Братья Нильс Эрикссон и Юхан Эрикссон родились в местечке Лонгбансхюттан в Вермланде. Нильс был старшим братом, Юхан – на два года младше. Семья обнищала и переехала в Форсвик, где шло строительство Гёта-канала.

Нильс Эрикссон стал строителем дорог и каналов. Со временем он поменял фамилию, и она стала писаться как Эриксон, с одним «С»! Его брат Юхан считал, что это ужасно глупо!

Юхан стал изобретателем. Он изобрел тепловую машину и локомотив. Он переехал сперва в Англию, потом в США. Там и стал называться Джоном. В США прославился тем, что сконструировал военный броненосец «Монитор». А еще экспериментировал с солнечными машинами, которые могли бы добывать энергию из солнечных лучей (вроде современных солнечных панелей), но не добился успеха.

В молодости Юхан (Джон) Эрикссон был влюблен в девушку по имени Каролина Лильешёльд. Они собирались сбежать и тайно обвенчаться, но им помешал ее отец. Тем не менее она родила от Джона Эрикссона мальчика. Джон жил за границей и женился много лет спустя, когда Каролина вышла замуж за другого. Сын Джона, которого родила ему Каролина, вырос в семье сестры братьев Эрикссонов. Джон встречался с ним только один раз, когда сыну было уже за сорок.

– А вот это? – спросила я, указывая на страницу. – Это ты не хочешь записать?

Я прочла через плечо Ореста: «Рассказывают, будто «маленький серый старичок» однажды предсказал, что дети, родившиеся в маленьком домишке в Лонгбан-схюттан, где выросли братья Эрикссон, будут творить великие дела».

Предсказание! К тому же предсказание, которое сбылось! Оба брата творили «великие дела», строили железные дороги и военные корабли.

– Ха! – сказал Орест. – Эту историю кто-нибудь в Лонгбансхюттане наверняка придумал гораздо позже, когда братья уже прославились. Маленький серый старичок – а это кто еще? Гном?

Он не добавил в свой блокнот ничего про маленького серого человечка. Но вот об истории несчастной любви написал! Почти столько же – про нее и несчастного сына, как и про изобретения Джона Эрикссона! Получается, ему не так уж чужда романтика, моему другу Оресту.

– Идем в библиотеку прямо сейчас! – предложил Орест. Он держал в одной руке блокнот, а в другой странную серебристую штучку. – Посмотрим, удастся ли нам выяснить, что это за штуковина.

– Но, может быть, попытаться сперва разгадать шифр? – предложила я. – «У инструмента есть ключ…» Как ты думаешь, он имеет в виду астролябию? Попробуем шифр Виженера, который Аксель использовал в прошлый раз? И что-нибудь написанное на астролябии в качестве ключа? Может быть, Fides Scentia?

Но как раз Fides Scentia Орест уже попробовал – оно не подошло. Орест считал, что мы должны выяснить, что это за странная штуковина, чтобы продвинуться в решении шифра.

– Так вот, – сказал он, – мы должны пойти в библиотеку.

Прекрасное предложение. Правда, теперь у меня есть собственный смартфон, с которого я могу выйти в интернет. А Орест может чисто теоретически пользоваться маминой компьютерной комнатой, когда захочет. Единственная проблема заключается в том, что моя мама все сурово контролирует – и мой смартфон, и что Орест делает на компьютерах. Если мы начнем из дома гуглить Джона Эрикссона и странные штучки, мама тут же спросит, зачем нам все это. И что мы тогда ответим?

Куда надежнее воспользоваться читательскими компьютерами в библиотеке. Плюс там всегда можно спросить библиотекаря о том, что трудно найти в сети.

Но я не могла тут же взять велосипед и поехать в библиотеку. Потому что обещала поехать с Санной и ее папой в Гётеборг, чтобы пройтись по магазинам.

Попрощавшись с Орестом, я столкнулась на крыльце с Моной. В руках она держала осколки цветочных горшков, виду нее был озабоченный.

– Надо еще соли, – пробормотала она.

Но я спешила и не могла остановиться, чтобы расспросить ее, что случилось.

Когда мы вернулись из города, папа Санны высадил меня почти у дома. Ноги болели – мы проходили вверх-вниз по улицам несколько часов.

Едва я переступила порог, как мама окликнула меня из гостиной.

– Малин! – крикнула она. – Иди сюда!

Я так и застыла. Казалось, по гостиной пронесся ураган. Книги с полок валялись, разбросанные по полу, опрокинутый стул лежал на спинке, подушки с дивана, обычно стоящие ровными рядками, были сложены рядом высокой стопкой.

Я стояла открыв рот.

Что натворила мама?

Но потом я заметила лежащую головой у мамы на коленях Электру. Малышка крепко спала, засунув палец в рот.

– Да, наконец-то она заснула! – сказала мама. – Она уже давно здесь – внезапно выросла передо мной тут, в гостиной, когда я и не ждала ее совсем. И она, конечно, ужасно милая, но я не могу уследить за ней, когда мне не встать! А у Моны, небось, и телефона нет, так что я не могла позвонить ей и попросить забрать Электру. К тому же я не знаю, куда подевался Фредрик, – он не взял с собой телефон!

Мама говорила и весело, и раздраженно. Она ведь очень любит Электру… но не так-то просто приглядывать за маленьким ребенком, когда сам прикован к дивану.

Я стала собирать с пола диванные подушки. Мама так устала, что тоже задремала на диване рядом с Электрой, пока я расставляла книги по местам.

Чем, собственно говоря, занят папа? Почему он не дома, почему не ухаживает за мамой?

На журнальном столике лежал мамин планшет, дисплей еще не погас. На нем была картинка: секция таунхауса. Я закрыла это окно, и тут же появилось новое, с другим домом. А потом – квартира в квартале Хюлан неподалеку от нас.

Почему мама вдруг так заинтересовалась жильем? Это совершенно необъяснимо. Если только не… внутри у меня все похолодело.

1. Люди, которые гуглят дома, – это люди, которые собираются переезжать.

2. Наша семья не собирается никуда переезжать.

3. Кто же тогда хочет переехать?

4. Мама? Мама и папа собираются разводиться?

Я по-прежнему пыталась отогнать Очень Плохую Мысль о разводах, когда Электра проснулась. Я отнесла ее к дому Ореста.

И – угадайте, кого я застала? Там за кухонным столом преспокойно