Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

К его безусловным достоинствам относилась очень большаяинформация, которой он всегда владел. Конечно, у него не было того объемаинформации, который имели Рубинчик или Гольдберг, но зато он умел узнавать очем говорят его конкретные противники в самый важный для себя момент. Многиеутверждали, что для этих целей Хотивари выписал из Америки талантливогоинженера, который при помощи новейших достижений технического прогресса умелподключаться к линиям и квартирам соперников грузинского лидера.

Саркисян распорядился подать бутылку коньяка и две чашечкикофе, после чего секретарь получила категорическое указание никого не пускать.

— Что-нибудь случилось? — любезно спросил Саркисянсвоего неприятного гостя.

— После ранения Багирова может случиться все, чтоугодно, — заявил Гурам. Саркисян помрачнел.

— Я послал в Лондон свои сожаления, — сразу сказалАртур Ашотович, — мы все очень уважаем Рафаэля Мамедовича, и нам его явноне хватает в Москве.

— Мы говорили по телефону. Он чувствует себязначительно лучше, — Хотивари не притронулся ни к кофе, ни к коньяку, иэто очень не понравилось Саркисяну.

— Надеюсь, вы не думаете, что в этом инциденте замешанымои люди? — сухо спросил он.

Хотивари молча поднял свою рюмку, выпил, поста — вил настол, вытер губы.

— Не думаю. Я знаю.

— Что? Что вы знаете?

— Кто пытался убить Багирова.

— И кто же? — достаточно нервно спросил Саркисян.В условиях непрекращающейся карабахской войны, которая длилась вот уже стольколет, противостояние армянских и азербайджанских группировок в России стало бынастоящей бедой для обоих землячеств. Обе преступные группировки это хорошопонимали и сохраняли не просто нейтральные, а очень дружеские отношения друг сдругом. В этом парадоксе не было ничего удивительного. В отличие от правителейобеих республик, мафия довольно быстро поняла, что война и раздоры приведутлишь к ослаблению обеих группировок, очень мощных и традиционно сильных по всейтерритории бывшего Союза. Поэтому Саркисян так нервно прореагировал назамечание Хотивари.

— По сведениям моей агентуры, в этом покушении замешанылюди Хаджи Асланбекова.

— Чеченцы? — удивился Саркисян. — Зачем имубирать Багирова? Они же мусульмане, единоверцы. Что они не поделили?

— Там был заказ, — выразительно произнесГурам, — понимаете, Асланбекову заказали убийство Багирова.

— Караханов об этом знает? — спросил Саркисян.Исахан Караханов был лидером параллельной чеченской группировки. Если Карахановподдерживал с режимом Дудаева достаточно тесные связи, появляясь даже в прежниевремена в Грозном, то Асланбеков, напротив, поддерживал противников Дудаева, анекоторая часть его людей даже принимала участие в войне отрядов чеченскойоппозиции против официального Грозного. Люди Асланбекова пользовались иофициальным покровительством российских властей, об этом в Чечне знали все и неочень любили грозного Хаджи.

Багиров, имевший достаточно тесные отношения с Карахановым,не любил Асланбекова, и об этом знали многие. Но что Хаджи посмеет напасть натакого человека, как Рафаэль Багиров… Об этом невозможно было даже подумать.

— Наверно, знает, — пожал плечами Хотивари, —но меня не интересует, знает он или нет. Меня интересует — это правда или нет?

— А почему вы спрашиваете у меня? При чем тут я?Надеюсь, вы не считаете, что этот заказ Асланбеков получил от меня?

— Нет, конечно, не считаю. Мы знакомы уже много лет,Артур Ашотович. Я знаю, что вы можете сделать, а чего никогда не можете. Выникогда не начнете войну с азербайджанцами здесь, в Москве. И Багиров тоже неначнет. Это я хорошо знаю. Но несколько месяцев назад, когда мы были в Америке,Рябой приготовил засаду, чтобы убрать меня и его. Тогда меня спас РафаэльБагиров. Он вывез меня в Пекин, а оттуда через Тегеран в Баку. Я его должник, адолги я люблю возвращать. И поэтому пока его нет, я обязан найти и наказатьубийцу. Это, если хотите, долг чести.

— Но при чем тут я?

— Мне нужно проверить все счета Асланбекова. Все егокомпании, все его счета, в том числе и в зарубежных банках. Только вы мнеможете помочь, уважаемый Артур Ашотович. А Рафаэлю Мамедовичу я расскажу, каквы мне помогли.

Саркисян пожевал губами. Налил себе коньяк и выпил еще однурюмку.

— Что это вам даст?

— За убийство такого человека, как Багиров, не платяттысячу долларов. Здесь должны быть огромные деньги. Если это сделали его люди,то такие деньги должны где-нибудь всплыть. Вы меня понимаете?

— Ему могли передать наличными, — пояснилСаркисян, — тогда невозможно проследить ход этих денег.

— Я же не идиот, — обиделся Хотивари, — всепонимаю сам. Но если ему эти деньги передали, он должен их тратить, куда-нибудьвкладывать, что-нибудь с ними делать. Если он их, конечно, получил.

— Это не доказательство.

— У меня будут и другие доказательства, — пообещалХотивари, — вы ведь знаете, кто погиб во время покушения.

— Конечно, знаю. Яков Аронович Гольдберг. Такой адвокатбыл!

— Вот-вот. Даже если я не найду, убийцу найдут людиРубинчика. Они уже знают, что я обещал вмешаться в это дело, и с удовольствиемпередадут мне все свои данные. Понимаете?

— Конечно, понимаю.

Саркисян налил себе еще одну рюмку коньяка, но пить не стал.Вместо этого он встал со своего места и начал ходить по кабинету. Затем снялсвой пиджак, бросив его на один из стульев. Расстегнул узел галстука.

— Опять начнется война, — развел короткими рукамиСаркисян, — мы только успокоились. Асланбекова поддержат сразу всеподмосковные группировки. Они и так ждут только повода. Никитин, Хлыщов,Миронов — все эти московские и подмосковные группировки, как волки, бросятся нанас. И вы знаете, что власти нас защитить не смогут. Багиров лежит в Лондоне.Нам придется воевать вдвоем, и я не уверен, что мы сумеем выйти победителями вэтой схватке.

— Вы предлагаете отступить? Завтра начнут убиватьнас, — гневно прохрипел Хотивари, — вы мне это предлагаете?

— Нет, но я предлагаю действовать осторожно. Вы когданенавидите кого-нибудь, об этом сразу узнает вся Москва. Немного умерьте свойпыл, уважаемый Гурам. Нам нужно действовать спокойно. Не стоит пороть горячку.

Саркисян говорил по-русски свободно и без акцента, как имногие другие московские армяне, постоянно проживающие в России. Хотивари,приехавший из Грузии, говорил по-русски с отчетливым, характерным грузинскимакцентом.

— Вы не будете нам помогать? — спросил Хотивари,не любивший долгих разговоров. — Только учтите, что, если начнут громить иубивать грузинских и азербайджанских торговцев, достанется и армянам. Для нихмы все — черножопые кавказцы.