Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Слишком привлекательно все это звучало.

– И с чего? – спросила я, забирая карточку обратно. Оншевельнул плечом.

– У меня напарник уволился в прошлом году. Мне кто-тонужен.

А-а… Он что, думает, я хочу стать страховым инспектором? Ой,нет!

– Увы. У меня есть работа, – хмыкнула я. Дэвиднетерпеливо фыркнул.

– Нет, вы не поняли. Я не хочу брать напарника. Я всехинтернов запугал, кого ко мне присылали, и никто больше ко мне идти не хочет.Так что мне дали два месяца, чтобы найти напарника, или мне прижмут хвост. Ялюблю свою работу и хорошо ее делаю, но напарник мне не нужен. – Он сделалпаузу; острый взгляд с профессиональным вниманием обшарил пространство у меняза спиной. – Я буду работать один. Вы подпишете бумаги, вступите в союз,получите скидку по страховке и ни разу меня не увидите, кроме как на пикнике,где мы хлопаем друг друга по плечу и устраиваем бег в мешках. Я помогу вам, выпоможете мне.

Брови у меня полезли на лоб, я не смогла их удержать, такЧТО предпочла смотреть на карточку, не на него. Платить на четыре сотни в месяцменьше – это здорово. Да и страховку за машину явно удастся скостить.Поддаваясь соблазну, я спросила:

– А госпитализацию вам как оплачивают?

Тонкие губы изогнулись в усмешке, чуть блеснули мелкие зубы.

– По «Серебряному кресту».

Голова у меня сама кивнула. Эта страховка придумана длявервольфов, но и для меня пойдет. Перелом – он всегда перелом.

– Ну, – сказала я, откидываясь на спинку скамейки, – вчем подвох?

Усмешка стала шире.

– Зарплата идет мне, потому что работать-то буду я.

Ага, подумала я. Он получит двойную зарплату. Самое что нина есть мошенничество. Хмыкнув, я подала ему карточку.

– Спасибо, нет.

Дэвид разочарованно вздохнул, принимая ее назад.

– Ну, простите, что попытался. Вообще-то это мойпрежний Партнер предложил. Мне бы надо было знать, что вы не согласитесь. – Онпоколебался. – Ваш партнер правда съел ту рыбу?

Я кивнула, впадая в депрессию при этой мысли. Ну хоть машинупопросила…

– Что ж, – он положил карточку рядом со мной, щелкнувею по бетону, – позвоните, если передумаете. Скажете секретарю добавочный, ивас соединят. Если я не в поле, то бываю в конторе с трех до полуночи. Может, ямог бы вас на самом деле в ученики взять. Мой последний напарник тоже былколдун, а у Вас, судя по виду, нахальства как раз хватает.

– Вот спасибо, – съехидничала я.

– Все это не так скучно, как кажется. И не так опасно,как ваши нынешние занятия. Может, если вас еще пару раз поколотит, вы ипередумаете.

Я задумалась: неужто он серьезно говорит?

– г– Я не буду работать на чужого дядю. Только на себя.

Кивнув, он небрежно коснулся головы в подобии салюта,повернулся и ушел.

Я встала, когда его аккуратная фигура скользнула в ворота.Он сел в серую двухместную машину, припаркованную напротив моей, и выехал. Япоежилась, узнав машину. Он вчера ездил за мной и Ником.

Зад у меня отмерз от сидения на бетоне. Я взяла карточку,порвала ее пополам и пошла к мусорному баку, но уже занеся руку, задумалась. Имедленно положила ее в карман.

Страховой инспектор? – издевательски спросил внутреннийголос. Скривившись, я вынула обрывки и бросила их в бак. Опять работать накого-то? Нет. Никогда.

На душу снизошел мир. Я посыпала желтым сахаромглазурованное печенье в форме солнышка. Нуладно, просто круглое, но с блестящимсахаром выходило очень похоже. Устала я от долгих ночей, а материальноесвидетельство смены времен года всегда приносило мне умиротворение. Особенно взимнее солнцестояние.

Я отложила готовое печеньице в сторону на бумажное полотенцеи взяла следующее. Тишину нарушала только доносящаяся из гостиной музыка.Таката выпустил «Красные ленты» на университетской радиостанции, и они крутилиее с утра до ночи. Я ничего не имела против. Припев был тот, что я выбрала,подходящий к теме песни, и мне льстило, что я как-то поучаствовала в еесоздании.

Пикси спали в моем столе и должны были проспать еще часадва. Айви, наверное, еще дольше не поднимется и не приползет сюда в поискахкофе. Она вернулась перед самым рассветом спокойная и умиротворенная,неосознанно выпрашивая моего одобрения, что она удовлетворила жажду крови накаком-то бедолаге, прежде чем рухнуть в постель, словно бримстоновый нарк.

Церковь принадлежала мне, и я намеревалась насладитьсяуединением на всю катушку.

Я улыбалась, пританцовывая под гулкий ритм барабанов – гакделаю, когда никто не видит. Здорово хоть немного побыть одной.

Дженкс не только заставил детишек извиниться: сегодня поутрув сверкающей чистотой кухне меня ждал кофейник горячего кофе. Все вокруг сияло,все было надраено до блеска. Даже грязь из вырезанного в линолеуме кругавыскребли. На потолке и стенах – ни пятнышка, ни паутинки, и, зачерпывая ножомзеленую глазурь, я пообещала себе все время поддерживать такую чистоту.

Ага, как же, – подумала я, выкладывая глазурные гирлянды.Буду тянуть, пока все не вернется на круги своя – в тот же хаос, из которогоменя вытащили пикси. Максимум через две недели.

Двигаясь в такт музыке, я выложила три леденца, словноягодки. Слегка вздохнув, отложила готовое печенье и взяла следующее, в формесвечки, решая, сделать его фиолетовым – цвета зрелой мудрости, или зеленым –цвета перемен.

Я потянулась за фиолетовой глазурью, когда в гостинойзазвонил телефон. На миг застыла, потом положила шприц с глазурью обратно ипобежала к телефону, пока он не перебудил пикси. Пикси в доме хуже младенца.Схватив с дивана пульт, я приглушила музыку.

– «Вампирские чары», – сказала я в трубку – надеюсь, неслишком задыхающимся голосом. – У телефона Рэйчел.

– Сколько будет стоить сопровождение на двадцать третьеЧисло? – спросил ломающийся юный голос.

– Зависит от ситуации. – Я лихорадочно разыскивалакалендарь и ручку. На обычном месте их не оказалось, и, отчаявшись, я полезла всумку за блокнотом. Вроде бы двадцать третье – это суббота. – Существуетсмертельная угроза или нужна просто общая защита?

– Смертельная угроза! – воскликнул голос. – Мне простосимпатичная девчонка нужна, чтобы пацаны меня ботаном не считали.

Я зажмурилась, собираясь с силами. Поздно уже, поздно, –думала я, щелкая ручкой.

– Мы – независимое розыскное агентство, – усталосказала я, – не вампирский дом свиданий. И знаешь что, друг? Сделай себе лучше– пригласи какую-нибудь тихую девочку. Она много круче, чем ты думаешь, и душуу тебя наутро не отнимет.