Королева Кристина - Борис Григорьев

Затем королева спрашивает учёного (пока через Шану), в чём заключается наивысшее благо для человека, и 20 ноября (1 декабря) 1647 года Декарт посылает ответ непосредственно ей. По его мнению, самое большое благо состоит в правильном использовании индивидуумом своей свободной воли. «Свободная воля является сама по себе благороднейшей вещью внутри нас, особенно когда она в некоторой степени делает нас похожими на Бога и, случается, освобождает нас от необходимости быть его созданиями». Декарт старается выглядеть хорошим католиком, но игнорирует один из главных грехов — гордыню. По его рассуждениям, человек — непокорное существо. Он, благодаря свободной воле, похож на самого Бога и тогда ему уже не подчиняется.

Конечно, с подобными рассуждениями Декарт неосознанно выпадал из христианства и выступал с чисто гуманистических позиций, но его слова проливались на душу королевы мягким бальзамом и полностью соответствовали её стоическому мировоззрению. Это было совсем не похоже на то, что говорили ей до сих пор шведские церковники, считавшие человека глубоко несвободным. Стоические взгляды Кристины никак не могли с этим примириться. Рене Декарт уничтожил моральный тупик, в который попала королева. Она восхитилась его философией и пригласила его в Швецию.

Учёный был вне себя от счастья. Он написал Кристине восторженное письмо, в котором благодарил королеву за приглашение. Он бросил свой уютный домик с садиком в Эгмовде (Северная Голландия), оставил свою ученицу и платоническую подругу жизни богемскую графиню Елизавету Пфальцскую, вынужденную после Тридцатилетней войны бежать из Чехии и скитаться по Европе в качестве эмигрантки, и уехал в Швецию.

В этот момент, летом 1649 года, Кристина была по уши занята приёмом в Стокгольме Николя де Флесселя, графа Брежи, и его супруги Шарлотты, племянницы знаменитого учёного Клода де Сомеза. Граф закончил свою миссию посла в Варшаве и на пути в Париж решил заехать в Стокгольм и взглянуть на шведскую королеву. Граф был высокого роста и обладал внешностью мужественного человека. Графиня, по замечанию современников, «законченная кокетка, жеманная и забавная особа», обладала «провокационно красивой внешностью». В их лице Кристина впервые увидела законченный продукт салонной культуры Парижа и была от них просто без ума. Скоро весь двор королевы «завертелся» вокруг супругов де Брежи. Кристина, как сообщает нам её придворный Юхан Экеблад, отказалась присутствовать на похоронах жены канцлера, чтобы ни на минуту не оставлять французов без знаков внимания. В их честь она затеяла постановку грандиозного и дорогостоящего балета «Пойманный Купидон» на либретто известного шведского поэта Георга Шернъельма, но — ах! какая досада! — де Брежи не дождались представления и срочно уплыли во Францию. Они боялись, что с наступлением морозов Балтийское море покроется льдом.

И тут в такое «неудобное» время, в сентябре 1649 года, Декарт прибывает в Стокгольм, не подозревая, что королева Швеции к этому времени уже пресытилась учёными знаменитостями и переключилась на развлечения и что он всего лишь пополняет её научно-культурный «гербарий». В дорогом парике, в вышитых золотом перчатках и модных башмаках Декарт был скорее похож на пустого щёголя, нежели на серьёзного учёного. Во-первых, в борьбе с католическими ортодоксами ему хотелось заручиться поддержкой всесильного шведского монарха, во-вторых, попросить содействия в пользу своей прилежной ученицы Елизаветы Пфальцской, а в-третьих, ему хотелось воочию взглянуть на скандинавскую Минерву.

Кристина была занята «Пойманным Купидоном», а «пойманный в ловушку» учёный с мировым именем её интересовал мало, и она прямо с порога предложила Декарту принять участие в представлении. Учёный ответил вежливым, но твёрдым «нет».

Тогда королева предложила ему написать либретто. Дважды отказывать монарху было не принято, и Декарт скрепя сердце принялся за глупую и ненужную работу — сочинять стишки к балету «Триумф мира», прославлявшему Минерву Швеции за усердие и мудрость, проявленные при заключении Вестфальского мира.

Однако первое впечатление, сложившееся у учёного от шведской королевы, было вполне благоприятное: «Хвалебные слова, которыми, я слышал, осыпали Кристину, недостаточны, она заслуживает большего». Но уже с первых дней француз чувствует в Швеции дискомфорт: «Мысли людей замерзают здесь зимой, как вода». Странным было, однако, то, что при взаимной симпатии настоящий контакт между учёным и королевой произошёл лишь к концу года. Ни с того ни с сего Кристина предложила Декарту отпуск! Драгоценное время проходит, а серьёзных бесед с королевой как не было, так и нет. Ему приходят на память слова оставшейся в тёплой Голландии подруги о том, что королева Швеции нисколько не интересуется философией. Учёный смущён, растерян и находится в состоянии тревоги.

«Триумф мира» был показан 9 декабря. (Есть данные о том, что Декарт написал и комедию, но её до сих пор не обнаружили.) Кроме балета он по просьбе королевы составил устав для шведской академии, но это не то, совсем не то, что он ожидал, и его не привлекает даже перспектива сделаться президентом академии. Единственное научное занятие Декарта в Швеции — снимать по просьбе Паскаля показания барометра.

Первая обстоятельная беседа между королевой и учёным произошла лишь в начале 1650 года. Всего же их было четыре или пять, и все они проходили в библиотеке королевы… в пять часов утра. Именно такое время для аудиенции любимого философа из Парижа выбрала королева Кристина! Чем она при этом руководствовалась, сказать трудно. Бедный учёный был вынужден вставать в три часа утра, чтобы успеть попасть во дворец. Библиотека плохо протапливалась, и Декарт постоянно зяб. Привыкшего к диете Декарта Кристина потчевала на своих обедах тяжёлыми мясными блюдами. На встречах присутствовал придворный историограф Фейнсхемиус, из-за чего обсуждение католической религии становилось невозможным.

После этих бесед французский учёный почувствовал явное разочарование. «Она чрезвычайно предана изучению литературы, но мне до сих пор не известно, занимается ли она философией, а потому мне трудно судить о её интересах, а также и о том, собирается ли она назначить время для этого… Но, несмотря на всё это и на огромное уважение, которое я испытываю к Её Величеству, я не думаю, что что-нибудь меня может задержать в этой стране до следующего лета…»

По воспоминаниям Кристины, во время бесед с ней Декарт пытался интерпретировать некоторые свои философские труды, но наибольший интерес она проявила к его геометрическим способам доказательства существования Бога и демонстрации разницы между душой и телом. Королева была культурной и образованной женщиной, оправдывает поведение Кристины Стольпе, но ждать от неё глубокого интереса к философии или к обсуждению её принципов и законов было бы напрасно, и она не виновата в том, что разочаровала Декарта. К тому же королева в это время по горло была занята более важной для неё проблемой, связанной с назначением наследника, о чём мы поговорим позже. Возможно, но всё-таки это был Декарт, а не какой-нибудь «хлюст» из Парижа! И пригласила его сама королева! Д. Мэссон, вероятно, ближе к истине, объясняя равнодушие королевы к знаменитому учёному тем, что Кристина не могла примириться, что Декарт оказался умнее и выше её во всех отношениях, и она не захотела показывать ему (а главное, Европе!), что в чём-то уступает философу. Она в это время находилась на пике своей мнимой славы миротворицы Европы.