Убить Хемингуэя - Крейг Макдоналд

Мэри снова сонно забормотала:

– Я внимательно смотрела, как ты наблюдал за этой девчонкой. Изучал ее, особенно когда она призналась, что тоже пишет. Что ты думаешь о Ханне?

– Миссис Полсон? – Гектор пожал плечами. – Хорошенькая. Но я не слишком задумывался.

– Ну, плохо, что она связалась с Диком. Я бы не удивилась, если бы она удачнее выступила с моей биографией, чем ее муж-козел со всеми его регалиями, – сказала Мэри. Глаза ее закрылись.

Он огляделся, нет ли где-нибудь листов рукописей. Он вернулся к своей изначальной идее: надо найти и уничтожить оригинал «утерянной главы».

Оставшиеся после смерти Хема материалы уже побывали в шаловливых ручках Мэри. Черт возьми, Гектор не собирался внести в этот хаос свою лепту, позволив напечатать отрывок, изуродованный Мэри или, хуже того, каким-то неизвестным лицом и приписанный Хему. Похоже, уже выстроилась очередь из друзей, родственников и всяческих прилипал, готовых попировать на трупе Хема. Гектор не собирался в этом участвовать.

Он снова взглянул на Мэри. Ее глаза опять были открыты, но взгляд стеклянный, она даже не видела его. Она что-то тихо бормотала, иногда на исковерканном испанском, которого он не понимал.

Он отошел от нее, она не проследила за ним глазами. Гектор закусил губу, поднялся наверх и принялся искать.

Донован Криди прислушивался к шагам Ласситера, который ходил из комнаты в комнату в Дозорном доме. Во всяком случае, он появлялся в комнатах, где им удалось поставить жучки.

Он слышал, как Ласситер отправил горничную в магазин по «указанию» Мэри за новыми бутылками джина «Гордон» и виски «Дьюарс», использовав этот простой, но эффективный способ остаться в доме одному на некоторое время.

Иногда Криди видел, как писатель проходил мимо окна. Он слышал, как Ласситер хлопает дверями и выдвигает и задвигает ящики. Автор детективов, похоже, проводил в доме Хемингуэя тщательный обыск.

Криди также слышал, как Мэри странно щелкает зубами… что-то тихо бормочет и иногда выкрикивает грубые, резкие ругательства.

В спальне, которая, как решил Гектор, принадлежала Хему, он нашел самодельный секретер и деревянную полку, все отделения которой были заполнены рукописями. Гектор узнал некоторые из этих черновиков. Они все принадлежали Хему… несколько вариантов «Праздника». Но никаких следов той главы.

В процессе поисков Гектор наткнулся на закрытую дверь, которая, похоже, вела в кладовку.

Когда Мэри перестала владеть своими руками, Гектор убрал упавшую ей на колени сигарету, прежде чем она прожгла юбку. Когда он тушил окурок, за пуговицу его спортивной куртки зацепилась цепь с ключом, висевшая на ее шее.

По наитию Гектор наклонился к Мэри. Она таращилась на свой пустой стакан и бормотала:

– Пить, черт побери, хочу пить!

Он налил ей еще джина, затем нашел ножницы. Зашел Мэри за спину, встал за креслом. Пальцами ласково провел по ее шее, нашел тонкую золотую цепочку и прихватил ее лезвиями ножниц. Затем через плечо протянул Мэри ее стакан.

– Вот твоя выпивка, лапочка, – сказал он.

Когда она брала стакан трясущейся рукой, он разрезал цепочку и затем, делая вид, что ласкает ее, поймал падающий ключ.

– Мне надо взять новую пачку сигарет из машины, лапочка. Вернусь через секунду, – сказал он.

Теперь ему придется поторопиться с этим гребаным обыском.

Мэри вроде занялась своим стаканом, уставившись на обложку журнала, лежащего на столике.

Почти не дыша, Гектор попытался открыть этим ключом кладовку, услышал щелчок и сумел полностью повернуть ручку.

Он оглядел кладовку – все драгоценные винтовки и ружья Папы выстроились рядами… куча коробок с патронами и пулями.

И еще полки, заполненные рукописями.

Он оставил дверь приоткрытой, чтобы слышать, когда вернется горничная.

Гектор надел презираемые им очки и принялся копаться в неопубликованных работах Хема.

Он искренне изумился, что, несмотря на спешку, вызванную обстоятельствами, почувствовал волну симпатии при виде почерка Хема – бегущие вниз строчки, корявый почерк, который всегда напоминал детские каракули, даже когда Хем уже был на финишной прямой, больной и пытающийся закончить те романы, которые начал еще в конце пятидесятых.

Рукописи Хема удивили Гектора также тем, что его первые и последние черновики были в общем и целом очень близки. Каким-то образом, по непонятной причине, проза Хема всегда лучше всего получалась с первого раза.

Хем явно думал по-другому – отсюда многочисленные исправления, вставки целых параграфов, написанные вертикально на полях страницы и даже иногда на обороте страницы. Бесконечные исправления, выбросы и дополнения сплошь и рядом. Разница в композиционном стиле играла для Гектора большую роль в поиске фальшивок.

Гектор искал наименее потрепанные страницы, заключив, что, скорее всего, именно в них может найти то, что ищет.

Мэри внезапно осознала, что она горит. С нее стекал пот, горло пересохло… сердце бешено колотилось. Она прищурилась. Это там пыль на кофейном столике?

Правильно, пыль.

Бесполезная прислуга. Разозлившись, Мэри позвала горничную. Никто не отозвался. Она была в доме одна. Ей смутно припомнилось, что были гости, но, наверное, она что-то перепутала. Черт, даже прислуги нет.

Пропади она пропадом, эта горничная. Черт бы ее побрал!

Мэри с трудом поднялась и рванулась на кухню за мокрой тряпкой. Она вытрет пыль сама. И подметет.

– Чтоб она сдохла, эта прислуга!

Тут она сообразила, что все время говорит вслух. Ну и что? Все равно она одна. Мэри улыбнулась и подмигнула своему отражению:

– Нет никого, кто бы обозвал меня психом.

Выжимая мокрую тряпку, Мэри вдруг заметила, что некоторые ящики неплотно задвинуты. Эти дверцы шкафа никогда не оставляли открытыми.

– Кто-то тут есть, – громко сказала она сама себе. Разумеется, они снова здесь появятся.

Еще шпионы.

Кругом глаза, постоянно наблюдают… Бродят вокруг, подсматривают, как снаружи, так и внутри дома.

Глаза Мэри искали тени или фигуры, которые бы промелькнули мимо дверей, пока она наливала себе новую порцию спиртного. Побольше джина, остального можно поменьше или вообще пропустить: при первом глотке она не смогла определить точно. Мэри начала вытирать пыль, торопливо, отдельными участками, одновременно постоянно прикладываясь к стакану и вслух ругая исчезнувшую горничную и всех этих шпионов, ошивающихся сейчас вокруг ее дома.

– Ах да, гребаные шпики. Мы же собирались принять какие-то меры против них, разве нет?