Гнездо Седого Ворона - Владимир Свержин

— Брат, она — жива.

* * *

Седой Ворон наблюдал, как смещаются в сторону застывшего на земле лайнера мерцающие огни «Апача».

«Ну, давайте же! — повторял он. — Вам же явно недостаточно света в салоне, аварийка, и та не работает. Давайте же!» — умолял он бог весть кого. В богов мастер выживания давно не верил, уж во всяком случае, в богов, которым есть дело до обитателей этого чертовски неустроенного шарика.

В пилотской кабине ярким высверком блеснула искра короткого замыкания. В ту же секунду ток устремился по проводам в топливные баки, почти совсем опустевшие, и оттого полные горючих паров.

Яростное пламя с грохотом метнулось вверх, опрокидывая взрывной волной зависший в небе вертолет. Спустя мгновение после первого взрыва раздался второй, а вслед за этим оставшиеся в живых люди Аттилы открыли беспорядочный ураганный огонь, словно желая подстрелить сгущавшиеся над горами сумерки.

— Уроды! — страдальчески процедил Седой Ворон. — Не тратьте патроны, они мне еще пригодятся!

Он скользнул за камень, оставляя пленника без присмотра. Вернее, пленнику так показалось. Не медля ни секунды, тот выскочил из укрытия и бросился к прилетевшим, вопя, что есть сил:

— Не стреляйте, я свой!

Автоматные очереди перехлестнули его тело, разрывая плоть и выбивая из продырявленной спины град кровавых брызг.

В эту же самую секунду резидент Ноллана показался в луче вертолетного прожектора и вновь скрылся в темноте, замерев на миг, так, чтобы боковым зрением кто-либо из стрелков заметил улепетывающую фигуру.

— Он там, за ним!

«Давайте, давайте, мои дорогие, побегайте перед смертью. Главное — уйдите подальше от вертушки!»

Где-то в глубине души Седому Ворону нравились люди, действующие по инструкции. Вот, к примеру, пилот «Чинука», чем не умница? Наверняка в свое время досконально выучил устав. Аккуратно посадил вертолет, так, чтоб его не повредило взрывом, в случае попадания гипотетической ракеты в соседнюю машину.

Теперь главное — свести близкое знакомство с группой поддержки.

«Сколько там их? Всего двенадцать? Неплохо. Значит, три дюжины с лихвой отдыхают под обломками».

Он метнулся в сторону искореженных остатков американской мобильной станции наземного приведения. Талибы явно угодили в нее из 120-миллиметрового миномета. Качественно, аккурат в забитый оборудованием кунг.[5]

Машину перевернуло и осадило на задние колеса, передние уныло торчали бессмысленным памятником эпохи. Торчали вплоть до сегодняшнего дня. В ожидании «подмоги» Седой Ворон не тратил времени даром. Сейчас он сунулся в кабину, соединил контакты, запуская мотор. Колесо резко крутанулось, с силой выбрасывая в сторону бегущих мощный веер мелкого щебня, — еще трое остались лежать на взлетке, а двое замедлили ход.

— За мной, шакалы! — разведчик бросился к развалинам времен советской «интернациональной помощи».

— Обходи, обходи, он там! — слышалось за спиной.

Бывший послушник Шаолиня заскочил внутрь закопченной руины, демонстрируя, что попался.

— Вы прикрываете с флангов! — кричал неведомый командир. — Ты, держись за спиной! Я — первый! — закончив раздавать указания, он дернул приоткрытую дверь, и стрела тут же вспорола ему гортань. Три автоматных ствола в едином порыве плюнули свинцом в темное чрево обгоревшей постройки.

Грохот выстрелов помешал им услышать короткий вскрик товарища, стоявшего настороже с противоположной стороны здания. Седой Ворон обрушился на него сверху, в единый миг ломая шейные позвонки.

И уж подавно увлеченные преследованием стрелки не услышали и не поняли, каким образом тот, за кем они гнались, оказался у них за спиной. Просто не успели понять. Резидент Ноллана вновь исчез из поля зрения, но уже с парой автоматов, вот только врага перед ним больше не было, во всяком случае, способного двигаться без посторонней помощи.

Оставшиеся в живых бежали к вертолету, судорожно размахивая руками, а тот с характерным гулом раскручивал винты, колеса его шасси все заметнее отрывались от бетонки.

— Ну, сукин сын! — прошептал Седой Ворон, глядя, как тяжелый на подъем «Чинук» взлетает над землей, а те, кто не успел к отлету, точно по команде, вскидывают оружие и начинают расстреливать винтокрылую машину. Бегемотообразное тулово геликоптера дернулось, резко заваливаясь на борт. Уцелевшие, понимая, что сейчас произойдет, рванули без оглядки, чтобы не попасть под очередную взрывную волну.

— Идиоты! — прошептал резидент, отмыкая магазин автомата и оценивая количество патронов.

Новый взрыв потряс взлетное поле.

— Эй, остался, кто живой?! — крикнул он. — Сдавайтесь, я сохраню вам жизнь!

* * *

Ученик Смотрящего Вдаль тихо поднялся, заметив идущего к дому старосту, и поспешил открыть дверь. Тот был частым гостем. Еще бы! Благодаря познаниям Видящего Путь и умению заглядывать в грядущее глава селения точно знал, когда ожидаются дожди, а когда засуха, когда нужно посылать охотников за дичью, а когда женщин за съедобными корневищами ядовито-белого цвета.

В руках старосты было не обычное подношение общины, а десяток яиц и плетенный из бересты короб, заполненный пещерными грибами. Они считались изысканным лакомством, мало кто владел собственной делянкой в подземелье. Ученик поклонился, молча приветствуя гостя, как старшего мужчину. Так он не должен был склонять головы ни перед кем, кроме учителя. А когда займет его место, так и вовсе ни перед кем.

— Созерцает? — шепотом, опасаясь нарушить царившую в доме тишину, спросил староста.

Ученик кивнул. Пустые разговоры здесь не приветствовались. Как поучал Смотрящий Вдаль, с каждым брошенным на ветер словом улетает сила.

— Скажи ему, что я пришел.

Ступающий Вслед вновь кивнул, молча удивляясь простодушию почтенного мужа. Зачем говорить? Он и так знает. Он пребывает в мире, где все существует одновременно — прошедшее, настоящее и будущее, где нет ни вчера, ни завтра, а есть лишь Всегда. Ученик и сам пару раз смог краем глаза заглянуть туда, но мозг не выдержал и буквально взорвался, да так, что полдня Видящему Путь пришлось отпаивать его отваром мяты.

Юноша взял дары и скрылся за дверью. Чисто выскобленный дощатый настил не имел ограждений и нависал над каменным срезом поросшей лесом скалы. Тому, кто стоял на нем, должно было казаться, будто он парит над деревьями, подобно небесной птице или облаку в один из редких солнечных дней. Ученик любил эту пору. Поговаривали, что прежде такая погода бывала часто, а здесь, так почти всегда. Но, как поучал наставник, вчерашним днем живут лишь те, кто недостоин места в сегодняшнем.