Как устроена экономика - Ха-Джун Чанг

Неоклассическая школа сместила фокус с производства на потребление и обмен. С точки зрения классической школы, особенно Адама Смита, производство находилось в центре экономической системы. Как мы видели в главе 2, Смита очень интересовал вопрос, как изменения в организации производства преобразовывают экономику. Согласно его представлению об истории, общества развиваются поэтапно, в соответствии с господствующей формой производства: охотой, скотоводством, сельским хозяйством и торговлей (эта идея получила дальнейшее развитие у Карла Маркса, о чем я расскажу позже). В противоположность этому неоклассическая школа рассматривала экономическую систему, по сути, как сеть товарообмена, единолично управляемую «суверенными» потребителями. Велись лишь небольшие споры о том, как организованы и как меняются существующие процессы производства.

Несмотря на эти различия, неоклассическая школа унаследовала и развила две ключевые идеи классической школы. Первая – уверенность в том, что субъектами экономической деятельности движет личный интерес и что конкуренция на рынке гарантирует, что их действия в совокупности ведут к благоприятному исходу для общества. Вторая идея заключается в том, что капитализм – или, точнее, рыночная экономика, как предпочитали называть его сторонники этой школы, – есть система, которую лучше оставить в покое, поскольку она имеет склонность возвращаться к равновесию.

Постулат неоклассической школы о невмешательстве в работу рынка в дальнейшем получил развитие в важных теоретических разработках начала XX века, направленных на то, чтобы дать нам возможность объективно судить о социальных улучшениях. Вильфредо Парето (1848–1923) утверждал, что если мы уважаем право каждого независимого индивидуума, то должны рассматривать социальные изменения как улучшения только тогда, когда они приносят пользу одним людям, не причиняя при этом вреда другим. Больше не должно быть жертв во имя «высшего блага». Этот принцип получил название критерий Парето, и сегодня он составляет основу для всех суждений относительно социальных улучшений в неоклассической экономической теории{53}. В реальной жизни, к сожалению, возможно совсем немного изменений, которые никому не принесут вреда; таким образом, критерий Парето фактически становится рецептом сохранения статус-кво и невмешательства. Принятие его придает неоклассической школе очень сильный консервативный уклон.

Две теоретические разработки, проведенные в 1920-х и 1930-х годах, разрушили, казалось бы, неразрывную связь между неоклассической экономикой и пропагандой политики свободного рынка. После этих событий стало невозможно ставить знак равенства между неоклассической школой и экономикой свободного рынка, как до сих пор ошибочно поступают некоторые люди.

Наиболее важной из них была разработка экономики благосостояния, или теории несостоятельности (провала) рынка, сделанная кембриджским профессором Артуром Пигу в 1920-х. Пигу утверждал, что в некоторых случаях рыночные цены не отражают истинных социальных издержек и выгод. Например, завод загрязняет воздух и воду, потому что те не имеют рыночной цены, следовательно, к ним можно относиться как к бесплатным продуктам. Но в результате такого «перепроизводства» загрязнения окружающая среда будет уничтожена и общество пострадает.

К несчастью, последствия некоторых видов экономической деятельности не имеют цены на рынке и, следовательно, не отражаются в экономических решениях – это явление называется экстерналия. В таком случае правительство могло бы оправданно заставить завод меньше вредить окружающей среде, то есть создать отрицательную экстерналию, с помощью специальных налогов или нормативных положений (например, штрафов за сброс избыточного количества сточных вод). Однако некоторая деятельность имеет положительную экстерналию, например успехи компании в области научных исследований и разработок (НИР). За счет новых знаний, которыми могут пользоваться другие люди, НИР создает большую ценность, чем получаемая компанией, которая ведет эти разработки. В таком случае правительство вправе платить субсидии тем, кто занимается НИР, чтобы стимулировать ее расширение. Впоследствии к экстерналиям Пигу были добавлены другие виды несостоятельности рынка, о чем я расскажу в главе 11.

Менее значительное, но довольно важное дополнение появилось в 1930 году и получило название принципа компенсации, согласно которому изменение может считаться социальным улучшением, даже если оно нарушает критерий Парето (то есть кому-нибудь вредит), в случае, когда общая польза для всех сторон достаточно велика, чтобы можно было компенсировать потери проигравших и все равно получить выгоду. Позволяя одобрить изменения, способные повредить некоторым людям (но в полной мере возмещающие их убытки), принцип компенсации позволил неоклассическим экономистам избежать ультраконсервативного уклона критерия Парето. Естественно, компенсация, увы, очень редко осуществляется в реальности[54].

С учетом этих изменений у неоклассической школы больше не осталось оснований по-прежнему быть приверженной политике свободного рынка. Действительно, между 1930-ми и 1970-ми годами многие экономисты неоклассической школы и не были сторонниками свободного рынка. Текущее состояние дел, при котором подавляющее большинство приверженцев неоклассической школы поддерживают свободный рынок, на самом деле обусловлено в большей степени сдвигом в политической идеологии, начавшимся в 1980 году, чем отсутствием или низким качеством теорий, определяющих пределы свободного рынка, в рамках неоклассической школы экономики. Во всяком случае, арсенал неоклассических экономистов, отвергающих политику свободного рынка, с 1980-х годов существенно расширился за счет создания концепции информационной экономики (авторы: Джозеф Стиглиц, Джордж Акерлоф, Майкл Спенс и их последователи). Информационная экономика объясняет, почему асимметричная информация – когда одна из сторон рыночного обмена знает то, чего не знает другая, – приводит к сбоям в работе рынков и даже к их краху{54}.