Рассвет костяной волшебницы - Кэтрин Парди

к двери и замираю на мгновение, упершись в костыль. Нужно постучать или можно войти без приглашения? Я так и не выучила правила этикета людей, не входящих в мою famille.

Прикусив губу, я решаю постучать. Но когда до двери остается пара сантиметров, та широко открывается и навстречу мне выходит пожилой мужчина в вязаной шапочке. Проходя мимо меня, он удивленно приподнимает брови, но на меня многие смотрят с таким выражением на лице. Наверное, дело в моем платье. Я одергиваю рукава бархатно-парчового наряда с открытыми плечами. Думаю, такую одежду надевают только для особых случаев. По крайней мере, я больше никого не видела в такой одежде в районе борделей.

Пожилой мужчина придерживает двери, поэтому я осторожно ковыляю внутрь. В лучах солнца, проникающих сквозь проем, кружат пылинки, но как только двери закрываются, все очарование испаряется. Благодать тигровой акулы помогает глазам быстро приспособиться к полумраку. Внутри много дерева, камня и железа, напоминая Шато Кре, но все давно покрылось копотью и грязью.

Под громоздкими железными канделябрами расставлено с десяток столов, за стойкой, в роли которой выступают несколько высоких бочек, стоит бородатый мужчина в грязном фартуке. А за его спиной, на полках, выстроились бутылки с мутной жидкостью и маленькие бочонки.

– Этим теперь занимается мадам Коллетт? – интересуется он с резким галльским акцентом, разительно отличающимся от Каза или Бастьена.

Я удивленно моргаю:

– П-простите?

Он фыркает и принимается вытирать оловянную кружку.

– Теперь она разряжает своих девок как принцесс?

– Я не уверена…

– Шагай в «Целомудренную даму». – Он со стуком ставит кружку на стойку. – Не хватало еще, чтобы ты вытягивала деньги у моих клиентов.

У меня отвисает челюсть, когда до меня доходит, о чем он говорит. Я проходила мимо «Целомудренной дамы» по дороге сюда. Это публичный дом. И судя по непристойным замечаниям тех, кто слонялся поблизости, не очень респектабельный.

Тихие смешки заполняют таверну. Я оглядываюсь на немногих посетителей, которых ощутила шестым чувством, как только переступила порог. Двое мужчин, одна женщина и – тело тут же напрягается – две сияющих chazoure души. Но хоть радует, что на них нет цепей.

– Я не работаю на мадам Коллетт. – Я медленно ковыляю к стойке. – И пришла, чтобы…

Сверху доносится удивленный вздох. Я поднимаю голову и вижу, как с верхнего этажа на меня смотрит Жюли. Вернее, бледная копия Жюли. Она заметно похудела, а под ее карими глазами залегли темные тени.

– Айлин, – нахмурившись, обращается она ко мне. – Я же говорила тебе никогда не приходить сюда.

Айлин? Я непонимающе смотрю на нее, но натыкаюсь на выразительный взгляд.

– Ох, я… прости.

– Хватит. Уходи. – Она спускается по лестнице.

– Ты знаешь эту девушку? – спрашивает ее бородач.

– Это моя двоюродная сестра. Но нам запрещено общаться. Наши отцы не ладят.

Жюли берет меня за руку – ее хватка стала слабее – и ведет меня к входной двери.

– Держись подальше от этого района, пока не начались разборки, – громко говорит она, чтобы все нас услышали.

– Хорошо, – выдавливаю я, не придумав ничего лучше.

Видимо, пора взять пару уроков обмана.

Выйдя вслед за мной на улицу, Жюли пинком захлопывает дверь.

– Быстрее, – шипит она и тянет меня в узкий переулок рядом с таверной. – Гвардейцы принца будут искать тебя. Не стоит привлекать внимание. – Жюли обводит меня взглядом и вздыхает. – Тебе бы не помешал плащ с капюшоном.

Махнув мне рукой, она устремляется вглубь переулка.

Я ковыляю следом.

– Мне некогда было переодеваться.

– Дело не только в платье, Аилесса.

Я провожу рукой по волосам, которые растрепались и спутались после сражения с гадюками и Скованными.

– Обещаю в следующий раз принять ванну, прежде чем выходить на улицу.

Жюли стонет:

– Ты невыносима. Ты могла бы натянуть лохмотья и обмазаться грязью, но все равно бы привлекала к себе внимание в Довре.

Не зная, ответить на это «Спасибо» или «Прости», я решаю просто промолчать.

Как только мы обходим таверну, она указывает на покосившуюся деревянную дверь.

– Когда зайдешь, слева увидишь лестницу. По ней поднимись на чердак, а затем по другой лестнице спустись до второго этажа. Комната Бердин находится в северо-восточной части таверны. Я буду ждать тебя там.

И она возвращается обратно.

Я быстро проделываю описанный путь, несмотря на мешающий костыль. Так что уже через несколько минут нахожу дверь в комнату Бердин и поворачиваю ручку. Жюли уже ждет меня внутри. И, затащив меня внутрь, запирает за мной дверь.

Я осматриваю простую, но красиво оформленную комнату с желтыми занавесками и вазой с жизнерадостными конусообразными цветками, которые явно принесла сюда Бердин. Правда, здесь ее нет. И помимо Жюли в комнате только Марсель. Он развалился на кровати у окна и дремлет с книгой на коленях.

– Где Бастьен? – спрашиваю я.

– Я как раз хотела спросить тебя о том же. – Жюли скрещивает руки на груди.

– Он сказал, что будет ждать меня здесь.

– Разве он не сбежал? – допытывается она. – Я думала, полозы, которых отправила Сабина, помогут…

– Полозы? Это были степные гадюки.

– Нет, они только выглядели как степные гадюки.

– Погибли люди, Жюли, – решительно отрезаю я. – Так что это точно гадюки.

Она бледнеет.

– Я не хотела… Я просто… ошиблась. – Она трет лоб и отходит от меня. – А Бастьен?..

– Его укусили один раз. Я помогла ему сбежать.

– Тогда почему он не с тобой?

– Я… мне пришлось разобраться с кое-какими проблемами перед уходом из Бо Пале.

– Проблемами? – она хмурится. – Какими проблемами?

Марсель приподнимается на кровати. Его волосы растрепались ото сна.

– Аилесса? – он улыбается. – У тебя получилось. И можешь не благодарить за полозов. – Он усмехается и подмигивает мне. – Это была моя идея.

У Жюли вырывается горький смешок, и я молча слушаю, как она объясняет свою ошибку.

– Мы должны найти Бастьена, – говорю я, молясь, чтобы колено перестало болеть, потому что времени на отдых нет совсем. – Скорее всего, у него что-то случилось.

Жюли напрягается:

– Его преследовали?

– Я не знаю наверняка, но…

– Ты же не думаешь, что Скованные?.. – Ее глаза расширяются.

Тошнота от беспокойства скользит к горлу. От мысли, что Бастьен может потерять Свет или, что еще хуже, свою душу, становится плохо.

– Откуда ты знаешь, что они снова на свободе? На вас напали?

– Нет, мне сказала Сабина.

Сабина? Я все время забываю, что сестра общалась с моими бывшими похитителями. И два моих отдельных мира сталкивались.

– Где она?

– С famille, – говорит Жюли. – У них полно проблем из-за Скованных.

Жар опаляет щеки. Мне до сих пор не верится, что Сабина стала matrone, ведь это место должна была