Как устроена экономика - Ха-Джун Чанг

Продолжая развивать теорию «этапов развития» Адама Смита, марксистская школа пришла к выводу, что общества проходят через ряд исторических этапов, определенных в зависимости от используемого способа производства: первобытное (родоплеменное) общество, античный способ производства (основанный на рабстве, как в Греции и Риме), феодализм (на основе власти землевладельцев, распоряжающихся жизнью полурабов-крепостных, привязанных к земле), капитализм и коммунизм[58]. Капитализм рассматривается как предпоследняя стадия развития человечества, прежде чем оно достигнет конечной остановки – коммунизма. Такое признание исторического характера экономических проблем очень контрастирует с мнением неоклассической школы, считающей «экономическую» проблему максимизации полезности универсальной – и для Робинзона Крузо на необитаемом острове, и для участников еженедельного рынка в средневековой Европе, и для бедных земледельцев Танзании, и для состоятельного немецкого покупателя XXI века, и вообще для кого угодно.

Маркс и его последователи перенесли понятие классовой структуры общества, предложенное классической школой, на другой уровень. Они рассматривали классовые противоречия как главную движущую силу истории – Маркс резюмировал в «Манифесте Коммунистической партии», что «история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». Кроме того, представители школы не хотели видеть рабочий класс в качестве пассивного объекта, каким он виделся классической школе, поэтому предоставили ему активную роль в истории.

Экономисты классической школы рассматривали работников как простаков, которые не могут контролировать даже свои естественные потребности. По их мнению, как только экономика расширялась, рос спрос на рабочую силу и зарплаты становились выше, так у рабочих начинало рождаться больше детей. Это приводило к появлению со временем большего числа трудящихся, а соответственно, к снижению заработной платы снова до уровня прожиточного минимума. По мнению экономистов классической школы, впереди этот класс ждала лишь жизнь, полная страданий, если он не научится сдержанности и не перестанет плодить так много детей – что, по мнению тех же экономистов, представлялось маловероятным.

У Маркса была совершенно иная точка зрения. По его мнению, рабочие были отнюдь не бессильной толпой, как считалось в классической теории, а активными участниками социальных преобразований – «могильщиками капитализма», по его собственному выражению, – чьи организаторские способности и дисциплина ковались в условиях суровой иерархии на постоянно растущих и усложняющихся производственных предприятиях.

Маркс не верил, что рабочие могут начать революцию и свергнуть капитализм по своей воле. Им требовалось время на созревание, которое наступило бы только тогда, когда уровень развития капитализма вырос бы достаточно, чтобы вызвать углубление противоречий между технологическими требованиями системы (производительных сил) и ее институциональной структуры (производственных отношений).

С непрерывным развитием технологий, подстегиваемых со стороны капиталистов необходимостью инвестировать и создавать инновации, чтобы выжить в условиях безжалостной конкуренции, разделение труда, по мнению Маркса и последователей, стало бы еще более «социальным», что сделало бы капиталистические компании более зависимыми друг от друга в качестве поставщиков и покупателей. А это привело бы к тому, что координация деятельности среди таких связанных компаний стала бы еще более необходимой, но сохранение частной собственности на средства производства сделало бы такую координацию очень трудной, если вообще возможной. В результате противоречия в системе обострились бы и в итоге привели к краху. На смену капитализму пришел бы социализм, при котором органы центрального планирования полностью координируют деятельность всех связанных предприятий, находящихся в коллективной собственности всех рабочих.

Марксистская школа сделала много роковых ошибок. Во-первых, ее предсказание о том, что капитализм рухнет под собственным весом, не сбылось. Капитализм доказал, что он гораздо лучше приспособлен к изменениям, чем предполагалось. Поскольку социализм все же возник (это произошло в таких государствах, как Россия и Китай, где капитализм был развит очень слабо, а не в самых развитых капиталистических странах, как предсказывал Маркс), а это учение было тесно переплетено с политическим проектом, у многих его последователей появилась слепая вера во все, что сказал Маркс, и даже хуже – вера в то, что все, воплощаемое Советским Союзом, – правильная интерпретация идей основоположника школы. Распад социалистического блока показал, что марксистская теория, которая учила созданию альтернативы капитализму, была крайне несовершенной. Список недостатков можно продолжать.

Несмотря на эти ограничения, марксистская школа по-прежнему предлагает несколько очень полезных идей об особенностях функционирования капитализма.

Маркс был первым экономистом, который обратил внимание на различия между двумя ключевыми институтами капитализма: иерархическим, плановым характером деятельности компаний и (формально) свободным, стихийным характером функционирования рынка. Он называл капиталистические компании островками рационального планирования в анархическом море рынка. Более того, он предвидел, что крупные предприятия, принадлежащие многочисленным акционерам с ограниченной ответственностью, которые в его время назывались «акционерными обществами», станут ведущими игроками капитализма, в то время как большинство экономистов свободного рынка все еще выступали против самой идеи ограниченной ответственности.

В отличие от большинства других экономистов, Маркс и некоторые из его последователей начали считать, что можно работать «из любви к искусству», а не воспринимать труд только как бремя, которое нужно нести, чтобы зарабатывать деньги для оплаты своих потребительских нужд. По мнению Маркса, работа способна позволить людям проявить свои творческие способности. Он критиковал иерархические капиталистические компании за то, что они такой возможности не дают. Он подчеркивал надуманность и бесполезность монотонной работы, базирующейся на глубоком разделении труда. Стоит отметить, что хотя Адам Смит высоко оценивал результаты роста производительности при более глубоком разделении труда, он тоже был обеспокоен негативным воздействием на рабочих монотонного выполнения одной и той же операции.

И последнее, но не менее важное замечание, Маркс был первым крупным экономистом, который действительно понял важность технологических инноваций в процессе капиталистического развития и выделил их в основной элемент своей теории.