Водолаз Коновалов и его космос - Ксения Полозова

– Ты выбросила обручальное кольцо в море? – изумился Юрий.

– Ага, выбросила, – подтвердила Джо, не прекращая хохот. Слезы текли у нее из глаз.

– А ты знаешь, что Герман полжизни провел в центре подготовки космонавтов? – приступ смеха утих, и теперь она говорила серьезно. – Он уже должен был лететь на МКС, но у него какая-то травма случилась, и он остался. А полетел его приятель. Он рассказывал, что сильно запил тогда, но взял себя в руки, бизнесом занялся. Тоже космическим каким-то. Так что шутка про космонавта его в самое нежное место кольнула. За нее-то ты и получил.

– А я думал, что получил за это, – Юрий наклонился над ней и поцеловал.

– Это, – шутливо отстраняя его, возразила Джо, – только повод. Он решил, что я просто его дразню.

– А ты дразнишь? – Юрий отдал Джо планшет и резко поднялся с кровати.

– Конечно, дразнит! – испуганный Юрик подливал масла в огонь. Храбрый Коновалов только разводил руками, мол, кто их, Шахерезад, разберет.

– Немедленно вернись в постель! – приказала Джо. Коновалов с облегчением сел. Он уже жалел, что пошел у испуганного Юрика на поводу и начал эту сцену. – У меня с ним не было невесомости. А с тобой была. Понимаешь, что это значит, когда у людей одна невесомость на двоих?

Сквозь полузакрытые веки он смотрел на Джо, сидевшую на диване с блокнотом в руках. Она что-то быстро писала. Время от времени ее рука замирала, взгляд останавливался на лице Одри Хепберн, будто Джо ждала от черно-белой фотографии подсказки. Она была похожа на школьницу, задумчиво покусывающую кончик ручки в поиске нужных слов. Хрупкую обнаженную школьницу, подбиравшую воспоминания для сочинения «Как я провел это лето».

Пришедшее в голову Коновалову сравнение привело в движение тугую пружину внизу живота, в последние дни неизбежно запускавшую в космос их обоих.

– Джахан… – Коновалову нравилось вдыхать и выдыхать ее имя. Ему казалось странным, что он сам не догадался сложить звуки в это жаркое слово – было очевидно, что звучать ее имя должно именно так, – Джахан…

Она в ответ повернулась к нему. Едва дрогнули опущенные ресницы, рот чуть приоткрылся. Он хотел поцеловать ее, но побоялся разбудить.

Ее облако окутывало теперь и его. И в нем все было устроено иначе, чем за его пределами. Время, например, текло там с другой скоростью. Они вернулись в Москву, и уже через месяц она стала его женой. Спустя год у них родилась дочь. Это была самая красивая девочка на всем белом свете. Она унаследовала от матери облако, и когда он находился рядом с ней, слышал те же раскаты грома и шум ветра в высоких кронах деревьев. Чувствовал запах мокрой земли и сухой травы.

Старость они встретили, держась за руки, и, когда пришло время уходить, ушли вдвоем. В обратном направлении.

И обратная жизнь была так же прекрасна, а может, даже лучше, потому что они не старились, а, наоборот, становились сильнее и красивее. Проживая во второй раз все однажды уже случившееся с ними, они находили новые детали, которые не успели заметить, рассмотреть, ощутить в первый раз.

Наконец обе жизни – туда и обратно – подошли к концу. Они снова лежали на смятой простыне в белой комнате. А снаружи, за пределами облака, прошло всего три дня.

Красная комната

Он немного волновался, выходя из машины Джо возле калитки Фаининого палисадника. Обрывки забытого сна рваной паутиной опутывали его сознание. Ему казалось, что время, проведенное в гостях у Фаины, ему приснилось. Все их вечера, все истории, рассказанные ею, все, что случилось с ним на море, память перенесла в раздел фантазий. Он надеялся, что действительно приехал к Фаине пару дней назад и никакая дружба их не связывает. И нет никаких оснований чувствовать себя предателем.

А предателем он себя чувствовал. Он должен был покинуть привязавшуюся к нему Фаину, уехать с Джо обратно в Москву.

Но они могли бы дружить и дальше, переписываться, например, или созваниваться. Они с Джо могли бы приезжать к ней каждое лето или чаще, если она этого захочет. Потому что он тоже очень к ней привязался и даже любит ее, как бабушку, разумеется.

Но сказать всего этого он не успел. Фаина встретила его в коридоре, бледная, как призрак, с открытыми в ужасе глазами.

– Откуда это у вас? Где вы это взяли? – спросила она страшным визгливым шепотом, протягивая ему дрожащей рукой что-то маленькое и темное.

Коновалов, вошедший в полумрак прихожей с яркого света улицы, не сразу понял, что лежит на ее ладони. И лишь когда блеснули внутри черного опала лиловые искры, все встало на свои места.

– Я… – начал он, надеясь все объяснить, оправдаться, но в этот момент дверь за его спиной открылась. На пороге стояла Джо. К ее груди был прижат черный сверток.

– Ты снова забыл его забрать, – сказала она, протянув Юрию подарок моря. Коротко поцеловала его и исчезла, словно ее не было.

Как-то неловко он принял этот сверток. Руки дрожали, не слушались. Небрежно обмотанный черным трикотажем, подарок выскользнул, вырвался из плена, с глухим стуком упал на пол, скользнул по паркету и остановился у ног Фаины в луче солнечного света, падавшего из открытой двери Юриной комнаты.

Коновалов стоял, прижимая к груди черную тряпку, и не мог оторвать глаз от принесенной Джо игрушки. До сих пор все случившееся с ним можно было объяснить его разыгравшимся воображением, принять за отголоски многомесячной депрессии, назвать цепочкой совпадений. Но этот катер, невесть как попавший в его руки спустя столько десятилетий, разорвал реальность в клочья своим давно утерянным винтом.

Фаина смотрела на катер как на опасное злое существо и, кажется, перестала дышать. Ее лицо исказилось. Рот расплылся в кривой гримасе, из опустившегося уголка рта появилась жемчужная нитка слюны, рука, протягивавшая ему кольцо, упала на колени. Перстень выпал, сделал на полу несколько оборотов вокруг своей оси и уткнулся камнем в оловянный бок изъеденного солью и облепленного ракушками катера, на борту которого едва различимо проступали синие цифры «140».

Из кухни выбежала Маша, кинулась к Фаине, расстегнула пуговицы на ее блузке.

– Скажи… Юра пусть… к морю… – неразборчиво хрипела Фаина.

– Что встал как истукан? – крикнула Маша. – «Скорую» вызывай! Быстро!

Карета «скорой помощи» отъехала от калитки, увозя Фаину и Машу в приемный покой городской больницы. Коновалов, проводив ее взглядом до поворота, вернулся в опустевшую квартиру.