Папина дочка - Вера Колочкова

Но голос принадлежал явно не Тамаре Владимировне. Мужской был голос. Насмешливый. Можно сказать, даже чуть нагловатый.

Опустила руку с тряпкой, ухватилась за раму, глянула вниз. Ага, вот он, который нагло-насмешливый… Стоит, держит велосипед за руль, голову вверх задрал. Улыбается.

– А если и выпаду – тебе что за дело? – спросила с вызовом, снова приступая к своему занятию.

– Ну как же… Совесть же будет мучить. Мол, стоял и смотрел, как юное создание летит из окна, и летит мимо, аккурат на голый асфальт. Ты правда, осторожнее там… Ишь, размахалась… Что, трудовой энтузиазм вдруг напал, да?

– Ага, напал. Ничего не могу с ним поделать.

– Но это лечится, надеюсь?

– Слушай… Чего ты пристал ко мне?

– Да больно надо к тебе приставать… Просто боюсь, как бы и впрямь вниз не слетела! Ты осторожнее там…

– Ладно. Учту твои драгоценные советы. Спасибо! – громко проговорила Тата, не отрываясь от дела. – Езжай, куда ехал!

– Да я, собственно, уже и приехал… Завершил утренний моцион… – не отставал ее неожиданный собеседник. – Я в этом же подъезде живу, этажом выше… Выходит, ты моя соседка, да?

– Выходит, что так…

– Странно, что я тебя раньше не видел! Где-то пряталась, что ли?

– Да я только сегодня въехала… Видишь, порядок навожу…

– А, понятно. Я тоже в этом доме всего месяц живу. Тоже недавно переехал. Родители развелись, квартиру разменяли… Отцу однушка досталась, а нам с мамой хоть и небольшая, но двушка перепала. Да у тебя точно такая квартира, как у нас… Мы ж аккурат у тебя на голове сидим, получается… Так что будем знакомы, соседка! Меня Павлом зовут. А тебя?

– Меня? Таней меня зовут…

– Хорошее имя. Звонкое. Как в том стишке из детства: наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик! А дальше не помню… Забыл… Детство-то давно кончилось…

– Тише, Танечка, не плачь, не утонет в речке мяч… – автоматически продекламировала Тата и улыбнулась грустно. И добавила со вздохом: – Да, детство давно кончилось…

– Ну-ну, не примазывайся! – весело выкрикнул парень и сощурил один глаз на солнце, продолжая ее разглядывать. – Я свое детство имел в виду, которое давно кончилось, а для тебя все его прелести продолжаются! Ты ведь еще в школе учишься, наверное?

– Представь себе, нет! – гордо отрезала Тата. – На днях аттестат получаю!

– Ух ты… А выглядишь как восьмиклассница. Хотя отсюда только одни ноги хорошо разглядеть можно. Ничего такие, мне нравятся… Длинные такие, стройные…

– Слушай, ты! Комментатор! Как тебя там! – сердито махнула рукой с тряпкой Тата. – Давай, мимо проезжай, понял? Сколько времени можно торчать под окнами?

«Комментатор» ничего не успел ответить – Тата услышала, как над ее головой распахнулись створки окна и высокий женский голос плеснул едва сдерживаемым смешком:

– Павлик, перестань… Ну что ты ведешь себя как гармонист на колхозной ярмарке? И шутки у тебя такие же, ага… Мне стыдно за тебя, Павлик!

– Да ладно тебе, мам… Я просто беспокоюсь, чтобы юное создание не вывалилось от излишнего усердия из окна, только и всего!

– Не надо обо мне беспокоиться, я не вывалюсь! – буркнула себе под нос Тата.

– Слышишь, Павлик? Юное создание никуда не собирается вываливаться! А ты будь галантным кавалером и пригласи юное создание к нам на завтрак… Я блинчики с мясом сделала и с творогом еще… Такие вкусные получились, настоящее произведение кулинарного искусства! Сама бы ела, да не могу… На строгой диете сижу…

Звук насмешливого женского голоса лился сверху, как нежный колокольчик. И насмешливость его была вовсе не обидной, а даже приятной. И почему-то очень захотелось посмотреть на хозяйку этого голоса. А еще блинчиков захотелось – страсть как…

– Ну что, юное создание по имени Таня, идем к нам завтракать? – вполне себе дружелюбно проговорил Павел. – Отменное качество маминых блинчиков гарантирую, сам часто ими питаюсь. Оттого и на велике по утрам гоняю, чтобы пузо раньше срока не вылезло!

– А что, идем! Я очень люблю блинчики! Или ты надеялся, что я вежливо откажусь? – с веселым вызовом спросила Тата.

– Молодец, молодец, Танечка! – снова услышала она женский голос сверху. – Так его, так! Давай, поднимайся в квартиру этажом выше… Не жди его… Пока свой велик дотащит, мы уже с тобой все съедим!

– Да, я сейчас… Я быстро… – проговорила Тата, спрыгивая с подоконника и убегая в ванную, чтобы помыть руки и надеть джинсы.

Уже закрывая входную дверь, подумала – отчего бы нет? Отчего бы не подружиться с соседями, если они сами на знакомство напросились? И бабушка так говорила… Мол, с соседями лучше не ссориться…

У мамы Павла были улыбчивые, доброжелательные глаза и свободная манера общения. И сама она была симпатичной, но полноватой слегка – не зря обмолвилась про диету. Очень, очень милая женщина. Рядом с такой хозяйкой любой гость почувствует себя в своей тарелке. Странно только – почему с мужем-то развелась? Вроде такая добродушная, такая домашняя вся… Но спрашивать ведь не будешь, понятное дело!

– Заходи, Танечка, заходи! Давай знакомиться будем! Ты, стало быть, Танечка, а я – Наталья Петровна. Будем дружить домами, Танечка. С соседями надо дружить…

– Да. Бабушка тоже так говорила – с соседями надо дружить…

– Значит, ты с бабушкой живешь, да?

– Нет… Она умерла недавно.

– Понятно, что ж… Ну, проходи в ванную, мой руки и за стол! Ты чай будешь или кофе?

– Я кофе…

– Сейчас свежий сварю. Павлик тоже по утрам кофе пьет, причем огромную кружку! Я его ругаю – нельзя столько! Сердце надо беречь смолоду! Но разве он мать послушает?

– И что ты про меня сплетничаешь, мам? Я здесь, я все слышу! – донесся из прихожей веселый голос Павлика.

– Давай быстро за стол, Павлик! Времени уже много, в институт на консультацию опоздаешь! И руки помыть не забудь, слышишь? А то знаю я тебя! – крикнула ему в ответ Наталья Петровна и зачем-то пояснила Тате скороговоркой: – У него сегодня консультация перед экзаменом, нельзя пропустить… А у меня, наоборот, выходной… А ты никуда не торопишься, Танечка?

– Нет… Я сегодня весь день квартиру отмывать буду. Устраиваться. Я ведь только сегодня в бабушкину переехала.

Павел вошел на кухню, сел за стол, дурашливо вытянул перед матерью чистые ладони. Подмигнув Тате, проговорил быстро:

– Слышишь, как меня в черном теле держат? Руки не забудь помыть, шапку не забудь надеть, дорогу переходи только на зеленый свет… Ужас просто! Мамочка никак не может из образа выйти. А мне что остается делать? Терплю… Такая вот у меня жизнь тяжелая, представляешь?

– Да ну тебя, Пашка! – засмеялась Наталья Петровна и даже слегка хлопнула сына по руке. – Таня подумает о нас бог знает что!