Наковальня льда - Майкл Роэн

— Вот так-то, парень, — пробормотал он. — И не думай, будто я не сожалею об этом.

— Послушайте, мастер Хьоран, — раздраженно выпалил Рок. — Незадолго до смерти наш учитель сказал, что его работа достойна руки настоящего мастера.

Хьоран с опечаленным видом взвесил топор в руке.

— Не стану спорить с тобой, парень. И поверь: мне это понятно не больше, чем тебе. Кузнец не теряет силу, с которой он родился. Он может хуже пользоваться ею, особенно к старости… но потерять? Вроде потухшего костра? Нет, никогда! Впрочем, какая разница? Я человек небогатый, не то что городские кузнецы. Мне не по средствам нанимать подмастерье, который лишь наполовину кузнец. Я не могу даже оценить изделия и ходатайствовать перед гильдией о присвоении ранга.

Альв опустился на табурет. Его лицо приобрело оттенок пепла, тонким слоем покрывавшего земляной пол кузницы.

— Так что нам делать? Обратиться к одному из богатых кузнецов?

— Ну да, и получить сапогом под зад за свои труды! Им платят за то, чтобы они брали подмастерьев, причем немалые деньги. Они возьмут даже бесталанное ничтожество, если его родители заплатят достаточно щедро. У них часто бывает срочная работа, но не для парочки бродячих кузнецов, даже не членов гильдии. Извини, но так уж они смотрят на вещи.

Хьоран посмотрел на молодых людей. Плечи Альва согнулись под грузом пережитого потрясения и отчаяния; Рок пыхтел и нервно ерзал на сиденье.

— Если вам нужен мой совет… — начал он после небольшой паузы.

— Да, мастер-кузнец? — хором спросили они.

— С вашей светлой кожей, парни, вы здорово смахиваете на сотранцев. Пожалуй, вам стоит отправиться в южные земли — не просто на юг отсюда, а в настоящие, богатые южные края. В великий Садерней за болотными топями, в Кербрайн, как они сами его называют. Сам-то я там не был, но встречался с тамошними торговцами, и они утверждают, будто там не верят в истинное кузнечное мастерство. Большинство никогда и не слыхало о нем, а те, кто слышал, воротят нос. Считают нас северными варварами, которые поют за работой! Положим, я не видывал работы сотранских кузнецов, но очень удивлюсь, если вы, с вашей смекалкой, не сможете переплюнуть их. Поучите их кое-каким северным приемам — глядишь, и наживете состояние!

— Точно! — воскликнул Рок, высоко подпрыгнув. — Это то, что нам надо. Спасибо, добрый мастер, тысячу раз спасибо! Альв, что скажешь? Мы пойдем на юг и увидим землю моих сородичей! Ты же знаешь, я всегда этого хотел.

Альв поднял голову. Он был бледен, и в его глазах застыло странное, отрешенное выражение. Но он согласно кивнул:

— Если хочешь, Рок, я пойду на юг вместе с тобой.

— Вот и хорошо! — прогудел Хьоран, явно довольный таким выходом из неловкого положения. — Молодым никогда не сидится на месте. Они хотят странствовать, видеть новые земли… Но сегодня мы уже припозднились, верно? Помогите мне напоследок в кузнице и выспитесь на чердаке, раз уж Марьи там нет — хо-хо-хо! — а завтра отправитесь в путь. Я соберу вам в дорогу чего-нибудь пожевать. И не вешай голову, парень! Когда-нибудь твой дар вернется к тебе. Когда это случится, не забудь при случае заглянуть к нам и повидать старого Хьорана, ладно? Он сделает тебя мастером гильдии так быстро, что ты и оглянуться не успеешь. А теперь за работу, ребятки. Давайте-ка немного расчистим этот хлам.

На следующее утро они расстались с Хьораном. Он вывел их на южный проселок и объяснил, как добраться до Высокой Дороги. Их заплечные мешки были нагружены продуктами на неделю или даже больше. Вечером Хьоран загонял молодых людей так, что они едва не падали от усталости, но еда была честной платой за работу. Альв только радовался возможности отвлечься. Тяжелый физический труд ненадолго притуплял горечь и гнетущую пустоту его утраты. Все ценности, которые он когда-либо имел или надеялся приобрести, одна за другой ускользали от него. Последним было то, на чем покоилось его честолюбие — пьедестал колонны, возносивший его над остальными людьми. Однако теперь, вытерпев первую острую боль открытия и обретя способность ясно думать, он обнаружил, что может понять и даже в какой-то мере примириться со случившимся. Он использовал свой дар во зло и лишился его; это выглядело естественным следствием. Разве, предавая и причиняя боль, он не растрачивал также свою плоть и кровь?

Рок, задумчиво жевавший сардельку, был полон идей и рассуждений о Южных Землях, которые он едва помнил. Его родители были мелкими торговцами; он осиротел, когда чума пронеслась над караваном, с которым они путешествовали, и был продан в услужение теми немногими, кому удалось выжить. Но сейчас Альв пропускал его восторженные речи мимо ушей, и наконец Рок не выдержал:

— Разве ты не рад, черт тебя побери? Ведь это ты так хотел повидать мир! Это ты хотел жить самостоятельно и искать свою удачу!

Альв пнул комок сухой травы, закатившийся на гравийную дорогу.

— Да, раньше было так, — согласился он. — Но сейчас это не то, что мне нужно.

— Что же тогда? Луна с небес?

— Может быть, если там я смогу найти это.

— Что «это» и где ты собираешься искать?

Альв лишь пожал плечами, и Рок в притворном отчаянии закатил глаза.

На следующий день они вышли к Высокой Дороге. Альв, стряхнувший с себя оцепенение, изумленно взирал на щебнистую насыпь, пролегавшую среди холмов подобно бледно-серой ленте и ведущую к облачному горизонту. Но когда они поднялись наверх, он увидел, что дорога находится в плачевном состоянии. Полотно потрескалось и осыпалось, колесные колеи давным-давно заросли сорняками, и никто не пытался засыпать их. То тут, то там попадались рытвины, где земля под насыпью просела; некоторые ямы наполнились землей, их склоны оплели куманика и желтые лилии. Тем не менее дорога по-прежнему была хороша для пеших путешественников, и отсюда их путь на юг ускорился. Но хотя вдоль Высокой Дороги стояло много городов, таких как Салденбург, Эрлби и Тунеборг, где кузнечное мастерство пользовалось большим спросом, влияние гильдии там ощущалось сильнее всего. К Альву и Року относились немногим лучше, чем к обычным жестянщикам. Они и выглядели соответственно: их некогда опрятная одежда пообносилась и истрепалась, и лишь учтивая речь Альва помогала им снискать хоть какое-то расположение. Время от времени они находили мастера или поденщика, менее щепетильного или более стесненного в средствах, чем остальные, который давал им мелкую работу в обмен на стол и ночлег, но гораздо чаще их выгоняли с проклятиями либо спускали собак. Однажды, когда это случилось, Рок повернулся к ухмылявшемуся подмастерью и угостил его ударом своего увесистого кулака. В результате им едва удалось спастись от городской стражи. Ту ночь, как и много других, они провели как беглые преступники: спали на голой земле под кустами и крали кур на окрестных фермах. Но на следующий день они упрямо двинулись дальше на юг.

По правде говоря, у них не было ясного представления о том, куда они идут. Они мало знали о Северных Землях, еще меньше о Южных, и по пути не встречалось желающих просветить их. В последние годы все меньше северян подавалось на юг, а сезон для торговых караванов еще не наступил. Зато они видели, как сами люди начинают меняться: их кожа становилась бледнее, лица удлинялись. Чаще стали попадаться зеленые и голубые глаза, вызывавшие у обоих тяжелые воспоминания об Ингаре. Альв постепенно замыкался в себе, и Рок подозревал, что некоторые ночи его товарищ проводит без сна. Города опять измельчали и попадались реже, высокие холмы тянулись по обе стороны от дороги. Наконец, после нескольких дней пути по совершенно безлюдной местности они вышли к маленькому городку со странным названием Дунмархас. Местные жители, как и путники, были светлокожими, но это не сделало прием более теплым: по-видимому, они смертельно боялись любых чужаков, даже самых учтивых. Но здесь по крайней мере ценилось простое кузнечное дело, поскольку городские кузнецы были никудышными ремесленниками и не соблюдали правил гильдии. За обучение некоторым нехитрым навыкам путешественники могли получить еду и место у очага, а в то время это многое значило для них.