Папина дочка, или Исповедь хорошего отца - Диана Чемберлен

Роли, Северная Каролина Октябрь, 2011

Когда я проснулся в хвосте фургона, было 9.40. Девять часов сорок минут! А что, если Эрин уже уйдет из кофейни, когда мы туда доберемся? Что, если ее там нет? Эта фраза крутилась у меня в голове, пока я собирался и одевал Беллу. Моей девочке приснилась овечка, ее мягкая игрушка, и ей хотелось рассказать мне свой сон во всех подробностях, но, надевая на нее самую чистую одежду, что у меня для нее нашлась, я мог думать только об одном: а что, если Эрин там уже нет?

Вчера Рой сказал мне по телефону, что я сделал отличный выбор. «Ты сможешь на этом разбогатеть, братишка». Я подумал о его золотых часах и красном «Мустанге». «Богатство меня не интересует, — ответил я. — Мне нужно ровно столько, чтобы прокормить себя и Беллу, пока я ищу постоянную работу». — «Это ты сейчас так думаешь», — сказал он. Даже разговаривая с ним по телефону, я чувствовал какую-то противную льстивость. Этот фраер был временами настоящим кретином. «Подожди, пока почувствуешь вкус легких денег». — «Послушай, — сказал я, — скажи мне только, где мы встретимся и когда?» — «Мы подъедем к тебе около одиннадцати завтра вечером. Ты все еще там обретаешься? Парковка около «Таргета»?» — «Да». — «Не забудь запастись бензином, чтобы хватило до границы с Виргинией и обратно», — сказал он и отключился.

Теперь целый день буду париться по поводу своего решения, и, если все пойдет по плану, придется на некоторое время расстаться с Беллой. При одной мысли об этом сердце у меня сжалось. Эрин — хорошая женщина. Я это чувствовал. И Белла знала и любила ее. Все дело в том, что Эрин могла оказаться слишком порядочной и напустить на меня полицию. Оставалось только надеяться, что она этого не сделает.

У меня дрожали руки, когда я нацарапал записку на обороте заправочной квитанции и незаметно сунул ее в карман штанишек Беллы, чтобы она не спросила меня, что это, и не попыталась вытащить. Я вспомнил, как дрожали руки у мамы. «Легкий тремор», — назвал это доктор и добавил, что симптом безобидный и незаметный. У меня он был не очень легкий. Я с трудом сумел помочь Белле натянуть носки.

— Я хочу есть, папа, — сказала она, надевая туфли.

Я открыл «Тик-Так» и высыпал ей на ладонь пару драже.

— Мы скоро будем завтракать, — сказал я. Она сунула драже в рот.

Я представил себе, как Эрин находит записку. Ведь она же должна ее найти. А если не найдет, что тогда? Я прокрутил в голове худший сценарий, думал обо всем, что могло не сложиться, и у меня разболелась голова.

— Я хочу писать, — сказала Белла.

— Да, детка. — И я тоже.

Я провел расческой по ее темным волосам, которые мне следовало вчера вымыть. Но вчера вечером мне это и в голову не пришло. Ее бы и подстричь не мешало, но, когда мы уезжали из Каролина-Бич, я не захватил с собой ножницы. Челка у нее так отросла, что можно было, разделив пряди, заправить их за уши. Я попытался это сделать, но, когда Белла выпрыгнула из фургона, они снова упали ей на лицо. Бедняжка. Она выглядела заброшенной сироткой. Я молил Бога, чтобы она действительно не стала ею сегодня.

Когда мы подходили к кофейне, я схватил ее за ручку.

— Мне больно, папа, — сказала Белла, и только тогда до меня дошло, что я слишком сильно сжал ее руку. Как я мог причинить боль моей крошке? Я не посмел даже подготовить ее к тому, что должно было произойти. Прости меня, Белла. Я надеялся только, что она еще слишком мала, чтобы это запомнить, что она никогда не будет вспоминать, что отец покинул ее в этот день.

На узенькой полоске травы у входа в кофейню росли полевые цветы. У меня вдруг возникла идея. Пусть это всего лишь сорняки, но и они сойдут.

— Смотри, Белла. — Я указал на цветы. — Давай сорвем цветочки для мисс Эрин.

Мы сошли на газон и начали собирать цветы. Я надеялся, что ее мочевой пузырь выдержит еще минутку-другую. Эти цветы были единственным способом, какой я мог придумать, чтобы отблагодарить Эрин за то, о чем я намеревался просить ее.

Она, как обычно, сидела в кресле, обтянутом кожей, читая что-то в своем айпаде и изредка откидывая со лба прядь светло-каштановых волос. Я ощутил совершенно безумное чувство облегчения и столь же сильное чувство разочарования. Не будь ее сейчас на месте, я бы не пошел на то, что собирался сделать вечером, и это было бы даже к лучшему. Но она была здесь и улыбалась так, словно ждала нас.

— Вот она! — воскликнула Белла так громко, что две девушки, сидевшие за столиком в углу, взглянули на нее. Они были почти мои ровесницы, лет двадцати двух — двадцати трех. Одна из них улыбнулась мне и тут же, покраснев, отвернулась. Я едва ее заметил. Я видел только Эрин в кожаном кресле. Мне захотелось ее обнять.

— Привет, — сказал я, как говорил каждое утро. — Как дела?

— Хорошо. — Протянув руку, она погладила плечо Беллы. — Доброе утро, солнышко. Ну, как мы сегодня?

— Мы на завтрак ели «Тик-Так», — сообщила Белла.

— Здесь мы найдем кое-что получше, — смутился я.

— «Тик-Так»? Вот как! Вкусно было?

Белла кивнула, челка упала ей на глаза.

— Нам нужно в туалет, да, Белла? — сказал я и взглянул на Эрин. — Вы побудете здесь еще минутку?

— Я никуда не спешу, — ответила она.

— Это вам. — Я протянул ей цветы, жалея, что не связал их чем-нибудь. А чем? — Белла собрала их для вас сегодня утром.

— Какие красивые! — Она взяла цветы у меня из рук, понюхала и положила на стол. — Спасибо, Белла.

На столе рядом с цветами я увидел книжку.

— Похоже, у мисс Эрин есть для тебя новая книжка, — сказал я, надеясь, что так оно и произойдет. Книжка займет Беллу, пока я… я просто не мог об этом думать.

— Мне нужно на горшок, — напомнила мне Белла.

— Пошли. — Я взял ее за руку. — Мы сейчас вернемся, — заверил я Эрин.

В туалете я поспешил с горшком, чисткой зубов и умыванием. Руки у меня тряслись, как у алкоголика, и я предоставил Белле самой чистить зубы. Меня хватило только на чистку своих. С бритьем я не заморачивался.

Когда мы вернулись, Эрин подвинула книжку к ручке кресла.

— Я думаю, тебе это понравится, Белла, — сказала она.

Эрин протянула руки к моей четырехлетней дочери, которая вскарабкалась к ней на колени, как будто знала ее всю свою жизнь. Благодарю тебя, Господи, подумал я. Хуже того, что предстояло мне сегодня ночью, ничего не могло быть, но раз Эрин оказалась сегодня на моем пути, быть может, этому суждено было случиться.

— Я перехвачу кофе с маффином, — сказал я. — А вам принести что-нибудь, Эрин? — спросил я, как будто и в самом деле мог позволить себе купить ей что-нибудь.