Опасный инстинкт - Агата Лель

Только этого не хватало! Хотя она сама же просила врезать ей как следует, чтобы выглядеть правдоподобной жертвой. Теперь куда уж правдоподобнее!

Спустившись вниз, Ева ужаснулась творящимся за забором оживлением: у ворот паслись репортёры, любопытные соседи и просто зеваки, как стая стервятников, слетевшихся на сенсацию. Одна из них — Линда из особняка по соседству — давала интервью, рыдая и театрально заламывая руки. Как пить дать, что всего через полчаса её новостная лента в соцсети будет пестреть селфи с места происшествия.

— Боже мой, Ева, дорогая, — Линда картинно распахнула руки и заключила Еву в крепкие объятия. — Это так ужасно, просто нет слов! Бедный Сильвестр! Какая трагедия!

Репортёры тут же кинулись тыкать им под нос микрофоны, задавая абсолютно нелепые вопросы. Линда с удовольствием отвечала каждому, не переставая поглаживать бедную «жертву» по спине.

Безмозглая курица! За два года их вынужденного соседства они виделись лишь триджы и даже ни разу не здоровались, а тут такое показное сочувствие!

— Вы знаете, мне кажется, я знаю, кто это сделал, я видела грабителя в окно своей спальни! — сделала сенсационное заявление Линда, и десятки телекамер обратились на говорящую, готовясь сию же секунду запустить бомбу в прямой эфир центрального телеканала. Шутка ли — в собственном доме выстрелом в голову убит миллионер Сильвестр Омаров!

Ева почувствовала, как предательски подкосились ноги — ещё чуть-чуть и рухнет.

— Это был мужчина! — начала Линда, и все притихли в ожидании имени убийцы или хотя бы других детальных подробностей. — Ээ… он был такой, ну… такой...

— Невысокий и худой? — подсказала Ева, и Линда оживлённо закивала:

— Да-да, именно! Очень маленького роста и очень худой! Настоящий дистрофик.

Тупая идиотка. Ева закатила глаза и покачала головой. А Сильвестр ещё её называл глупой.

На первый план пробилась молодая журналистка с красным как спелое яблоко круглым микрофоном:

— Программа «Пусть глаголят». Вы не хотите принять участие в экстренном вечернем выпуске и рассказать всё, что вам известно об этом вопиюще-кошмарном проишествии?

— О, я с большим удовольствием! — расцвела Линда, тут же забыв о Еве, которой к тому времени порядком надоел этот цирк. Ей хотелось как можно скорее закончить это всё и забыть как страшный сон! Она хотела просто отжать у Омарова бриллианты, только и всего. Чёртов Оскар, что за кашу он заварил с этим убийством.

Она думала, что после кончины Сильвестра всё закончилось, но как вышло, всё только началось.

*** Две недели спустя.

По особняку чинно расхаживали незнакомые люди в траурно-чёрной одежде. Сегодня прах Сильвестра Омарова похоронили на востровском кладбище, и толпа мнимых сочувствующих приехала в его опустевший дом, дабы почтить память усопшего. Ну и заодно помусолить свежие светские сплетни.

Ева, прикрыв белеющий гипс на руке чёрным палантином, скромно стояла у окна, разыгрывая безутешную вдову. Признаться, ей до чёртиков надоела эта роль — первый шок давно прошёл, и теперь она даже считала, что засранец Омаров получил по заслугам. Он портил ей жизнь своим скверным характером, сколько унижений она пережила за два года их совместной жизни! К тому же, патологоанатом сказал, что мотор старика был в таком плачевном состоянии, что при его ритме жизни больше полугода он всё равно бы не протянул. Так что её совесть была чиста. К тому же это не она его убила, а Оскар.

Оскар. Из-за пристального внимания полиции они созванивались лишь однажды, успели перекинуться лишь парой фраз и, признаться, ей ужасно его не хватало, эмоции бурлили, хотелось всё обсудить.

У них всё получилось, ну надо же! За две недели страсти поутихли, в полиции сошлись во мнении, что сейф обчистил какой-то профессиональный взломщик. Конечно, поиски грабителя велись до сих пор, но у них не было ни единой зацепки, кто бы это мог быть. Всё шито-крыто, они самые настоящие Бонни и Клайд! Ева гордилась собой и своим мужчиной. Сначала её шокировало то, что Оскар так легко пустил Омарову пулю в лоб, но потом она поняла, что у него действительно не было выбора. Смелый поступок настоящего мужчины.

Дочь Омарова — сорокалетняя Ирен, прожигала взглядом Еву, не забывая при этом строить страдальческую мину: промакивая время от времени платочком сухие глаза, она тяжело вздыхала и изображала приступы отчаяния. Она тоже играла свою роль и могла конкурировать разве что с самой Евой. Две ненавидящие друг друга змеи на одной территории — они обе не любили почившего, используя его только ради наживы.

Всё, что Ева знала про Ирен, это то, что она конченая наркоманка, осевшая во Франции: всю жизнь тянула из папочки деньги, забывая даже написать короткое смс в день его рождения. Они встретились лишь однажды на заре их с Сильвестром отношений и с первого взгляда невзлюбили друг друга. Рыбак рыбака...

Печально кивнув кому-то из старых знакомых, Ирен взяла с подноса бокал вина и, словно проходя мимо, остановилась у окна рядом с Евой.

— Надеюсь, ты понимаешь, что не получишь и гроша? — глядя куда-то вдаль, одними губами прошипела сторчавшаяся дочурка, отпивая элитный сорт Совиньона.

— По себе людей не судят! Мне не нужны деньги Сильвестра, я любила его! — проговорила Ева, и Ирен прыснула от смеха. Впрочем, тут же взяла себя в руки, скрыв улыбку за траурной вуалью.

— Кому ты чешешь, кошка драная? Как будто я поверю, что ты ложилась под моего дряхлеющего отца от большой и чистой любви. Какое счастье, что у моего слабоумного папочки хватило ума не сделать тебе предложение. Всё это, — она обвела бокалом гостиную, — теперь по праву принадлежит мне, так и знай. Ты здесь никто и звать тебя никак.

Видит Бог, не будь это поминки, Ева бы без промедления расцарапала эту напичканную ботоксом наглую рожу. Но нельзя поддаваться эмоциям, да и рука ещё не зажила...

— Ты сегодня же съедешь отсюда, — допивая алкоголь, отчеканили Ирен, — дом я буду продавать, как и всё остальное имущество отца. Так и быть, я разрешу тебе взять с собой свои тряпки, но драгоценности, что он тебе дарил, тоже мои!

— По-моему, ты только рада, что Сильвестра убили, — выплюнула порцию яда Ева.

Ирен повернулась к ней, разглядывая залитыми алкоголем глазами:

— Думаешь, если трахалась с моим папочкой, то, значит, хорошо его знала? Поверь, ты не знала и десятой части того, каким человеком он был. Он избивал мою мать и довёл бедняжку до суицида, когда мне было всего лишь пять. Так что да, я рада, что какой-то ублюдок вышиб ему мозги. Надеюсь, он уже горит в аду, — поставив пустой фужер на подоконник, Ирен развернулась к залу и изменилась в лице, увидев кого-то из старых подруг: — Нелли, девочка моя, как я рада тебя видеть. Спасибо, что пришла поддержать меня в этот скорбный день траура.

Двинувшись навстречу Нелли, Ирен обернулась на Еву и прошептала одним губами: «сгинь».