Цифраторий - Степан Кайманов

В итоге они оказались в просторном пятиугольном помещении, где возле таинственных конструкций, похожих на прозрачные кабинки лифтов в супермаркете, копошились трое мужчин и две женщины. Они бросили на Виктора равнодушные взгляды и вновь погрузились в свою работу.

Томас довел его до двери и, постучав деликатно, приоткрыл ее, выпуская на волю стойкий запах сигаретного дыма.

— Я его привел, — сообщил он доктору, а потом сказал: — Входите.

И Виктор вошел, суетливо ощупывая взглядом широкое пространство, напичканное электроникой от пола до потолка, откуда тоже свешивалась непонятная увесистая штуковина в виде стеклянной виноградной лозы.

Сразу стало ясно: Томас предупреждал не зря. Доктор Клейн выглядел так, словно не выбирался из своего логова несколько дней: мятый халат, всклокоченные волосы и многодневная щетина, еще не борода, но уже близко. Он под разными углами разглядывал на подставке серебристый куб, откуда вверх вырвалось невысокое голубое пламя.

Виктор решил не отрывать его от созерцания загадочного объекта, напоминающего миниатюрный ионный двигатель. И прислонился к стене, терпеливо дожидаясь хоть какой-нибудь реакции на свое появление и гоняя легкими жесткий табачный дым.

В лаборатории было шумно, словно на оживленной кухне. Тут все время что-то скворчало, постукивало, позвякивало и шипело. Внутри стеклянных пузырей, гроздью падающих с потолка, с треском проскакивали искры.

Прошло некоторое время прежде, чем доктор Клейн расстроенно шлепнул губами, наблюдая за угасшим голубым пламенем, и поднял глаза на измученного ожиданием посетителя. За это время Виктор обшарил взглядом лабораторию несколько раз, но так и не встретил ничего знакомого. Все без исключения предметы, основательно захламившие лабораторию, выглядели чудно, фантастически, безумно.

Доктор Клейн подошел сам, молча остановился на расстоянии вытянутой руки и грубо стиснул пальцами чужой подбородок. Повертел, покрутил и осклабился, словно наконец-то совершил открытие вселенского масштаба.

— Что — бегают? — похихикал он.

— Еще как, — подтвердил Виктор.

— Сейчас, погодите.

И с этими словами он удалился в дальний угол, где начал рыться по контейнерам, бормоча что-то под нос. Поиски предмета, который выглядел как большой шприц, только без иглы и носика, заняли минут десять. Еще минут пять доктор Клейн потратил на то, чтобы найти, а потом и отмыть пробирку. И примерно столько же на розыск сморщенного тюбика с лечебными наноидами. Пробирку и тюбик он рассовал по карманам и, вернувшись к охваченному тяжелым гневом Виктору, с серьезным видом предупредил:

— Не шевелитесь.

Виктор как стоял у стены, так и замер. Даже затаил дыхание, когда доктор Клейн с усилием надавил прибором на подбородок.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем послышался глухой хлопок, и подбородок словно бритвой резанули. Виктор поморщился от боли, но не проронил ни звука.

— Вот и все, — проговорил Клейн, разглядывая стекающий по прозрачной стенке магнита сгусток крови. — Возьмите, — он протянул смятый тюбик.

— Думаете, все? Опять не вылезут?

Доктор Клейн поглядел на него как на идиота.

— Колония совсем маленькая. Вы смажьте, смажьте.

Виктор выдавил остатки пенки на ладонь и размазал ее по подбородку, чувствуя, как жжет и щипет кожу. Тюбик предсмертно помигал красным огоньком и начал съеживаться в руке, постепенно исчезая, словно тающий на жаре кусочек льда.

— Редкие малыши. Я думал, их всех уничтожили после войны, — пояснил Клейн, бережно спуская их из шприца в пробирку. — Вам повезло. Обычные шпионы. В сущности, они не опасны. Если, конечно, их не перепрограммировать надлежащим образом.

Но Виктору было все равно. Он слушал Клейна лишь из благодарности за то, что тот наконец-то избавил его от этих мелких паразитов, и чувствовал, как отступает гнев.

— Где вы их подобрали? — спросил Клейн.

Виктор пожал плечами.

— Летали в пустошь? Думаю, их можно найти только там.

— Я уже говорил доктору Гуну…

Мрак воспоминаний озарила яркая вспышка, и Виктор наконец-то понял, кто мог оставить ему этот неприятный подарочек.

— Пустошь! Как я сразу не сообразил. Видимо, столько всего навалилось, что башка совсем не варит. Несколько дней назад у меня был клиент. Он работает гидом. Ну вы знаете эти дурацкие экскурсии с облетом послевоенных городов-призраков и прочее. Думаю, именно он…

— У вас остались его координаты? — перебил его Клейн.

— Остались, но я не имею права раскрывать личные данные клиентов. Хотя, если я дам вам его АйДи, наверное, катастрофы не случится, — улыбнулся Виктор. — Вы только не упоминайте мое имя, когда будете с ним общаться.

— Обещаю, — уверил его Клейн.

— Готово, — подтвердил Виктор и, поблагодарив чудаковатого доктора, покинул стены шумной и вдрызг прокуренной лаборатории.

* * *

Посетитель с родинкой бесценных наноидов на подбородке никак не выходил из головы. Весь день — псу под хвост. Адам чувствовал, что было в этом неожиданном знакомстве что-то непостижимое, странное. Какой-то неуловимой знак, стечение обстоятельств, судьба или вроде того. Но смысл все время упорно ускользал. Как его постичь? Как подобрать к нему ключик и где найти этот ключик?.. Адам не знал.

Он размышлял об удивительной встрече до конца рабочего дня, и после, когда катился между облаков по темнеющему небу, и уже дома, склонившись над дневником, над новой чистой тетрадной страницей, которая требовала ее заполнить россыпью слов.

В кружке на донышке темнел кофе, в воздухе таял сигаретный дым, а в голове по кругу бегали беспокойные мысли.

«Силы небесные! Вы только представьте, что треть своей жизни создаете наноидов. В том числе боевых. Для оборонной промышленности. А затем, когда вас назначают главой крупного проекта по разработке телепортационной установки нового поколения, эти наноиды сами вас находят. Являются посреди дня в вашу новую лабораторию, сидя на подбородке какого-то несчастного носителя, напуганного до полусмерти. Здравствуйте, доктор Клейн! Давно не виделись, доктор Клейн! Не хотели бы вы нас приютить? Ведь наш настоящий носитель совершенно не представляет, кого он таскает на своем лице. А уж вы-то, вы-то определенно найдете нам применение. Над чем вы сейчас там работаете? Может, и мы сгодимся…».

Адам разжал пальцы, и ручка шлепнулась на тетрадь. Он допил остывший кофе, нервно закурил и, выпустив облачко дыма, подошел к окну. Черное небо, тихое и таинственное, не мигая глядело на него сотней белых и холодных глаз. Оно по-прежнему оставалось непознанным — вся эта космическая бездна с миллиардами планет. Но если он…

Если он… Адам боялся даже думать о том, что он собирался сотворить с редкими наноидами — возможно, последними представителями своего подвида. Ему казалось, что как только он ясно сформулирует мысль, пощупает ее своими возбужденными нейронами, то она тут же исчезнет, как пыль ветру.