Егерь - Евгений Астахов

Пули уверенно бьют в цель, но на первый взгляд хрупкое мясо выдерживает заложенную в свинце мощь. Башка дёргается от ударов и смотрит на меня недовольным сфокусированным взглядом.

— Врассыпную! — ору я.

Донни ломится прочь, едва не уронив ружьё. Ракета с гавканьем бежит в другую сторону.

Щупальца стегают со спины врага почище, чем кнуты. Я начинаю смещаться ещё до атаки и едва успеваю. Они не просто выбивают искры из асфальта, а натурально вырывают из него куски.

Оставаться снаружи или бежать внутрь? Как его убить? Как его нахер убить?!

Приняв решение, я мчусь наискосок от онкройла. Вперёд и направо. С одной стороны, это приближает меня к нему, а с другой слегка затрудняет прицеливание. Очень уж много мусора скопилось вокруг входа. Почтовый ящик. Сложенные горкой пластиковые стулья. Ржавый флагшток с непременным атрибутом любого заведения — флагом.

Щупальца сносят всё это, а я стреляю в стремительно приближающееся окно. Чудом уцелевшее стекло разлетается вдребезги, и я прыгаю боком, вынося засевшие осколки. Несколько фрагментов пытаются распороть мне плечи и спину, но возросшая Стойкость с гордостью выдерживает первый экзамен.

Влетаю внутрь и сразу ухожу в кувырок. Стена позади меня разлетается под массированным ударом чёрных отростков. Вокруг коридор, уходящий направо. Слева же главный холл, из которого грузно и тяжко приближается инопланетная курица.

Я несусь, сломя голову, а позади всё перемалывается взбесившимися щупальцами. Стены, весёленькие обои, линолеум и разбросанные кресла-каталки. А то, что остаётся, давится колоссальными лапами и непробиваемой тушей.

На ходу перезаряжаюсь.

Перезаряжаюсь и усиленно думаю.

Тут нужен калибр раз эдак в двадцать крупнее. И желательно оружие со ступенью Е, если не D. А ещё нормальные, мать их, патроны.

Как это вообще убить?

Пол рядом с моей ногой взрывается от удара щупальца, и я рефлекторно ныряю в ближайший проём. Небольшая комната с парой коек. Ощущение затхлости и безнадёжности. Я проношусь насквозь и, закрыв лицо предплечьями, тараню стену. Грёбаный картон не выдерживает, и я пробиваю его, наполовину вывалившись наружу. Ноги, дрыгаясь, торчат в той комнате, а корпус уже с другой стороны.

Гроза инопланетных чудовищ, как он есть.

С проклятьями и зубовным скрежетом бью коленом. И ещё раз. Стена крошится, а я вываливаюсь на ту сторону.

В смесь столовой и комнаты отдыха.

Большой зал поделён на две половины. Справа, где я оказался, стоят кресла, а под потолком висит телевизор. Небольшие журнальные столики завалены кроссвордами, пазлами и ещё какой-то дребеденью. Слева идут ряды обеденных столов, до сих пор заставленных подносами с подпортившейся едой. Мухи так и кружат над ними.

В центре метров десять покрывает чёрная жижа. Видны отпечатки громадных лап. Потолок весь в выбоинах и проломах от неосторожных движений. Похоже, именно здесь гнездился главный онкройл. Дальняя стена, кстати, почти полностью отсутствует. Тварь проломила её, попав с улицы именно так. Возможно, здесь же она заразила первых обитателей дома престарелых.

Грохот позади усиливается, и я бегу к линии раздачи. Интуиция толкает именно туда, и я доверяю ей, не раздумывая. Прыжком перемахиваю через прилавок, и оказываюсь на стороне кухни. Что-то ищу, а что именно, сам понять не могу.

Взгляд шарит по разделочным доскам, тупым ножам, газовым плитам, миксерам, духовкам и заветрившимся овощам.

Стоп. Газовые плиты!

Стена в десяти метрах от меня складывается, и в зал, отряхиваясь входит порядком разозлённый онкройл. По крайней мере, я воспринимаю его выражение именно так.

Дважды стреляю по глазам, чтобы тот не расслаблялся, и с ухмылкой слушаю гортанный крик ярости. Крошечные глазки щурятся, и щупальца на его спине, разрушают кухню, раздаточную стойку и всё, что подвернётся под руку.

Едва успеваю упасть на пол, как всё вокруг хрустит, снимается, трескается и протестующе стонет. Арканы у меня осталось всего на один Спурт. Надо беречь.

Работая локтями, ползу в стороны арки, прикрытой кусками клеёнки. Задняя часть кухни. Там натыкаюсь на холодильники, начавшие вонять без электричества, и перекрученного человекоподобного онкройла. Какой-то копуша, не успевший ко всеобщему разбору пряников.

Пуля вышибает ему мозги, и я рывком ухожу от свистящей смерти. Щупальца дробят плитку там, где я лежал секундой ранее.

Помещение относительно небольшое. Похоже, я загнал себя в ловушку. Однако позади очередного высокого холодильника я замечаю спуск вниз. Широкая лестница, три человека спокойно разминутся, идёт под землю.

Нахрена делать такую просторную лестницу? — всё, о чём я думаю, слетая кубарем вниз.

И оказываюсь в подвале. Около тридцати квадратных метров. Морозильники, так похожие на белые металлические гробы. Стеллажи с едой и водой. Концентраты, бытовая химия, консервы и всё, что может понадобиться.

Возможно, местное бомбоубежище, оставшееся от Третьей Мировой?

Эту теорию подтверждает заржавевшая толстая дверь в горизонтальных пазах. В теории её можно было бы сдвинуть и отсечь лестницу и внешнюю угрозу.

А ещё я замечаю целый комплект красных газовых баллонов на сто литров, выстроившийся рядком у стены. К одному из них подключён шланг, убегающий вверх по лестнице в специальном коробе.

Противник замирает на верху лестницы и не горит желанием спускаться. Пытаюсь немного замотивировать его. Шесть пуль из Миротворца бессильно отскакивают от хари уродца.

— Ну же, иди к папочке, — я зло улыбаюсь и маню его пальцем.

Онкройл пытается достать меня щупальцем, и я перебиваю его выстрелом из Анаконды. Оторванный ониксовый жгут дёргается на земле, разбрызгивая во все сторону жижу.

Даже после этого он не хочет лезть за мной. Слишком тесно. Ему помогает Ракета. Слышу громкий лай и через миг вижу отголоски синей вспышки позади огромной туши.

Со звуком, напоминающим удар поезда в армированный бетон, чудовищная курица вздрагивает и…

Теряет равновесие.

Нескладно она валится вниз, сминая ступени и разламывая стены. Громадные когтистые лапы размахивают во все стороны, оставляя глубокие дырки. Свой короткий полёт онкройл завершает на полу подвала. От удара со вздрогнувших стеллажей падают предметы.

Осталась самая ерунда. Заманить его в нужную точку и сбежать.

Плёвое дело.

Слышу гавк и следом за ним голос Донни:

— Куда ты лезешь, придурок?!

Ракета протестующе лает, но его лай удаляется.

Я мог бы обидеться на Мистера Фламинго за то, что тот утаскивает желающего помочь пса, но здесь и сейчас он скорее будет мне мешать.

Онкройл неловко, как беременный пингвин, занимает вертикальной положение. Находит меня и сразу атакует. Мне приходится выжимать всё из своей возросшей ловкости, чтобы уйти от хлещущей смерти. Такой удар не просто отбросит, а рассечёт насквозь.

Я смещаюсь вглубь помещения, а тварь следует за мной. Изготовившись, ныряю вперёд, уходя от удара, и