«Ореховские» шутить не любят - Вячеслав Жуков

– Выходит, так, – с великим сожалением ответил Ивлев. Бондырь была для него в этом деле тоненькой ниточкой, связывающей смерть ее мужа с преступником. И вот теперь эта ниточка оборвалась.

– Нет, что ни говори, а банкир поступил разумно, отписав все по завещанию своим детям, – сказал Квасов, разглядывая дорогую обстановку.

– Что? – спросил капитан. «К чему он про завещание?»

Пришлось Квасову объяснить.

– Кому бы сейчас все это досталось? – показал он на обстановку.

– Претенденты бы нашлись. – Ивлев подошел к раскрытому окну, взглянул вниз на труп женщины.

Приехавшие санитары уложили труп на носилки и отнесли в закрытый фургон.

А толпа жителей не только не уменьшилась, а, наоборот, пополнилась. Даже несколько ребятишек лет семи-восьми выскочили вслед за родителями и теперь крутились рядом, наблюдая за работой санитаров.

В комнату вошел молоденький лейтенант Коновалов.

– Товарищ капитан, – обратился он к Ивлеву, – тут вас соседка погибшей спрашивает. Говорит, у нее есть письмо для вас.

– Пускай войдет.

Коновалов вышел и тут же вернулся в сопровождении женщины, державшей в руке конверт.

– Здравствуйте, – сказала женщина. – Мне бы капитана Ивлева повидать.

– Капитан Ивлев – это я. Какое письмо вы хотите мне передать?

– Вот. – Женщина протянула конверт.

На пришпиленном к нему клочке бумаги Ивлев увидел записанный собственной рукой номер телефона.

– Вчера Марианна мне его отдала. Велела вам передать, если с ней что-нибудь случится, – говорила женщина, страшно волнуясь. Видно, все происшедшее с Марианной Бондырь потрясло ее. И в глазах блестели слезы. Но она старалась сдержать себя, чтобы не расплакаться окончательно.

– Спасибо вам. – Капитан вскрыл конверт, достал исписанный лист. – Вы пока побудьте в другой комнате. А лейтенант Коновалов задаст вам несколько вопросов и запишет ваши показания.

Когда Коновалов и женщина вышли, Ивлев прочитал вслух:

– «Уважаемый капитан Ивлев! Пожалуй, я бы никогда не сделала этого признания, если б не обстоятельства. Именно они вынуждают меня. Я причастна к смерти своего мужа. Но видит бог, я этого не хотела. Как-то муж сказал, что скоро произойдет изменение курса доллара и что у него в сейфе лежат неучтенные деньги. Я соврала вам. Я знала про эти шестьсот тысяч. Там был миллион. Но муж сказал, что четыреста тысяч должен передать кому-то в качестве оплаты долга. Я побоялась, что и эти шестьсот тысяч он промотает. Да и, согласитесь, хранить в банке такие деньги небезопасно.

Я уговорила мужа забрать эти шестьсот тысяч долларов домой. И вы были правы, капитан, насчет завещания. Во всей этой истории оно сыграло роковую роль. У меня появилось опасение, что если он и шестьсот тысяч передаст своим деткам, я опять останусь ни с чем. Стало обидно. Такое положение меня совсем не устраивало. Жить на зарплату мужа и быть в зависимости от него мало кому доставит удовольствие. Захотелось проучить папочку, унизить его. Но об убийстве не могло быть и речи. Поверьте мне! Не настолько уж я падшая женщина.

Я доверилась двум негодяям, рассказала про доллары, попросила, чтобы они попугали мужа, отобрали у него шестьсот тысяч. За эту услугу они должны были получить от меня двадцать тысяч долларов. Но они, подонки, решили поступить иначе – убить его и завладеть всей суммой. Но, похоже, они просчитались. Теперь они звонят мне, требуют отдать им доллары. Говорят, у мужа этих шестисот тысяч они не нашли. Не знаю, куда они могли деться? Но мне угрожают. Они способны на все. Я бы вам не призналась, но они опять мне звонили и требовали отдать всю сумму. Они не желают верить, что у меня нет денег. Я боюсь. Боюсь, что жить мне осталось недолго, и потому решила вам признаться. Может быть, вам мое признание чем-нибудь поможет и вы найдете этих убийц. Их двое».

И подпись: «Марианна Бондырь». – Ивлев сложил лист и убрал его в конверт.

Квасов молчал. Он сидел на краю распоротого дивана и под впечатлением письма задумчиво смотрел на кучу книг.

– Дура! Не могла раньше сделать признание, – сказал он наконец.

– Она была вынуждена тянуть до последнего. А вообще, конечно, лучше бы написала, где нам их искать.

– Надеялась, что они от нее отстанут? – усмехнулся Квасов.

– Игорь, не забывай – она женщина. Хоть и коварное существо, но в женском обличье, – сказал Ивлев, пытаясь хоть как-то оправдать ее осторожность.

– Дрянь она! Банкир ее поил, кормил, одевал, обувал. А она как последняя шлюха! – Квасов сокрушенно махнул рукой. Женского предательства он простить не мог, потому что его самого не раз предавали представительницы прекрасного пола.

– А кто спорит? Конечно, дрянь. И поступок ее аморальный. Но она – человек. Гражданка, если хочешь. Нет, я ее не оправдываю. Но мы с тобой должны были сделать все возможное, чтобы защитить ее.

– Конечно, должны. Но раз так получилось… Если хочешь, можешь подать на меня рапорт полковнику. Ты велел приставить к ней наблюдение. Я не сделал этого. Значит, я виноват.

– Перестань. Какой смысл теперь искать виноватого, когда дело сделано? После драки кулаками не машут. Просто надо впредь не допускать таких оплошностей. Мы имеем три смерти, но не можем выйти на след убийцы. Вернее, убийц, – поправил себя Ивлев, взглянув на конверт с письмом банкирши.

– Банкир убит. Убита его жена, – сказал Квасов. Он никак не мог отогнать от себя мысли, как с ним теперь поступит Махов. Зная суровый характер старика, старший лейтенант ни на что хорошее не надеялся.

– Остается водитель. Теперь надо выставлять наблюдение за ним. – Ивлев посмотрел на лейтенанта Квасова как бы с вопросом – не подведешь?

Но в глазах старшего лейтенанта было столько успокоительной надежды и решительности, что капитану оставалось только поверить в исполнительность подчиненного и не осуждать его за былое упущение.

– Чувствуется, что они торопятся, – сказал капитан Ивлев, имея в виду преступников. – Наши люди должны и днем и ночью сидеть у водителя на хвосте. Но так, чтобы он их не обнаружил. Обнаружит – все испортит. Я уверен: не сегодня-завтра они к нему заявятся. Вот где их и нужно брать.

– С поличным, – позволил себе добавить старший лейтенант.

– По крайней мере, на одного из них улик хватит с лихвой. Помнишь в девяносто пятом нападение на охранника ювелирного магазина на проспекте Мира?

– Так там вроде было нападение с применением холодного оружия, – решил Квасов блеснуть познаниями ранее случившихся преступлений. Но, как оказалось, сделал это не совсем удачно. Капитан Ивлев был осведомлен намного лучше старшего лейтенанта.

– Нападение с применением холодного оружия. Но у охранника пропал пистолет «макаров» и запасная обойма к нему.

– Нападение с целью завладения оружием?