Лазурь - Игорь Саюнов

Краем глаза девушка заметила странное движение в воде и на минуту выпустила из рук штанину, дабы разглядеть его получше. Недалеко от берега, на отмели, куда попадало больше всего света, в неспешном течении вяло шевелила хвостами рыба. Небольшие, размером с ладонь, рыбешки плавно маневрировали в речном потоке, выхватывая что-то из него на ходу. Аня засмотрелась на их блестящие чешуей бока и вдруг вспомнила, что еще ничего не ела с самого утра. Она уже начала чувствовать легкий голод, пока не слишком сильный, но опыт последнего голодания слишком пугал девушку, чтобы затягивать с поиском еды. Можно отправиться на поиски пищи прямо сейчас, но зря, что ли, эта рыба здесь плавает? Зачем искать еду где-то, когда вот она, прямо перед тобой? Животные тут ходят часто, а значит, вода чистая – нечего бояться.

Аня вошла по колено в холодную воду и направилась к мирно пасущейся рыбе. Как и следовало ожидать, та резво переместилась подальше. Вот бы удочку сюда: сесть на берегу, сохнуть и ждать, пока еда сама попадется на крючок! Так вышло, что Ане не доводилось рыбачить даже в раннем детстве, когда это занятие видится особенно интересным. Она никак не могла заставить себя сидеть и ждать, смотреть на поплавок и не шевелиться. Это было ужасно скучно, и ради чего? Одной маленькой рыбешки? Они с друзьями часто бегали на речку купаться, а рыбаки, притаившиеся на берегу, в зарослях камыша, были неизменным атрибутом любого водоема в любое время года, даже зимой. Так и в то время хмурые мужички и деды в забродах и камуфляже стояли кто по пояс, кто по колено в воде, имитируя часть речного пейзажа, с длинной удочкой в руках и недовольно поглядывали на резвящуюся в воде молодежь. Особенно Аню удивляли люди, строившие из рыбалки своеобразный образ жизни или культ, спуская на дорогие снасти и амуницию сумасшедшие деньги и чуть ли не живущие у воды круглогодично – эти личности находились за гранью понимания. Парни из ее компании одно время тоже пытались интересоваться рыбной ловлей, но так и не нашли общий язык с местными представителями клуба по интересу.

После первых двух неудачных попыток Аня поняла, почему рыбаки всегда стоят часами не двигаясь: на каждый ее шаг рыба реагировала мгновенно и исчезала из зоны доступа. Девушка остановилась и принялась ждать: ноги замерзли практически сразу, и Аня поняла еще одно – почему большинство рыбаков носят большие резиновые сапоги выше колен. Сейчас они бы ей очень пригодились.

Дабы хоть как-то отвлечься от немеющих конечностей, девушка принялась следить за рыбой, чешуйчатые бока которой постепенно становились все ближе. В этот раз Аня не позволила себя обмануть. Она выждала до тех пор, пока добыча не вернулась на исходные позиции и окончательно не расслабилась. Только тогда девушка в противогазе буквально нырнула в холодную воду и впилась ногтями в скользкую рыбью спину. Но и тут ее ждал сюрприз: добыча оказалась крупнее, чем предполагалось, почти вдвое. Аня дважды чуть было не упустила ее, пока тащила к берегу, спотыкаясь и увязая в илистом дне, прежде чем наконец швырнула рыбину на берег и, пыхтя сквозь маску, уселась рядом. Рыбина заставила ее вымокнуть до нитки и вдобавок замерзнуть, но первое, что сделала Аня, оказавшись на берегу, – потрогала противогаз. Она надеялась, что долгое бултыхание в реке размочит его и резина легко отстанет, но не тут-то было: холод сделал резину твердой, словно дубленый шлем, а при попытках снять его лицо кололо, будто сотней иголок. Вот же невезение!

Аня осмотрела свой трофей. Рыбина была не меньше локтя в длину, блестящая и пузатая. В воде она выглядела грациозной и легкой, почти невесомой, с полупрозрачными плавниками, изящным хвостом… на берегу же все очарование куда-то пропало. Рыба лежала пластом, неуклюже извиваясь и выпучив глаза, розоватый пухлый рот хватал воздух, слишком сухой для водного существа. Она имела характерный речной запах, и Аня засомневалась в своем решении съесть ее. Но не бросать же пойманную добычу? Тем более вся речная рыба так пахнет.

Девушка схватила бурно сопротивляющуюся добычу и стала готовить ее к употреблению, благо ногти за время скитаний успели ощутимо отрасти и расковырять рыбье брюхо не составило особого труда.

* * *

Спустя примерно полчаса возни Аня раздосадованно отбросила недоеденную рыбу. Изнурительная водная охота не оправдала ожиданий: вкус мяса был пресным и слишком сильно отдавал железом, а куча мелких и колючих костей окончательно отбили всякое желание продолжать трапезу. Только зря время потратила. Аня вымыла руки в реке и, почесываясь то ли от холодной воды, то ли от ветра, пошла в лес.

За время, которое девушка потратила на рыбалку, поднялся ветер и немного разогнал тучи. Небо просветлело, хоть и не полностью, но пелена, застилающая его, истончилась и приобрела голубоватый оттенок. Под деревьями пролегли блеклые тени, чередуясь с бледными полосами света. Его было ничтожно мало, но даже такое его количество преобразило и оживило лес, заставив его зашуметь, зашевелиться, заговорить сотнями голосов птиц и насекомых. Заговорил и Анин желудок.

Проблемы начались почти сразу, стоило пройти десяток метров или чуть больше. Весь путь Аня чесалась не переставая и уже стала подозревать, что влезла в какую-то чесоточную аномалию, как живот внезапно скрутило и подступила тошнота. Поначалу девушка решила, что это временный дискомфорт и все пройдет как в первый раз – ее стошнит костями и на этом отпустит, но Аня успела пройти мучительно долгое расстояние, прежде чем ее наконец обильно вырвало мутной кашей из непереваренного рыбьего мяса и костей. Содержимое желудка на запах было столь же мерзко, как и на вид, от чего следующий приступ не заставил себя ждать. С трудом переставляя ноги, которые вдруг стали ватными, девушка поспешила подальше от этой мерзости, еще не подозревая, что настоящий кошмар только начинается.

На какое-то время ей стало лучше и даже удалось пройти довольно далеко вполне твердым и уверенным шагом, но стоило Ане немного расслабиться, как в желудке снова зашевелился ком из ржавых гвоздей, и с каждой минутой он все чаще приходил в движение. Когда это движение стало похоже на непрерывный сверлеж, девушку снова вырвало. Спазм был настолько сильный, что она чуть не задохнулась, пытаясь заставить себя сделать новый вдох и не свалиться без чувств, ведь тогда в случае очередного приступа она может захлебнуться и умереть отвратительным образом. Умирать Аня по-прежнему не хотела. Да, она чувствовала себя из рук вон плохо, едва держалась на ногах и не понимала, что происходит и почему, где допустила оплошность, но все еще хотела жить. Аня не задумывалась, что на самом деле ее основной целью было желание выжить, а не снять противогаз или вернуться домой, как она думала всю дорогу. Все, что она делала с момента расставания с друзьями, – пыталась жить. И даже сейчас, бредя через лес и едва понимая происходящее, с ужасной болью в желудке, тошнотой и чесоткой во всем теле, Аня жила и останавливаться не собиралась.

Больше всего это напоминало острое отравление. Очевидно, причина таилась в рыбе, но что именно с ней было не так, девушка сказать не могла, так как вкус сырого мяса подозрений не вызывал, да и речная рыба не имеет особенностей, связанных с ядом. Разве что…

Аня споткнулась, упала и зашипела, ударившись коленом о сучок в земле. Желудок недовольно заплясал, но сдержался. Поднимаясь на ноги, Аня вспомнила про радиацию. Аномалии и зверей можно увидеть, но радиоактивность – нет. Что, если это и рыба как-то связаны? Но если дело и вправду в ней, то почему Аня отравилась именно сейчас, ведь тогда, в доме, хватанула наверняка куда больше…