Десятый человек - Вэй У Вэй

Видимая вселенная проявляется в уме посредством пяти чувств, которые воспринимают ее, и шестого чувства, которое осознает ее, и она состоит из трех компонентов – направлений феноменальных измерений, или «пространства», и четвертого измерения, времени. Все это представляет собой объективизацию необъектного, и потому бесформенного и «пустого» суперобъема, который есть Безвременность.

Таким образом, феноменальная вселенная есть Безвременность, или ноумен, объектно проявленный в трехмерном объеме посредством последовательности «времени». В необъектности это просто безвременный ноумен.

IV

Мы не можем представить себе что-то вне контекста времени. Безвременность абсолютно немыслима, ее невозможно вообразить. Это простое утверждение объясняет, почему Учители всегда указывают нам на «мысль» и «концептуальность» как на препятствие к «пробуждению».

Пробудиться – значит проснуться от глубокого сна последовательного времени в нормальное состояние того, что мы есть вне времени. Почему мы не способны осознать безвременность концептуально? Почему безвременность непостижима?

Разве ответ не очевиден? Кто пытается постичь кого? Что ищет чего? Хвосты не ловятся котятами!

Почему мы не можем объективировать Безвременность?

Нет двух умов. В этом причина. Великие Учители, столь далеко разделенные во времени и пространстве, как Хуанбо и Рамана Махарши, оба категорично утверждали это в буддийском и ведантическом контексте соответственно, и все великие Учители подразумевали то же самое.

«Ум» как таковой не может пытаться объективировать то, благодаря чему он способен объективировать, поскольку для этого ему пришлось бы объективировать то, чем он сам является. Только волеизъявление пытается, а ум не реагирует. Как может объективирующий ум объективировать объективирующий ум, который объективирует?

То, что объективирует безвременность, здесь называется «умом», но их не два, они не различаются. Как их может быть два, как они могут различаться? Разве у нас две феноменальные головы? Или даже одна? Это просто два концептуальных образа, используемых для описательных целей, один – в психологической терминологии, другой – в физической, и оба являются условными описаниями того, что мы есть.

Все объекты составлены из трех измерений и длительности, благодаря которым они воспринимаются в виде формы.

Форма состоит из измерений, которые также являются процессом ее восприятия, и этот процесс восприятия оказывается идентичным тому, что воспринимается. Поскольку форма – это только процесс восприятия, там не остается места для воспринимающего как такового. Воспринимаемая форма сама по себе является воспринимающим, восприятием и воспринимаемым. С точки зрения измерений это, как указывал Падмасамбхава и другие Учители и часто повторяли неубежденные, кажется очевидным и неизбежным.

Также там нет места ни для какого «проектора» формы, если вдруг у кого-то возникнет ностальгия по такой ненужной не-сущности: воображаемый «проектор» – это воспринимающий, и нет никакой «вещи», которую можно было бы проецировать. Здесь «вещи» становятся проявленными, они не существуют как «вещи», и воспринимающий их – это все, что они есть. Единственное «событие» – это процесс восприятия формы, и механизм такого «события» – это измерение в трех направлениях, называемых «пространством», и в четвертом, называемом «временем». Такой процесс восприятия есть тотальность «события» – его происхождение, его строение и его проявление: процесс его восприятия есть воспринимаемое.

Разве мы не избавились от двойственности? Разве мы не разоблачили ее как теорию, не соответствующую фактам, как неточную интерпретацию, подобную теории о том, что Земля плоская, или утверждению, что Солнце вращается вокруг Земли? Разве это просто не ошибка суждения, основанного на мнимой видимости? Все концептуальные сущности, привычно вводимые в картину, оказываются домыслами, путаными и ненужными. Вымысел, все вымысел! Предполагаемое «событие» – это просто восприятие предполагаемого «события», и процесс его восприятия и есть его проявление, то есть его пространственно-временное построение. На этой картине просто нет места ни для «субъекта», ни для «объекта». Все, что там можно найти, – это само мнимое, или феноменальное, «событие», чувственное восприятие, которое является аспектом ноуменальности, и больше ничем. То, что мы есть, неотделимо от того, что мы воспринимаем, и то, что мы воспринимаем, неотделимо от того, что мы есть. Объекты неотделимы от субъектов, как и субъекты – от объектов. Феномены неотделимы от ноумена, как и ноумен – от феноменов. Ничто феноменальное неотделимо от того, что мы есть ноуменально, а оно абсолютно никак не проявлено. Как концепции, мы – не-концептуальность, как вымысел, составленный из пространства-времени, мы – бесконечная безвременность. Что еще тут скажешь?

Замечание: Нас беспокоят еще такие признаки формы, как качества и функции? Материалы, характеристики, то, что «форма» «совершает», будь то машина или животное? Это толковательные концепции, зависящие от «времени» и основанные на «энергии привычки», или памяти. Эти кажущиеся действия являются разработками психики, деталями, наполняющими феноменальную картину, для которой больше ничего не требуется и не совершается. Эмоциональные и интеллектуальные проявления – это также сложные на первый взгляд толковательные психические разработки, но это не означает, что их феноменальное выражение непосредственно ноуменально. Вот почему попытка простодушных набожных людей придать божественное, то есть ноуменальное, происхождение таким концепциям и эмоциям, как, например, «божественная любовь», довольно ошибочна и вводит в заблуждение. Все это ясно описано в нескольких сотнях слов небольшой Сутры сердца, в правильном изложении, то есть при прочтении от лица субъекта, как если бы говорил Бодхисаттва Авалокитешвара, а не от лица объекта, то есть ищущего ученика, хотя на первый взгляд может показаться, что форма ее изложения, переданная переводчиками, отчаянно пытающимися объективировать все, скрывает это.

Давайте проанализируем эти разработки психики, следуя примеру Сутры сердца.

Эмоции неотделимы от намеренного действия, так же как ментальная активность неотделима от мышления.

Все скандхи существуют только концептуально: они представляют собой аналитический аппарат, стремящийся показать, что феноменальная жизнь и так называемый космос – это сознавание жизни в видимом космосе, определяемом временем и пространством, которые в свою очередь представляют собой то, что мы есть с точки зрения этих измерений.

Поэтому они не могут быть пятью различными «вещами». Они не разделены, но они и не «одно». Они тоже – феноменальный аспект того, что мы есть, то есть Я.

Пять чувств отвечают за восприятие, а шестое – за сознавание восприятия. Пять скандх составляют полный механизм психики вплоть до сознавания событий и включая его. В общем, скандхи представляют собой как восприятие, так и его толкование.